Сергей Дышев - Почти живые

— Подожди!

Пат подошла к хозяину, что-то долго ему говорила. Я видел, что немец недоволен.

— Well, — наконец сказал он и махнул рукой.

Пат исчезла, я пошел к дверям, а она уже прошла с другого входа, переодевшись в майку и джинсы и смыв грим с лица.

Мы сели на автобус и поехали к ней домой. Жила она на окраине Бангкока на втором этаже ветхого двухэтажного дома.

Старик-отец лег спать, а мы с Пат остались на кухне.

— Мне надо срочно найти хоть какую работу… Я готов класть кирпичи, рыть канавы и окопы, мыть слонов, кормить крокодилов, выпасать питонов…

Пат зевнула и предложила лечь спать. Мы прошли во вторую комнатушку, она включила ночник. Я осмотрелся. На стенах висели маленькие коврики — салфетки, на черном фоне были изображены дворцы с многослойными островерхими конусами, пагоды, чудовища с львиными головами и человеческими пальцами на лапах, на которых ползали крошечные лошади, запряженные в кареты и колесницы, пузатенькие человечки с саблями и прочая тварь. Все это напоминало незабвенного Иеронима Босха. Тут же стоял низенький стол из темного дерева, стульчики-пуфики. Я похвалил убранство.

Я покорно лег, глаза у меня жутко слипались. Сквозь дрему я слышал, как ворочалась Пат. Потом я почувствовал ее дыхание, молочный запах волос, прикосновение маленьких рук. Сон как рукой сняло, мы бросились друг к другу…

Утром Пат встала раньше всех, причесалась, заплела косу, надела смешной желтый халатик и пошла готовить завтрак.

— Тебе когда на работу?

— К обеду. Но мы сейчас пойдем к мистеру Уилкинсу, может быть, он чем-то поможет. У него есть кое-какие знакомства.

— Это кто?

— Мой хозяин. Сэр Артур Уилкинс.

Сэр Артур Уилкинс, как выяснилось, оказался Андреем Вилкиным советского пошиба.

— Тебя, конечно, не устроит работа грузчика, — сказал он мне, когда выяснилось, что мы соотечественники. — Десять лет будешь вкалывать на свой билет, а когда соберешь сумму, у тебя уже здесь будет не меньше десяти детей! — Вилкин рассмеялся от собственной шутки.

Мне же было не до веселья.

— Тебе нужно быстро и много… А раз ты такой спец, дело, которое тебе могут предложить, будет, скажем так, с элементами риска.

— Я согласен! — сказал я, не думая об опрометчивости своего шага, о том, что добровольно ныряю в огромное таиландское болото, кишащее крокодилами и ползучими гадами. Ну а что мне оставалось делать? Я — никто, точнее даже ничто, очутившееся на другом краю земли, и лишь юная жрица любви пригрела бездомного бродягу.

— Мы поедем к людям, которые поставляют мне девочек. Но имей в виду, — Вилкин поднял предостерегающий палец, — возиться с тобой просто из-за ностальгических чувств я не намерен. Как получишь дело, заплатишь мне пятьсот долларов. О’кей?

— Если они у меня будут! — усмехнулся я.

— Я тебя повезу не на биржу труда.

Вилкин вылил себе на голову бутылку ледяной содовой, вытер лицо платком, бросил его на стол.

Мы сели в «Ниссан», Артур резко рванул, наверное, хотел показать, что он тоже не хуже спецназа.

Мы подъехали к неприметному офису на окраине города. На вывеске были одни таиландские крючки — и я, конечно, даже отдаленно не мог понять, что на ней написано.

Я вошел в просторный кабинет. За огромным белым столом сидел упитанный человек с кошачьими усиками, тоже похожий чертами на китайца, рядом в креслах сидели обритый наголо крепыш, по виду — таец, и еще один невзрачный человек, в котором слились азиатские и европейские черты.

Около минуты все четверо разглядывали меня, и особенно пристально — сэр Артур. Потом китаец что-то сказал, и Вилкин, тщательно подбирая слова, заговорил на тайском. Это меня потрясло. Я понял, что он перечисляет мои достоинства. «Сейчас будут заглядывать в рот и щупать мышцы», — понял я.

Но мне предложили сесть.

— Меня звать Лао, — сказал главный по-английски, затем представил крепыша и метиса: — Это — господин Хонг, а это — господин Райт…

— Володя, — просто назвал себя я.

— Господин Володя хочет заработать много денег, а потом улететь в Россию, не так ли?

Я согласился, чувствуя себя крайне неуютно в этом утонченно шикарном кабинете, сверкающем белизной.

— Но чтобы предложить вам дело, мы должны узнать вас, не так ли?

Я снова подтвердил его слова.

Наше общение напоминало беседу молодого наемника и сержанта-инструктора, а точнее, говорящего барана и зоотехника.

— Что вы можете мне предложить? — спросил я.

— Мне нужно знать, насколько вы подготовлены.

— Подготовлен для диверсионной работы в тылу противника.

— Но, как вы понимаете, диверсии мы не собираемся совершать, — любезно улыбнувшись, сообщил Лао.

Через два часа с половиной всей компанией мы въезжали в Паттайю; тут же открыли окна. Курортный город встречал нас свежим морским ветром, белыми многоэтажными отелями, десятками торговцев с тележками, ранними прохожими из отдыхающих, которые уже с утра томились от праздности. Я вспомнил о Пат и понял, почему этот город носит женское имя: он источал негу, уют и наслаждение, которое ждешь только лишь истинно от женщины. Торопящийся, жесткий и напористый Бангкок — молодой тигр, чисто мужской по характеру город… Сердце забилось сильнее, когда я увидел океан. Да и у какого русского не забьется радостно и тревожно на далекой приветливой Таиландщине?!

Но в какой-нибудь сверкающий роскошью «Grand Jomtien Palace», который, кстати, значился в моей былой путевке, меня не повезли. Я снова очутился за каменным забором, где находилось частное строение. Нас вышел встречать мужчина лет пятидесяти, седые волосы его контрастно подчеркивали бронзовый оттенок кожи. С короткими поклонами он поздоровался с каждым из нас и пригласил к столу. Нам предложили по куску вареной ветчины с хлебом и стакану апельсинового сока. Потом вместе с хозяином дома мы погрузили в микроавтобус два акваланга, компасы, ножи, запасные баллоны. Вся эта амуниция привела меня в трепет. Приехав на причал, мы перенесли снаряжение на катер, назывался он «Planet». Райт первым спрыгнул на палубу и сразу занял место у руля: видно, право водить катер тут оспаривалось. Мы молча положили водолазные комплекты, Райт завел мотор, и мы с ревом оторвались от причала. Катер, вздымая белоснежные борозды, помчался, подпрыгивая и ударяясь о волны.

Остановились мы в полукилометре от кораллового острова. Как мне объяснили, их тут было более пятидесяти.

— Как ты думаешь, — спросил Райт, — сколько до острова?

— Пятьсот пятьдесят метров, — тут же ответил я.

Райт молча извлек из прорезиненной сумки бинокль с лазерным дальномером, приложил к глазам.

— Пятьсот семьдесят. Штрафуем на двадцать долларов! — объявил он и расхохотался.