Сергей Бетев - А фронт был далеко
- Название:А фронт был далеко
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Средне-Уральское книжное издательство
- Год:1989
- Город:Свердловск
- ISBN:5-7529-0147-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Бетев - А фронт был далеко краткое содержание
Книгу составили три ранее печатавшиеся повести свердловского писателя о трудовом подвиге уральцев во время Великой Отечественной войны, а также новое произведение автора «Памятник», в котором его герои встречаются через много лет после Победы.
А фронт был далеко - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Я. — Никита отхлебнул кипятка из железной кружки.
— Ты?! — Майор стал каменеть. — Ты что же это, тыловая гнида, держишь меня уже третий час?!
Не получив сразу ответа, выпрямился нервно, словно хотел подрасти еще на вершок. Приказал:
— Отправляй немедленно!
— Куда? — спросил Никита простодушно.
— Туда! — гаркнул майор, вытянув руку.
— Не могу.
— Что?! А если я тебе помогу?.. — и он выразительно положил руку на кобуру пистолета.
У Ивана Артемьевича что-то лопнуло в груди. Он стал между майором и дежурным и почти прошептал:
— Перестань егозиться.
— Что?! — взвился майор. — Кто такой? — обернулся он в поисках союзников.
Смазчик, дремавший в углу возле печи, сжавшись, только плотнее сомкнул глаза.
— Машинист я, — сам ответил Иван Артемьевич. — Твой эшелон веду.
— Стоишь, а не ведешь, — поправил его майор.
— И буду стоять, пока он не разрешит отправиться, — кивнул на дежурного. — Тут он командир.
— А если я сейчас его хлопну… чтобы ты понял?
И майор расстегнул кобуру.
— Убери дуру! — взревел вдруг дядя Ваня. — А то я!..
Он посмотрел с брезгливостью на пистолет, а потом перевел взгляд на бледного майора:
— Ох, дурень. Как же ты воевать собираешься? — И, не ожидая ответа, повернулся к двери. От порога спросил устало: — Никита, что там?
— Пробка, — отозвался Никита. — Разгружают сразу два эшелона: санитарный и с оборудованием. Через полчаса поедешь.
— У меня, понимаешь, тендер пустой, — сказал Иван Артемьевич.
— Ладно… — отвернулся Никита к селектору.
— Полчаса?! Еще полчаса?! — заорал майор снова.
— Полчаса, — уточнил Иван Артемьевич. — А ты пукалку свою положь на место, а то обронишь невзначай до срока. Не на лошади едешь… Наша дорога железная.
И вышел.
Через полчаса эшелон отправился.
В следующую поездку Иван Артемьевич поехал во френче, при всех орденах. Сослуживцы удивились, так как при орденах видели Ивана Артемьевича только по большим праздникам. Спросить не решились. Сам он молчал.
А дорога натужно гудела составами. Звоном в окнах отдавались выхлопы паровозов, втягивающих на станцию потяжелевшие поезда.
Под Новый год пал молчком без памяти у топки помощник машиниста Гришка Хромов. В Купавиной отпоили его молоком, сказали, голодный обморок. К Новому же году бабы стащили на базар все, что можно. Потом начали резать скот.
Голодная зима косила людей. В березовой роще росло безродное кладбище. Там лежали все, кого в дороге настигали и роняли болезни, голод или несчастный случай: и женщины, и дети, и солдаты, и вовсе неизвестные. К весне им и счет потеряли.
Да и фронт без отдыха валил похоронками, обходя редкий дом, плодил сирот, отымая у баб надежу на счастье в остальной жизни.
Но расправил плечи Сталинград последним взмахом охватил и смертельно сжал в своих объятьях добравшуюся до Волги фашистскую орду. Сошла с лица людей серая тень напряжения, отпустила душу задубелая тоска по облегчению. Не с легкой радостью, а с жесткой ухмылкой глядели они на обложку «Крокодила», на которой, скривив рожу, обмотанную платком, похожий на ведьму, пускал слезу Гитлер по утерянному колечку из двадцати двух дивизий.
— Дождался собака!
— Отольются тебе наши слезы! Пущай теперь Германия ревет…
Ранняя весна давила остатки страшной зимы, обдавая свежим ветром обожженные лица машинистов, рано выбросила зелень, обещая скорое избавление от голода, который старались не замечать, но к которому и привыкнуть не дано. Щедрее стали на разговоры купавинцы, хоть военное житье и переладило их по-новому.
Подходил после поездки паровоз на место смены бригад, и привычный короткий разговор был уже другим:
— Как съездилось? Как машина?
— У нас порядок, — белели зубами в ответ прибывшие. — А как у вас?
— Наступаем! — довольно отвечали принимающие и взлетали в будки, как сытые.
Даже печальная березовая роща на краю станции начинала быстро зеленеть, будто торопилась скрыть от живого глаза скорбный людской приют, который весна все еще пополняла с непонятным упорством.
Земля просыпалась, обещая жизнь. Работа и неминуемые утраты обретали новый смысл.
С наступлением тепла враз прибавилось забот на дороге. Оттаивало железнодорожное полотно, и путь начинал качаться, вела его в стороны капризная погода, а за всем надо было углядеть.
Еще зимой началась подготовка к смене легких рельсов на тяжелые на всем паровозном плече. Поезда заметно потяжелели, шли впритык друг за другом. Легкие рельсы, положенные при строительстве, плохо терпели новую загрузку. Да и тяжелым паровозам, которые уже вовсю шуровали на челябинском направлении, путь на главную магистраль был заказан напрочь. Машинисты, как могли, увеличивали вес поездов, нередко до опасного риска нарушая тормозные режимы составов, лезли на подъемы… Но и знали: выше пупа не прыгнуть. Надо надежный путь.
А как за лето силами путейских бригад сбросить старые рельсы, поставить на их место новые да еще не останавливать движения? В другое время можно было бы нагнать народу побольше. А сейчас видели на перегонах, что зима ополовинила путейских мужиков военным призывом, и теперь на путях орудовали ключами, ломами да тяжелыми молотками бабы, вытягивая из себя последние жилы.
Иван Артемьевич, видя их, каждый раз мысленно обращался к своей семье. Повезло Надежде. Хоть и не спала последнее время, да все-таки в тепле. И мать с внуком дома. Три работника, три зарплаты на пятерых, голода почти и не хлебнули по сравнению с другими. «А этим как?» — думал он не только о путейских женщинах, но и о стрелочницах, о смазчицах и подсобницах в ремонтном цехе депо. Наворочаются, если война скоро не кончится, и рожать разучатся, угробятся окончательно…
А потом думы поворачивали к себе, к работе.
Не попал, как надеялся, на фронт: хотелось еще посидеть у реверса бронепоезда. А может, правильно, что оставили здесь? Ведь не орел уж… И тут работа пошла такая, которой и не знал раньше. Что бронепоезд? Рейды, бои, а потом отдых. Пойдут бои вдали от дороги и — пожалуйста, загорай… Сейчас окончательно почувствовал себя на своем месте. Дождаться бы, дотянуть только до победного времени. А то уж и поясница скрипит, иной раз сразу и с места не встанешь. А надо дотянуть…
И все-таки работать стало веселее, хоть и дел прибавилось. Немец пятился по всему фронту, и казалось Ивану Артемьевичу, что его военные эшелоны, которые он приводил на Купавину и передавал дальше, вливаясь в войска, все дальше отбрасывали и отбрасывали захватчика к Западу.
Войска уходили на запад, каждодневно растягивая тыловые пути на сотни километров, затрудняя снабжение фронта, принуждая железнодорожников держать движение на крайнем пределе.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: