Бела Иллеш - Обретение Родины

Когда Меслени проставил на вышеозначенном документе свою подпись, день уже был на исходе.

Забрав копию приказа, фон дер Гольц думал немедленно возвратиться в ставку генерал-полковника Манштейна, но Меслени попросил его почтить своим присутствием офицерское собрание расформированной дивизии и отужинать вместе с господами офицерами.

Чуть поколебавшись, фон дер Гольц принял приглашение. Перед ужином он отправил две шифровки: одну начальнику штаба Манштейна, другую в ставку Гитлера, генерал-майору Мюннихрейтеру.

По распоряжению майора Чукаши-Хекта одиннадцать унтер-офицеров и пятьдесят шесть солдат за какой-нибудь час превратили просторный подвал замка поистине в волшебный сад. Они украсили его еловыми ветками, немецкими и венгерскими флагами, а также сложенными из ружей и штыков свастикой и несколькими латинскими литерами «Н», ибо именно с этой буквы начинались фамилии Гитлера и Хорти — каждый мог подразумевать кого хотел.

Кроме немецких господ, Чукаши-Хект пригласил на ужин венгерских офицеров в числе ста восьмидесяти двух человек.

Гостям подавались двенадцать различных блюд, вина восьми марок и одиннадцать сортов всевозможных водок и ликеров. Первый тост провозгласил генерал-майор Меслени. Он поднялся после первого же мясного блюда, сделав это нарочито шумно. Вздымая серебряный кубок, украшенный гербом Понятовских, генерал-майор заверил своего соседа справа, подполковника фон дер Гольца, равно как и остальных дорогих немецких гостей, что он, Меслени, никогда не забудет своего происхождения и не перестанет гордиться тем, что семья его родом из Саксонии, а дед отца звался Эрих-Фридрих Мюллер. Затем Меслени выпил за фюрера, за венгерско-германское братство по оружию, за непобедимую гитлеровскую армию и за победу.

Венгерские офицеры встретили эту речь с неистовым воодушевлением, немцы — с молчаливым одобрением. Затем выступил фон дер Гольц.

После восторженных излияний генерал-майора бесцветные, сухие фразы немецкого подполковника производили довольно странное впечатление. Венгерские офицеры делали вид, что не понимают едких угроз по их адресу, которые почти откровенно прозвучали в негромкой речи германского подполковника. Фон дер Гольц говорил об общности исторических судеб немцев и венгров, о Венгрии как о «бастионе Запада». Упомянув Хорти, которого упорно именовал не регентом, а просто адмиралом, он с одобрением отозвался о разумном реализме проводимой им политики. В заключение немецкий подполковник не преминул также упомянуть о новом чудодейственном оружии Гитлера, которое сотрет с лица земли любого врага, причем не только внешнего, но и всех тех, кто и в Германии, и в Венгрии строит козни против новой Европы, против Гитлера и национал-социалистов.

Речь фон дер Гольца имела куда больший успех, чем тот, который выпал на долю Меслени. Офицеры в продолжение нескольких минут громогласно чествовали и самого оратора, и Гитлера, выкрикивая тосты за несомненную и окончательную победу.

Вслед за немецким подполковником один за другим выступили венгерские офицеры; предусмотрительный Меслени заранее подготовил их. Однако венгров уже никто не слушал, хотя некоторые из них говорили довольно занятные вещи.

Майор-интендант Шепрени, чья очередь произносить тост пришла только в полночь, когда пол подвала уже давно был скользким от пролитого вина, возгласил, что совместные усилия Нибелунгов и витязей королевича Чабы [33] Чаба — младший сын Аттилы, предводителя гуннов-кочевников, пришедших из Центральной Азии и завоевавших многие страны Европы (V в. н. э.). положат конец огорчительной скудости армейского тыла. У солдат будет возможность получить все насущно необходимое: еду, вино, женщин. Кстати, вместо корректного слова «женщины» бравый интендант употребил словцо куда более молодцеватое и хлесткое. Дальше Шепрени заверил своих слушателей, что после занятия Сибири и завоевания Индии несколько урезанные в данный момент нормы питания будут непременно увеличены, и, крякнув, выпил за здоровье немецких интендантов.

Когда подали кофе, фон дер Гольц негромко обратился к Меслени.

— Не думайте, господин генерал-майор, что наши бомбардировщики вам угрожали, — сказал он. — Напротив, они готовы оказать вам помощь. Могу заверить, нам совершенно точно известно, о чем именно вы говорили с командирами ваших полков и майором Фехервари, а также и то, что вами дано указание подвергнуть аресту всех, кто не является безусловным сторонником венгерско-немецкого братства по оружию. Ведь так? Ну, отвечайте же!

Фон дер Гольц пригубил чуточку черного кофе и продолжал:

— Мы опасались, и, возможно, не без оснований, что самим вам будет не под силу провести в жизнь этот ваш приказ, служащий нашему общему благу. Потому-то наши бомбардировщики и были готовы вам помочь. Так сказать, на всякий случай.

Меслени тепло поблагодарил фон дер Гольца за это сообщение. В душе он был поражен, что прошло всего несколько часов и вот уж немцы оказались вполне информированы о том, какого рода доверительную беседу вел он с близкими ему офицерами. Успокаивало его лишь то соображение, что сам он не произнес ни единого слова, которое могло бы побудить немцев отнестись к нему недоверчиво. В голове все время вертелся вопрос: кто же из его штабных офицеров является немецким агентом?

Ответа на этот вопрос, разумеется, не было. Лишь одно утешало генерал-майора Меслени: кто бы именно за ним ни шпионил, теперь это уже не имеет никакого значения. В данный момент было куда важнее предугадать, кто станет следить за каждым его словом там, в Варшаве, куда его теперь откомандировывают.

Генерал-майор уже надеялся, что четверо немцев наконец поднимутся и уйдут, дав ему возможность спровадить спать подвыпивших офицеров, пока, забывшись, кто-либо из них не выскажет напрямик своих подлинных мыслей. Но в этот момент разомлевшую от обильных возлияний и бесчисленных тостов компанию всколыхнуло совершенно нежданное событие: подполковник фон дер Гольц получил телеграмму из ставки фюрера — немецкое верховное командование награждало девяносто четырех офицеров расформированной дивизии Меслени Железными крестами различных степеней.

Наивысшую награду получил сам генерал-майор. Непосредственно за ним следовал майор Фехервари. А цыганистому майору Чукаши-Хекту, трем полковым командирам и начальнику дивизионной артиллерии кресты достались степенью ниже. Было награждено также несколько капитанов, множество молодых старших лейтенантов и просто лейтенантов — в большинстве приверженцев нилашистской партии, непоколебимых сторонников немецко-венгерского братства по оружию. Человек, который составлял наградной список, видно, превосходно знал офицерский состав дивизии.