Тест - тест

На рассвете танкисты Гладченко ворвались в поселок Калач [5] ЦАМО, ф. 3099, ой, I, д. 3, л. 2—50. . На станции — несколько железнодорожных составов. На платформах одного из них стоят шестнадцать немецких танков. От дома к дому мечутся одиночные солдаты.

— Комиссар, що будэм робыть? Противника на вулици — кот наплакав! — достав из кармана трубку, сказал на украинский манер капитан Гладченко.

— Ясное дело, Кузьмич, надо искать,— ответил ему Феоктистов.

— Проверю подвалы,— вызвался Лебедев и побежал в ближайший двор.

— Только без лихачества! — крикнул ему вдогонку Феоктистов.

— А ну, выходи, кто там? — потребовал Лебедев, стукнув сапогом в низкую дверь подвала.

Послышался женский плач.

...В подвале почти каждого дома сидело по 10— 15 вооруженных гитлеровских солдат. Впереди них, у дверей стояли дети, женщины и старики. Оккупанты полагали, что русские пройдут, а после им удастся выскользнуть из окружения. А не пройдут, обнаружат — не будут же стрелять по своим!..

Пустая получилась задумка. Увидев рядом с собой советские танки, сами вышли из укрытий, побросав оружие.

Подогнали состав с пустыми! товарными вагонами. В них загрузили пленных для отправки в тыл.

А в это время Гладченко и Феоктистова плотным кольцом окружили местные жители. О чем-то намеревались просить, но не решались. Наконец, выступил вперед старик в лохматой шапке.

— Товарищ командир, я от обчества,— сказал он, сняв шапку.— Всем миром просим вас оставить нам один танк для памятника. Чтобы каждый проходящий и проезжающий помнил, кому ой обязан...

Гладченко озадаченно почесал затылок.

— Комиссар, что будем робыти?

— Ясное дело, Кузьмич, просьбу народа надо удовлетворить.

Капитан приказал своему помощнику по технической части Бондаренко оставить калачевцам один танк, не подлежащий ремонту.

Больше задерживаться некогда было. Танки с автоматчиками на бортах двинулись дальше.

Перед развилкой дорог, одна из которых вела на Платонов, из кустов, окаймляющих неглубокий овраг, вышло несколько человек. Это были разведчики во главе с капитаном Кравченко.

— Сто-о-ой! — махнул рукой капитан.

Механик-водитель Жариков остановил машину.

— В чем дело? — откинув крышку люка башни, спросил Лебедев.

— Соедини меня с комбригом. Надо срочно доложить.

Капитан поднялся на борт, свой танкошлем снял, надел лебедевский.

Разговор с Провановым тут же состоялся.

— В Платонове скопление противника. Идти в бой нельзя, надо обойти.

— Откуда докладываешь?

— От Лебедева,— ответил Кравченко.

— Найдите Гладченко и следуйте с ними,— приказал комбриг.

Через несколько минут в наушниках Лебедева послышалось:

— "Сокол", "Ястреб"-один, "Ястреб"-два. Я — "Коршун". В Платонове скопление противника. Предположительно готовится удар по нашим наступающим частям с тыла. Лебедеву и Клименко повернуть на Платонов и ударить по нему со стороны рощи. Остальные выполняют прежнюю задачу.

Основные силы бригады шли на хутор Советский. Там им предстояло соединиться с южной группой наших войск. На каждой машине были установлены сигнальные флажки, чтобы не перестрелять друг друга.

Через некоторое время в небо взлетело несколько заранее обусловленных ракет. Погода стоялапасмурная, сыпал мелкий снег. Однако видимость была хорошая. За юго-восточной окраиной Советского, прямо на поле, танкисты и стрелки бросились друг к другу в объятия. Неистово кричали "ура", бросали вверх головные уборы. Со слезами благодарили и целовали воинов местные жители...

Таким образом, 23 ноября в 16 часов части 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта под командованием генерал-майора А. Г. Кравченко и 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта под командованием генерал-майора В. Т. Вольского соединились в районе хутора Советский. В этом историческом событии непосредственно участвовали 45-я и 69-я танковые бригады 4-го танкового корпуса и 36-я механизированная бригада 4-го механизированного корпуса.

В бригаду Прованова приехал генерал Андрей Григорьевич Кравченко. Командир корпуса прежде всего поинтересовался положением в Платонове.

Комбриг сообщил, что он получил короткий доклад о вступлении танков в бой, но потомсвязь прервалась.

— Надо послать им на помощь танковый взвод,— посоветовал командир корпуса.

— Уже сделали. Гладченко послал своего заместителя Гоголева с тремя танками.

— Следите за Платоновом,— предупредил Кравченко.— Не допустите задержки.

Затем он, поднявшись на танк, выступил перед танкистами бригады с короткой речью. Генерал поздравил воинов с одержанной большой победой на сталинградской земле и выразил уверенность, что в дальнейшем эта победа будет ими приумножена новыми, еще более блистательными ратными свершениями.

Николай Лебедев и Иван Клименко, повернув свои танки влево, на проселочную дорогу, устремились на Платонов. На первой машине сидели капитан Григорий Кравченко и санинструктор Зинаида Мошкина. Проехали около двух километров, и вдруг откуда-то по башне — пулеметная очередь... Капитана тяжело ранило. Его опустили на землю. Мошкина бросилась перевязывать, но рана оказалась смертельной, и отважный разведчик, недолго промучившись, тихо умер на руках санинструктора...

...Уже виден Платонов. В нем около пятидесяти дворов, расположенных неправильным полукругом — деревня повторяет извилину речки Карповки, выпуклой стороной примыкает к дороге, проходящей по северо-западной окраине.

Гитлеровцы почему-то не открыли огонь сразу же. Возможно, не заметили. И танкисты, обнаружив противотанковые орудия и танки противника, круто повернули на южную окраину Платонова.

— Силища тут немалая, Иван Иванович! — передал Лебедев.— А сорвать замысел гитлеровцев мы обязаны.

— Двумя танками? — выразил сомнение Клименко.

— Воюют не числом!..—крикнул начштаба батальона и немедленно передал по рации: — В Платонове большое скопление боевой техники и живой силы противника. Вступили в бой.

— Понял. Ждите подкрепления,— ответил комбриг.

Однако послать помощь до замыкания кольца окружения не представилось возможным.

— Ничего, выдержим, боеприпасы у нас пока есть,— успокоил себя и своего напарника Лебедев. — Только терять друг друга из виду не надо.

Он выехал на правую сторону улицы. По левой шел Клименко. Все прицепленные к автомашинам вражеские орудия стояли вытянутыми в походную колонну, и стволы их были направлены в противоположную от наших танков сторону. Развернуть их, конечно, не успеют. Танкисты мгновенно открыли огонь. Несколько автомашин загорелись. Остальные при разворотах сталкивались друг с другом, создавали на улице пробки. Не могли в эту минуту что-либо предпринять против наших экипажей и вражеские танки: они стояли во дворах и заправлялись горючим — готовились к маршу.