Борис Витман - Синдром удава

Самолет прибыл в Вену вечером. Встретил меня Карл на своей машине. Последний раз мы виделись с ним лет десять назад, когда он прилетал в Москву в связи с совместной работой над фильмом «Вена в огне».

Мы ехали по когда-то знакомым мне улицам по-прежнему прекрасной вечерней Вены, которую я покинул более полувека назад. Карл сам управлял автомобилем. В свои восемьдесят лет он даже не пользовался очками! Когда-то по этим улицам я водил старенький «фиат» транспортной фирмы Рихарда Шольца...

Меня поместили в двухкомнатную квартиру для приезжих в Российском культурном центре на Брамсплатц. Из Москвы я захватил бутылку русской водки. Посидели, вспомнили прошлое. Еще раз поудивлялись, как это нам удалось уцелеть?.. Помянули погибших и тех, кого уже нет.

Карл передал мне программу мероприятий. Привожу ее перевод:

2.03 — суббота Прибытие 16.45

3.03 — воскресенье Свободный день в собственном распоряжении

4.03 — понедельник 10.00 — многочасовая прогулка на автомобиле с различными посещениями. Вечером — оперный театр: «Травиата»

5.03 — вторник 10.45 — визит в Российское посольство к атташе по культуре, с Соколом

6.03 — среда 19.00 — «Урания» — выступление перед общественностью

7.03 — четверг 11.00 — Ратуша — присутствие при вручении награды Соколу

8.03 — пятница 10.00 — посещение учреждений культуры и образования в сопровождении д-ра Роберта Штрайбеля, руководителя учреждений народного образования

9.03 — суббота Вылет в Москву

В воскресенье 3 марта прежде всего позвонил Рудольфу Краллю, с которым переписывался, но вот уже около полугода не получал писем. Услышал старческий женский голос: «Он умер еще зимой...»

Несколько раз набирал номер телефона Вальпурги, входившей в группу австрийского Сопротивления, руководимую Краллем, но ни в этот день, ни в следующие никто не отвечал. Пытался найти прежних друзей по фамилиям в телефонной справочной книге, но и здесь ничего не добившись, решил не терять времени и отправился в тот район города, где проживал когда-то на Вальрисштрассе. Дважды прошел всю улицу, но, не помня номер, зайти в дом, который вроде бы признал, не решился, будучи уверен, что квартирная хозяйка уже давно покоится на кладбище (ей уже тогда было под семьдесят). Не смог найти и пустырь на возвышенности, где весной 1945 года находилась женская артиллерийская батарея, которую так легко удалось вывести из строя. Отправиться на поиски места, где находилась вторая батарея, уже не хватило сил.

В понедельник, в 10.00, как значилось в программе, за мной заехал г-н Мартин Грюнбрег. Австриец, он несколько лет проработал в Советском Союзе и прекрасно знал русский язык (одно время даже состоял переводчиком при президенте страны). С ним мы посетили самые знаменитые творения австрийских зодчих. Величественные дворцы и памятники выглядели такими же ухоженными, как и тогда, в 43-м, когда я впервые увидел их. Потом мы отправились на окраину города, в район новой, довольно оригинальной застройки: фасады жилых домов, обращенные в сторону улицы, не имели окон, чтобы шум дороги не мешал жильцам. Затем по извилистому шоссе двинулись в гору и остановились у небольшого ресторанчика. Отсюда весь город был как на ладони. Ресторанчик, по словам Мартина, пользовался популярностью у венцев, и сам он был здесь нередким посетителем. Нас встретила и обслуживала сама хозяйка (очевидно она была заранее предупреждена о госте из Москвы). Обед начался с дегустации нескольких сортов вин собственного производства. Мне предложили выбрать то, которое понравилось.

Я не большой знаток вин. В шутку сказал, что не отказался бы и от русского «ерша»... После доходчивого перевода на немецкий это вызвало веселое оживление хозяйки и ее дочери — официантки.

Обед был очень обильным и вкусным (венцы любят плотно У вкусно поесть). Знаменитый венский шницель с трудом уместился на тарелке. Такой аппетитный, он запомнился еще с те> давних пор. Потом, уже на родине, в лагерях или в тюрьме, виделся во сне, а иногда даже наяву, как мираж в голодно? действительности...

После такой сытной трапезы я решил в этот день обойтись без ужина. Тем более что вечером меня ожидала духовная пища, Я с нетерпением ждал встречи с «Травиатой», одной из моих любимых опер, да еще в Венской государственной опере, возле которой я не раз поджидал мою знакомую — Лилю Колесову, солистку балета, чтобы проводить ее домой после спектакля или репетиции. А однажды даже пришлось поучаствовать статистом в короткой мизансцене.

Сегодня я вошел в театр не через служебный вход, как тогда, за кулисы, а через главный вход, с билетом в партер. Непередаваемая, ни с чем не сравнимая атмосфера храма музыки. Конечно, полный аншлаг. Великолепная музыка Верди. Прекрасные голоса и игра исполнителей. Особенно мне и, судя по бурным аплодисментам, всей публике понравился чудесный баритон Жермона.

За год до войны, во Львове, где я проходил службу в Красной Армии, по счастливой случайности оказался во львовском Большом театре, где впервые услышал «Травиату», да еще со знаменитой Евой Бандровска-Турской в главной роли. Вот такое совпадение!

Во вторник утром, согласно приглашению, вместе с Карлом мы отправились в Российское посольство, где предстали пред ясные очи атташе по культуре д-ра Елагина. Беседа была непродолжительной, непринужденной и дружественной. Наше посольство не осталось в стороне от участия в чествовании Сокола и даже позаботилось о моем размещении и оказало финансовую поддержку.

В среду в «Урании» состоялась моя встреча с общественностью Вены. Помогал мне поделиться воспоминаниями переводчик Мартин Грюнбрег. В своем выступлении наряду с прочим я сообщил и о том, что фотография Сокола и его план освобождения Вены экспонированы в Музее Отечественной войны в Москве, а также о моем ходатайстве к российскому Президенту о награждении Сокола высокой российской наградой, и о том, что в настоящее время вопрос рассматривается в Федеральной службе безопасности. Потом задавались вопросы, в том числе: чем наградило меня мое правительство по возвращении на Родину? И как повлияли разгром штаба Сокола эсэсовцами и срыв восстания на операцию по освобождению Вены? В отношении «награды» — упомянул о имеющихся у меня на сегодня 14 военных и гражданских государственных наградах. Не мог не упомянуть и о ссылке, и о заключении в заполярных норильских лагерях. Что касается моей оценки влияния разгрома штаба Сокола и срыва восстания, я высказал мнение, что это существенно не повлияло на успешное выполнение операции по освобождению и сохранению города. Успех операции был в значительной степени обеспечен действиями Сокола, переправившего через линию фронта советскому командованию оперативный план обороны Вены и свой план ее освобождения с проходом через созданные им бреши в обороне. Восстание, если бы оно состоялось, привело бы к разрушениям и многочисленным жертвам гражданского населения.