Валерий Симонов - Дочери Урала в солдатском строю

Ирина решила отомстить за смерть своего боевого товарища. Ствол ее автомата накалился от стрельбы. А она все стреляла и стреляла, меняя диск за диском. Что-то ударило по ногам, но она даже не заметила кровь. Лишь когда бой кончился, партизанка потеряла сознание. Рана оказалась неопасной, и скоро Ирина Благина снова была в строю.

Закончилась война с Финляндией. Но враг еще оставался на советской земле. Партизаны всем отрядом влились в действующую армию. Ирина Благина стала санинструктором 2-го стрелкового батальона 72-й морской бригады.

Партизанский опыт пригодился. Правда, дисциплина в армии построже, чем в отряде, но к этому привыкла быстро.

Вместе со своей частью санинструктор Благина участвовала в освобождении Польши. Возмужала, окрепла. Теперь уже не узнать было той девятнадцатилетней девчонки, которая летом сорок второго года впервые переступила порог военкомата. А глаза остались те же, радостные и озорные, и улыбка такая же обворожительная. Для бойцов она была, как и прежде, Иринушкой. И ее так же любили за душевную доброту, ласку и заботу.

24 марта под Зорау Ирина пошла в свою последнюю атаку. Перед вторым батальоном стояла задача — прорвать вражескую оборону. Гитлеровцы сопротивлялись упорно. Местность между городом и лесом была хорошо пристреляна, и приходилось то и дело залегать.

Но вот в черную прорезь прицела Благина увидела, что фашисты дрогнули под огнем наступающих наших подразделений и один за другим начали отходить. С криком «Ура!» наши бойцы поднялись в атаку. Ирина бежала вместе со всеми. Впереди ее бежал пулеметчик Акулов, с ходу ведя огонь по фашистам. Вдруг он как-то вздрогнул, покачнулся и, не выпуская из рук оружия, начал медленно и неуклюже оседать. Ирина бросилась к нему. Ранение оказалось тяжелое — в голову и грудь.

— Сестренка, оставь, не надо меня трогать, — теряя сознание, шептал боец, — все равно не жить.

— Крепись, дружище, будешь жить.

Уверенными движениями Ирина накладывала повязку. Почувствовала, как обожгло плечо, будто проткнули раскаленным прутом. Но раненого не выпустила, приготовилась оттащить его в укрытие.

И вдруг — страшный удар. В глазах стало темно…

Ее посчитали убитой. Много позже, когда часть ушла вперед, Благину подобрали санитары, приняв в солдатской форме за паренька-подростка.

Полтора месяца Ирина не приходила в сознание. Врачи Краковского военного госпиталя упорно боролись за ее жизнь, даже не зная имени девушки: документы погибли во время боя. Молодой организм победил в этой схватке со смертью. 8 мая, накануне Дня Победы, Ирине сделали последнюю операцию. Дело пошло на поправку. Постепенно возвращалась память. Девушка вспомнила свое имя, боевых друзей, номер части.

Прогуливаясь однажды по городу с группой выздоравливающих, Ирина попала на братское кладбище. Могилы, десятки, сотни могил. Во всех лежат советские солдаты, отдавшие свою жизнь в борьбе с фашизмом. И вдруг. Словно громом ударило. Захватило дыхание, в комок сжалось сердце. У одной из братских могил на гранитной плите Ирина увидала свое имя в числе погибших. Слезы, слезы. Не знала — от горя ли, от радости.

15 мая Зинаида Дмитриевна Благина получила письмо от своей Иринушки. Материнскому счастью не было предела. А скоро произошла встреча. Когда через несколько месяцев Зинаиде Дмитриевне пришло извещение на получение ордена Ирины, то дочь и мать пошли в военкомат вместе. Каково же было удивление видавшего виды военкома, когда он увидел живую Ирину Благину, пришедшую за своим орденом, которым она была награждена посмертно. Обрадованный и взволнованный рассказом девушки, он построил весь личный состав военкомата и торжественно вручил награду.

Много лет минуло с тех пор. Сейчас Ирина Анатольевна на пенсии. До этого с 1947 года она работала аппаратчицей на Свердловском кислородном заводе. К ордену Отечественной войны II степени, медалям «Партизану Отечественной войны», «За оборону Советского Заполярья» и другим боевым наградам прибавилась медаль «За трудовую доблесть». На кислородном заводе работает и ее муж Константин Константинович, тоже участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов Красной Звезды и Славы III степени. Оба они — и жена и муж — ударники коммунистического труда. Работает и дочь Лариса, названная так Ириной Анатольевной в честь боевой подруги Ларисы Дьячковой.

Долгое время глодала сердце тоска по своим товарищам-партизанам. Пыталась найти адреса оставшихся в живых, списаться с ними. На ее письмо откликнулся бывший политрук третьего взвода партизанского отряда «Мстители» Семен Исаакович Подлипский, сообщил все адреса, которые знал. Оказалось, что кое-кто из партизан вернулся в Свердловск.

Скоро состоялась встреча с бывшим комиссаром Вилом Нечаевым, с разведчиками Николаем Девятовым и Борисом Пивоваровым. Годы сделали свое. Лица молодых людей, бравых партизан избороздили морщины, волосы «украсила» седина. Но душою они по-прежнему молоды.

Удалось найти и других бойцов отряда. Большую работу по поиску фронтовых друзей проделали бывший разведчик-партизан Иван Андреевич Романенко, сотрудник республиканского партархива Карелии Полина Михайловна Кузьмина. Многие из бывших партизан окончили институты и техникумы, отлично трудятся. В Президиуме Верховного Совета Карелии работает Клавдия Голованова, педагогами стали Мария Петрова, Лариса Дьячкова, Бронислав Крушинский. Николай Лазарев — подполковник медицинской службы. Со многими из них Ирина Анатольевна переписывается, и в письмах они называют ее по-прежнему — Иринушкой.

Полное представление о Сталинградской битве Мария Афанасьевна Крутихина получила позже, спустя несколько лет после войны, когда об этом сражении увидела кинофильмы, прочитала книги…

Неужели и она там была? Как выжила? Не верится, право, не верится…

А ведь в самом деле была. Воевала на самом горячем пятачке — на заводе «Баррикады».

В памяти многое осталось: и бесконечное тарахтение пулеметов, и вой мин, и стоны раненых… И в этом сплошном гуле она, связистка Маша Крутихина, должна была уловить в телефонной трубке то, чего ждал командир.

А однажды…

Да, однажды она получила приказ командира роты отправиться в штаб полка за пополнением материальной части. Больше некому было. Командир так и сказал: «Выручи, Маша». Она все поняла…

Маша уселась рядом с шофером. Машина медленно тронулась в путь. Много ли проехали, сейчас не вспомнишь, одно запомнилось — до штаба полка не добрались. Машина наскочила на мину.

Взрывная волна пришлась как раз между кабиной и кузовом, разорвав машину пополам. Обе половинки, как игрушечные, подбросило в воздух. Передние колеса еще вращались. На миг, где-то рядом с еще неосознанным страхом, явственно представилась картина из детской сказки: барон Мюнхаузен верхом на одной половине лошади…