Валерий Симонов - Дочери Урала в солдатском строю

После контрольных полетов на новейших по тому времени самолетах Як-1, все свердловчанки — техник-конструктор с Уралмаша Галина Бурдина, член Свердловского обкома комсомола Тамара Памятных и самая юная Ирина Олькова — попали в 586-й истребительный полк. Его боевой путь начался с выполнения заданий командования по противовоздушной обороне Саратова.

— Аэродром располагался на левом берегу Волги, — вспоминает И. И. Смахтина. — Два неказистых деревянных домика, несколько землянок, поодаль в степи стоянки самолетов и взлетная полоса. Днем и ночью дежурят летчики нашего полка, готовые в любой момент отразить налет фашистских бомбардировщиков. Боевой счет открыла заместитель командира эскадрильи Лера Хомякова. Ее самолет по боевой тревоге взмыл в ночное небо на перехват фашистских стервятников, пытавшихся прорваться к мосту через Волгу. Луч прожектора в зоне патрулирования нашего истребителя выхватил из темноты силуэт «Юнкерса-88», Хомякова мастерски прошила кабину вражеского самолета пулеметной очередью. Он упал на островке, неподалеку от моста, по которому один за другим двигались к фронту воинские эшелоны.

— В декабре 1942 года настал и наш черед, — продолжает рассказ Ирина Ивановна. Мы вместе с Галей Бурдиной должны были сопровождать до Средней Ахтубы Ли-2, в котором летел член Военного совета фронта. Наш первый боевой вылет был напряженным. Видимость отвратительная. Ли-2 летел, едва не касаясь вершин деревьев. Истребители сопровождения шли вплотную, чтобы не потерять его в тумане. Наконец сели. Туман над аэродромом сгустился, и еще долгие часы лететь обратно было нельзя…

…Она была среди тех, кому поручалось сопровождать к линии фронта самолеты, которые доставляли кровь для раненых. Каждый такой вылет мог привести к встрече с врагом. Пользовались нелетной погодой, чтобы избежать столкновения с фашистскими истребителями.

Командир звена, парторг эскадрильи Ирина Олькова умела найти путь к сердцам подруг. Ее уральский говорок был слышен у крыла самолета перед вылетом, у землянки в час отдыха, когда сама собой возникала песня. «Вьется в тесной печурке огонь…» — бывало с грустью выводили девичьи голоса.

Бывшая однополчанка Ирины Ольковой Валентина Гвоздикова так писала о своей подруге:

«Мы — боевая пара, Ира — ведущая. Мне было спокойно с ней в воздухе. Сколько бы ни меняли нам с поста наведения курс, высоту и режим полета во время поиска вражеского разведчика, в какую бы сложную метеообстановку мы ни попадали при сопровождении самолетов к линии фронта, мы всегда приходили в точно намеченный пункт. Ира ориентировалась в воздухе, как птица. Весной 1943 года она с Олей Яковлевой вела воздушный бой прямо у нас на глазах, вблизи аэродрома».

Сдержанно и скупо, как о чем-то обычном, поведала об этой воздушной схватке Ирина Ивановна:

— Вместе с воспитанницей Магнитогорского аэроклуба Олей Яковлевой мы сидели в кабинах самолетов в готовности номер один. Где-то на подступах к аэродрому находился фашистский разведчик, на его поиск уже были направлены два истребителя. Облачность низкая, обнаружить врага нелегко. А ведь он может навести на наш аэродром бомбардировщики. Неожиданно над летным полем вынырнул из облаков корректировщик врага. Высота совсем небольшая — каких-нибудь девятьсот метров.

Мы разом запустили моторы. Не дожидаясь ракеты, взлетели и стали набирать высоту. Но где же самолет врага? Его уже не видно, уходит.

Пробиваем облачность в той стороне, где только что был разведчик. Гитлеровский пират сделал переворот через крыло и попробовал снова спрятаться в облаках. Но мы уже настигаем его и берем в тиски. Я захожу слева…

Потом меня спрашивали, страшно ли в бою. Тут думаешь не о себе, а только о том, чтобы уничтожить врага. Немецкий корректировщик «Фокке-Вульф-198» был очень маневренным и хорошо бронированным самолетом. В бою мной овладели ярость и какое-то подобие спортивного азарта. В свое время настойчиво осваивала тактику боя и стрельбу по корпусу, инструкторы были довольны. И вот боевой экзамен.

Враг бросается из стороны в сторону, чтобы уйти от преследования. Из задней кабины вражеский стрелок ведет огонь по моему самолету. Ныряю под очередь и бью по крылу и кабине. С другой стороны врага настигают пулеметные трассы Яковлевой. Мотор разведчика задымил, он пикирует.

Повторная атака. Теперь ему не уйти. Наши очереди вогнали фашиста а землю. За этот бой нас с Олей Яковлевой наградили орденами Красной Звезды.

После памятного боя летчиц первой встретила на земле Валя Ковалева, техник самолета. С ней прошли всю войну. От нее зависела безотказная работа самолета и, стало быть, успех боевого задания. Ей доверяли пилоты свою жизнь.

В полку недаром считали, что каждый сбитый самолет — это успех всего коллектива, результат четкой и слаженной работы всех служб и подразделений, и не было ни одного случая отказа материальной части по вине «технарей».

Однажды дали задание нескольким опытным пилотам облетать самолеты после капитального ремонта. Несколько раз в день приходилось совершать боевые вылеты. А тут еще такая нагрузка — после ремонта надо «обкатать» самолет до максимальной скорости, выполнить фигуры пилотажа, тщательно проверить выход из штопора. Что и говорить, работа на износ. Но Ирина понимала: война требует предельного напряжения сил — такова цена победы.

В письме из дому Ирина получила однажды хлебный колосок. Словно талисман, она хранила его в кабине самолета, мысленно возвращаясь в родные места.

По письмам матери, которые приходили из деревни Глинки Режевского района, Ирина знала о том, что в тылу хлеборобы делают все, чтобы обеспечить победу на фронте. Формула о единстве фронта и тыла не была для нее отвлеченным понятием. Только бы дожить до победы, свидеться с родными… И она вновь думала о боевых подругах, о причастности к всенародному подвигу и приходила к мысли: несмотря на горечь утрат, она видит все лучшее, на что способна человеческая душа, тут, вокруг себя.

Вместе с ней совершала боевые вылеты кировчанка Рая Беляева. Они, как говорят пилоты, приземлялись крыло в крыло, делились впечатлениями и проводили разбор своих действий тут же, у боевых машин. Вместе собирались встретить Победу. Когда Раи не стало, Ирина долго не могла привыкнуть к этому.

…Наши истребители, проводив бомбардировщиков до назначенного места, возвращались на аэродром. Внезапно из-за облаков вынырнула эскадрилья «фокке-вульфов», и Беляева, прикрывая отход, приняла бой.

На смертельно раненном самолете она долетела до родного аэродрома, но приземлиться не удалось. Машину затянуло в пике, а летчица пыталась ее выровнять до самого конца.