Дмитрий Лелюшенко - Заря победы

В результате такой реорганизации наши танковые дивизии стали походить на боевые группы, способные обеспечить взаимную поддержку танков и пехоты в предстоящих боях. К тому же при необходимости можно было сравнительно быстро создать в корпусе танковый кулак из шестидесяти — семидесяти боевых машин.

Сразу после совещания все разъехались по своим частям. С часу на час мы ожидали боевого приказа.

25 июня противник снова нанес два массированных бомбовых удара по станции и военному городку корпуса. На станции в этот момент находились три воинских эшелона: два с ранеными, подошедшие от границы, и один с семьями офицеров. Трагическая была картина: мечутся напуганные люди, у одной женщины на руках ребенок, другая, прижав к себе узелок с пожитками, бежит куда-то, словно потеряв рассудок. Кто-то стоит, будто окаменев, кто-то неподвижно лежит на земле. Раненые выбрасываются из вагонов… И некому оказать помощь этим людям, а фашистские летчики делают повторный заход, добивают раненых из пулеметов.

Во второй половине дня у нас появились зенитки. Они начали стрелять беглым огнем, сбили два «Юнкерса-87». Один из вражеских летчиков остался жив. Он показал, что видел танковые колонны своих войск в пятидесяти — шестидесяти километрах юго-западнее Даугавпилса. Не верилось, что так быстро и далеко враг мог прорваться в глубь нашей территории…

В тот же день мы получили приказ Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко — немедленно выдвинуться в район Даугавпилса, не допустить захвата города противником, занять оборону по Западной Двине и поступить там в распоряжение командующего Северо-Западным фронтом.

Против войск Северо-Западного фронта противник наступал группой армий «Север», в составе 16-й, 18-й полевых армий и 4-й танковой группы.

Немецко-фашистское командование намеревалось внезапным ударом прорвать оборону советских войск на всю оперативную глубину, захватить Прибалтику и в дальнейшем овладеть Ленинградом. На главном направлении враг создал мощную группировку, значительно превосходившую нас в силах, нашел уязвимое место на стыке наших 8-й и 11-й армий, прорвался между ними и начал быстро развивать наступление танковыми и моторизованными корпусами.

В первые два дня войны противник достиг значительных результатов. Но уже 24 июня благодаря ожесточенному сопротивлению советских войск его 16-я армия была остановлена в районе Каунаса, а 41-й корпус 4-й танковой группы — в районе Шяуляя. Лишь 56-му моторизованному корпусу этой группы удалось вырваться вперед и к 24 июня продвинуться более чем на сто километров, достигнув местечка Утяна. Создалась явная угроза быстрого выхода неприятеля к Западной Двине и захвата Даугавпилса.

В шестнадцать часов 25 июня наш корпус выступил в направлении Даугавпилса.

Враг, видимо, засек начало марша и стал бомбить двигающиеся колонны, но, невзирая на это, части корпуса все шли и шли вперед.

Навстречу, из приграничных районов Прибалтики бесконечными колоннами уходили на восток беженцы: старики, женщины, дети. Но самолеты с фашистской свастикой не щадили и их.

Недалеко от небольшого городка Дагда мы с начальником штаба вышли из машины, чтобы осмотреть местность. На обочине дороги Асейчев увидел девочку лет одиннадцати — двенадцати с перебитой осколком авиабомбы ножкой. Девочка была залита кровью; она кричала, изо всех сил звала мать. А рядом лежал обезображенный женский труп. Очевидно, это и была мать… Я поручил адъютанту немедленно доставить девчурку в медсанбат.

Во второй половине дня 27 июня наши дивизии, несмотря на значительные потери от ударов вражеской авиации, все же вышли в заданные районы. Не успел еще штаб корпуса разместиться в роще, километрах в двадцати северо-восточнее Даугавпилса, как к нам подъехал помощник командующего Северо-Западным фронтом генерал-лейтенант Сергей Дмитриевич Акимов. Вид у него был усталый. Веки опухли и покраснели: вероятно, он не спал несколько суток. К тому же и вести он нам привез неутешительные.

— Дело серьезное, — сказал Акимов. — Вчера утром противник форсировал Западную Двину и ворвался в Даугавпилс. Попытки пятого воздушно-десантного корпуса [2] 5-й воздушно-десантный корпус был малочисленным: он не закончил формирование. полковника Безуглого выбить гитлеровцев ни к чему не привели.

Генерал Акимов сообщил, что для обороны рубежа Западной Двины, на участке от Ливани до Краславы, на протяжении примерно восьмидесяти километров, выдвигается 27-я армия генерал-майора Берзарина. Наш корпус, видимо, войдет в ее состав. Он спросил также, как мы намерены решать задачу, поставленную Наркомом обороны.

Я доложил, что, по моим предположениям, противник, ворвавшийся в город, еще не успел подтянуть крупные силы и закрепиться. Наступление мы начнем с утра 28 июня. Выбив гитлеровцев из Даугавпилса, займем оборону по северному берегу реки на фронте пятнадцать — двадцать километров. Это позволит закрыть основные направления и обеспечить фланги сильной разведкой. Генерал утвердил это решение.

Через два часа штаб корпуса подготовил приказ: Копцову наступать с севера, Воейкову — с востока, Рудчуку — во втором эшелоне. К девятнадцати часам дивизии начали готовиться к наступлению. Я поехал в 46-ю, которая должна была наносить главный удар. Бабийчук отправился в 42-ю. Уточнив на местности задачу Копцову, мы направились с ним к майору Н. Н. Кузьменко (его полк назначался в авангард).

Глядя на молодых бойцов, беседуя с ними, я невольно думал о том, что эти жизнерадостные юноши уже через несколько часов примут свой первый бой. И может, многие из них навсегда уйдут из жизни… Вспомнил и свою юность. Мне было шестнадцать, когда добровольцем вступил в отряд Буденного. В восьмом часу утра меня зачислили в эскадрон, а уже в десять пришлось идти в первую атаку под хутором Камышеваха на Дону. Мурашки по телу поползли: «Вдруг убьют первым выстрелом… Хорошо бы уничтожить двух — трех белогвардейцев, а уж потом ничего не жаль…» Примерно так же думали, вероятно, и хлопцы, с которыми я беседовал в полку Кузьменко.

Рано утром 28 июня корпус перешел в наступление.

Вскоре получили донесение: «Авангард в семь часов ворвался в село Малинова» (недалеко от Даугавпилса). Спустя тридцать минут мы с комдивом Копцовым были уже на северной окраине села. Майор Кузьменко доложил, что противник оказывает упорное сопротивление и имеет до тридцати танков с мотопехотой и артиллерией (позже мы узнали, что это были передовые части 56-го моторизованного корпуса генерала Манштейна).

— Ваши соображения? — спрашиваю Копцова.

— Обойду Малинову справа и ударю на Даугавпилс.

— Хорошо. Действуйте!