Дмитрий Лелюшенко - Заря победы

Часа через полтора дивизия при поддержке авиационного полка полковника Бабича вместе с частями 5-го воздушно-десантного корпуса ворвалась в Даугавпилс. Схватка была ожесточенной. Кварталы города и даже отдельные дома неоднократно переходили из рук в руки. Наши танкисты расстреливали врага в упор, давили гусеницами и броней, применяли таранные удары. Особенно отличился 91-й танковый полк полковника Ивана Прохоровича Ермакова. Его головной батальон уничтожил двенадцать неприятельских танков. С этим батальоном участвовал в бою и. помощник начальника политотдела дивизии по комсомольской работе Сергей Алексеевич Дрожжин, лично уничтоживший несколько вражеских солдат.

Фашисты дрались отчаянно. Улицы были усеяны сотнями трупов, кругом пылали танки, торчали стволы разбитых орудий, валялись покореженные автомашины. Командир 8-й танковой немецкой дивизии генерал Бранденбергер укрылся со своим штабом в крепости на южной окраине города.

Несли потери и мы. Многие пали смертью храбрых. Погиб командир артиллерийского полка подполковник Михаил Иванович Карасев — герой боев в Испании. В центре города был ранен командир дивизии Василий Алексеевич Копцов, но продолжал руководить боем.

Уже ощущался недостаток горючего и боеприпасов. На некоторых машинах оставалось всего по два-три снаряда. Обстановка требовала немедленного ввода в бой 42-й и 185-й дивизий. Но их продвижение очень тормозили удары вражеской авиации. После полудня, дав краткие указания Копцову, я с оперативной группой выехал в 42-ю, чтобы ускорить ее движение на Даугавпилс. Координацию боевых действий 46-й дивизии и 5-го воздушно-десантного корпуса стал осуществлять генерал-лейтенант Акимов. Необходимые указания 185-й мотострелковой дивизии мной были даны по радио.

В пути мы получили радиограмму, что 42-я приняла бой с передовыми частями 121-й пехотной дивизии 16-й немецкой армии в районе Краславы на Западной Двине (сорок километров восточнее Даугавпилса). «Авангард — майор Горяинов — продолжает двигаться на Даугавпилс», — доложил Воейков.

Чтобы не терять времени, я поехал к авангарду, а по радио передал Горяинову: «Ускорить движение на Даугавпилс и ударить противника во фланг». Но такую радиограмму нельзя передать открытым текстом. Вместе с тем невыгодно тратить время на шифрование. Мы, танкисты, изобрели свой способ. Указание, переданное А. М. Горяинову, выглядело так: ГРАЧ (Горяинов), ВЕТЕР (ускорить движение), ГРОМ (ударить), ДАР (Даугавпилс), ЛОМ (Лелюшенко). Всего пять слов. Их было легко запомнить и передать за несколько секунд. А в динамичном танковом бою дорога каждая минута. Противник, естественно, мог расшифровать наш текст через несколько часов, но к тому времени бой, вероятно, уже закончится.

Вскоре мы догнали А. М. Горяинова в нескольких километрах восточнее Даугавпилса. Рассказали ему и командирам батальонов (они шли вместе) о самоотверженном сражении 46-й дивизии в городе. Слушали нас с восхищением. Потом Горяинов обронил:

— Наши тоже под Краславой хорошо дрались. Взять, к примеру, ефрейтора Костенко. Он пленил трех гитлеровских солдат вместе с их командиром.

Этот случай меня заинтересовал. Попросили вызвать Костенко вперед, и вскоре тот с улыбкой рассказывал:

— Гитлеровцев было шесть, а нас двое в головном дозоре. Выскочили они из-за кустов, наставили автоматы и давай кричать по-своему, вроде: «Сдавайся!» Нет, думаю, так не пойдет. Мы с Куликовым прыгнули к кустам, а там — яма с водой. За руку Куликова крепко уцепился фашист. Я огрел его прикладом, и он повалился в воду. Остальные окружили яму. Надеялись, видно, взять нас живыми. Я крикнул своим: «Здесь фашисты!» Тут-то и подоспело основное ядро нашей разведгруппы. Немцы — наутек. Я успел дать очередь. Двух убил сам, одного — Куликов. Остальные сдались.

Поблагодарив ефрейтора за службу, я решил допросить пленных. Из их показаний следовало, что якобы левее 121-й немецкой пехотной дивизии, у Западной Двины, действуют еще части какой-то другой дивизии. Видимо, после удара в Малинове и в Даугавпилсе противник направил новые силы несколько восточнее, чтобы попытаться быстро форсировать реку, а затем обрушиться на фланг и тыл нашей 46-й дивизии, сражавшейся в городе.

Вскоре это предположение подтвердилось. Разведгруппа капитана Рябченко установила, что в восьми — десяти километрах восточнее Даугавпилса гитлеровцы переправляются на северный берег и уже заняли небольшой плацдарм.

— Вот и наступил ваш черед, майор! — говорю Горяинову.

К этому времени в авангард прибыл и Воейков. Обрисовав ему обстановку, я приказал авангардом атаковать неприятеля вдоль реки и с ходу отрезать его от переправ, а танковыми полками нанести удар с севера и востока. Цель — окружить и уничтожить противника. Воейков дал необходимые указания Горяинову и уехал к главным силам. Развертывание и движение авангардного полка происходило четко, как на учебном плацу. Через полчаса гитлеровцев удалось отрезать от реки.

Вскоре Воейков привел основное ядро дивизии и при поддержке артиллеристов майора Ивана Матвеевича Макарова и восемнадцати самолетов-штурмовиков взял группировку гитлеровцев в клещи. Около четырехсот солдат и офицеров 3-й немецкой мотодивизии было уничтожено, двести восемьдесят пять человек, в том числе десять офицеров, сдались в плен. Подбитыми оказались несколько танков, шестнадцать орудий, двадцать шесть минометов. На седьмой день войны, когда враг теснил советские войска на громадном фронте от Баренцева до Черного моря, это явилось для нас крупной победой.

Успех надо было закрепить. Для нападения на тылы неприятеля А. М. Горяинов направил через Западную Двину восемь танков-амфибий с десантом мотопехоты. Этот отряд во главе с капитаном Ивановым смело ударил по штабу 56-го моторизованного корпуса фашистов, уничтожил свыше роты пехоты и до тридцати пяти автомашин. В книге «Утерянные победы» этот случай так описан самим Манштейном: «Опасность нашего положения стала ясной особенно тогда, когда отдел тыла штаба корпуса подвергся нападению… недалеко от КП корпуса».

Посадив на захваченные у врага автомашины сотню военнопленных, комдив отправил их под конвоем через населенные пункты на восток.

— Пусть народ видит, что мы умеем бить фашистов, — сказал Горяинов.

Через два часа дивизия завязала бой за восточную окраину города.

К вечеру, подтянув в район Даугавпилса свежие силы, враг после мощных ударов авиации контратаковал танковые дивизии Воейкова и Копцова. Бой принял настолько ожесточенный характер, что северная часть города трижды переходила из рук в руки. Боеприпасы и горючее иссякали. Дивизия Рудчука продолжала сдерживать натиск неприятеля на северо-восточной окраине. Соседа справа (воздушно десантников И. С. Безуглого) противник оттеснил на восемь — десять километров к северо-западу и начал обходить правый фланг корпуса. Оценив складывающуюся обстановку, мы решили отойти и занять оборону на более выгодном рубеже между озерами Рушоны и Дридза, северо-восточнее Даугавпилса, а отдельные отряды оставить на северном берегу Западной Двины, чтобы препятствовать продвижению немцев.