Дмитрий Лелюшенко - Заря победы

Вернувшись в управление, я вызвал офицера отдела боевой подготовки подполковника Ивана Петровича Ситникова, которого знал как способного штабного работника. Коротко рассказав о разговоре в Ставке, я спросил:

— Как вы смотрите на то, чтобы занять должность начальника оперативного отдела штаба корпуса?

— Готов, товарищ генерал! Кто будет начальником штаба?

— Полковник Глуздовский. Знаете?

— Встречались.

— Кого из работников Автобронетанкового управления вы бы порекомендовали в штаб корпуса?

— Нелегкую задачу вы мне задали, товарищ генерал! — улыбнулся Ситников.

— И все же, Иван Петрович, подумайте.

А самого не покидала мысль: «Как с корпусом? Генерал без войска что солдат без оружия. Для почина хоть что-нибудь иметь бы сейчас под руками!»

И тут меня осенило. Я вспомнил, что в Резерве Ставки в Ногинске находится 36-й мотоциклетный полк.

— Кстати, Иван Петрович, получите и первое задание. Надо срочно выяснить, на месте ли сейчас командир мотоциклетного полка подполковник Танасчишин. Предупредите его, чтобы никуда не выезжал.

— Хорошо!

— И еще. Не знаете ли, какие части есть в резерве поблизости у наших собратьев по оружию?

— У артиллеристов, кажется, есть училище в Туле.

Я твердо решил, что буду просить Ставку подчинить 1-му Особому корпусу полк Т. И. Танасчишина и артиллерийское училище.

— А в штаб корпуса могу рекомендовать Абросимова, Остренко и Ефимова. Двое из них воевали с нами под Даугавпилсом, — заключил Ситников.

— Согласен, вносите в список.

Так началось формирование 1-го Особого корпуса.

Ночью снова раздался звонок. Опять вызывают в Ставку. Меня встречает офицер. Небольшая комната. Сидят Сталин, Ворошилов, Микоян и маршал Шапошников. Подняв голову от карты, Борис Михайлович говорит:

— Мы вызвали вас снова, так как обстановка резко изменилась. Гудериан уже недалеко от Орла. Сформировать корпус нужно не за пять дней, а за день — два. Вам с генералом Жигаревым [12] П. Ф. Жигарев — в то время командующий Военно-воздушными силами. надо немедленно вылетать в Орел и на месте во всем разобраться.

— Прошу разрешения доложить свой план.

— Докладывайте, голубчик, что вы придумали.

— В Орел сейчас лететь нет смысла. Ни наземных, ни воздушных наших войск там нет. Авиация противника, вероятно, уже господствует над городом. Прошу подчинить мне 36-й мотоциклетный полк, находящийся в вашем Резерве, и Тульское артиллерийское училище. С ними двинусь навстречу Гудериану. По пути подберу отступающих и вышедших из окружения. Этими частями организую оборону до подхода главных сил корпуса. Штаб корпуса расположу в Мценске.

— Думаю, что предложение Лелюшенко можно принять, — сказал Ворошилов после короткого раздумья. Микоян тоже отнесся одобрительно. Шапошников дополнил:

— Выступать нужно быстрее. Немедленно по тревоге поднять мотоциклетный полк и училище и приступить к выполнению задачи.

— Так можно, — сказал Сталин и добавил: — Дальше Мценска противника не пропускать! — И красным карандашом прочертил мне на карте конечный рубеж обороны по реке Зуше.

Прямо из Ставки я позвонил командиру мотоциклетного полка подполковнику Т. И. Танасчишину:

— Объявить полку боевую тревогу. Обеспечить личный состав двумя боекомплектами, пятьюстами противотанковыми минами. Взять с собой три сотни бутылок с зажигательной смесью. Горючего — на три заправки; продовольствия — на четыре дня. Через два часа выступить по маршруту Москва — Серпухов — Тула. От Тулы будьте готовы повести разведку на широком фронте. Основное направление Тула — Мценск — Орел.

Затем связался с Тульским артиллерийским училищем. Там уже получили приказ Ставки о подчинении 1-му Особому гвардейскому стрелковому корпусу.

Приказал немедленно поднять училище по боевой тревоге и выступить в направлении Мценск — Орел. Задача: основными силами организовать оборону по реке Зуше у Мценска, перехватывая шоссе, а остальными — занять выгодный рубеж, ближе к Орлу. Завтра искать встречи со мной на юго-западной окраине Мценска.

Пока я находился в Ставке, в Бронетанковое управление прибыли: комиссар 1-го Особого гвардейского стрелкового корпуса бригадный комиссар Константин Леонтьевич Сорокин, первый заместитель комкора генерал-майор танковых войск Алексей Васильевич Куркин, заместитель командира корпуса по пехоте генерал-майор Виктор Алексеевич Визжилин.

Поздно ночью 1 октября оперативная группа штаба корпуса выехала из Москвы. Спустя несколько часов нам стало известно, что генерал-полковник авиации П. Ф. Жигарев так и не сумел выполнить распоряжение Ставки и побывать в Орле. Как я и предполагал, в воздухе там уже господствовали немецкие самолеты…

На рассвете на северной окраине Серпухова мы догнали мотоциклетный полк. Начинался сто третий день войны.

Впервые я услышал имя немецкого генерала Гудериана в 1938 году. Тогда его книга «Внимание, танки!» вызвала горячие споры в военной среде. Гудериан выступал как апологет танков и считал, что им предстоит решать судьбу будущих сражений.

Потом я узнал, что танковые соединения Гудериана победным маршем прошли по полям Польши и Франции, и лишь при стычках с нашими «тридцатьчетверками» начались у него осечки.

Встреча с войсками Гудериана должна была состояться в очень невыгодных условиях. Фашистская армада бешено рвалась к Туле и Москве, а наш Особый корпус существовал лишь номинально — располагали мы только мотоциклетным полком со ста пятьюдесятью мотоциклами, одним танком Т-34 да отрядом артучилища. Было у нас еще одно: безграничное желание любой ценой выполнить приказ, не допустить врага к Туле.

В дороге я познакомился со своими новыми помощниками. Бригадный комиссар К. Л. Сорокин уже имел боевой опыт. Воевать он начал начальником политотдела 16-й армии. Участвовал в тяжелом Смоленском сражении. Генерал-майоры А. В. Куркин и В. А. Визжилин тоже успели получить боевое крещение. В нашей группе ехали и бывалые офицеры Остренко, Ефимов, Ситников, Подолынный, вместе с которыми мне уже довелось сражаться.

Глядя на широкую ленту шоссе, то нырявшую вниз, то вновь поднимавшуюся на пригорки, я все больше думал о том, что местность и обстановка во многом напоминают первые дни войны.

Прорвавшись танковой группировкой в нашу оперативную глубину, Гудериан развивает наступление на Орел, чтобы затем идти на Москву. В июне танки фашистского генерала Манштейна тоже выскочили вперед и, проникнув в глубь нашей территории, заняли Даугавпилс, имея дальнейшей целью выход на Ленинград. В обоих случаях авиация противника господствовала в воздухе. Тогда мы вступали в бой с ограниченными силами, теперь тоже: 1-й Особый гвардейский стрелковый корпус только начинает зарождаться. Даже оперативная обстановка выглядела идентичной. В обоих случаях фланги были открыты и у нас и у противника. Видимо, и здесь нашему корпусу придется сражаться с врагом без соседей. Значит, пригодится накопленный нами опыт! Поведем активную разведку на широком фронте, будем наносить удары по флангам и тылу врага, встречать его из засад, нападать на штабы. Введем неприятеля в заблуждение относительно наших намерений и количества войск, а с подходом основных сил организуем жесткую оборону и затем нанесем контрудар.