Глеб Бобров - Я дрался в Новороссии![сборник]

Юлия Сергеева

Донецкое письмо

рассказ

Пишу тебе, сидя на упавшем тополе, среди берёзок, в тетради с берёзками на обложке. Есть в этом что-то, ты не находишь?

В понедельник выхожу на работу. Работу, на которую собиралась никогда больше не идти. Она называется "нет ни времени, ни денег". Но так как время мне сейчас всё равно девать некуда, а деньги хоть на поддержание штанов нужны - иду.

Почти две недели назад меня направили на обучение в Красный Лиман. Это было волнительно, мягко говоря. Вечером накануне вбила в поиск "Красный Лиман": то стреляют, то не стреляют. Поняла только, что ещё больше себя напугала.

Давно я не вставала по будильнику... Сначала кофе, потом всё остальное. Встала пораньше, чтоб успеть сообразить, что я делаю на ногах в такую рань. Домашние ещё спят, поэтому стараюсь метаться по квартире как можно тише. Уже на пороге понимаю, что нужно всё-таки надеть что-то другое - метания продолжаются.

Сажусь наконец-то в автобус. Выглядит всё довольно буднично. А чего, собственно, я ждала? При моей любви к перемещениям в пространстве даже такое путешествие в автобусе - увлекательное приключение.

Крайний раз я уезжала из дома больше трёх месяцев назад. И тоже в Красный Лиман. Там я собиралась сесть в поезд до Ростова. Вырваться в другой мир: где продолжается жизнь, где начался прыжковый сезон у парашютистов, где можно строить планы на отпуск, где можно спокойно купить георгиевскую ленточку. Ты скажешь, что здесь нет никакой логической связи. Да, нет. Просто это то, чего я почему-то оказалась лишена. Я хотела вдохнуть эту жизнь полной грудью и потом вернуться домой - 9 и 11 мая я должна быть дома. Я уже мечтала, как возьму себе чай в подстаканнике, а сахарок оставлю на память. Как буду лежать на верхней полке и наблюдать схождение и расхождение проводов...

Но поезд пустили в объезд: где-то на пути следования взорвали железнодорожное полотно. Кстати, теперь этот поезд вообще идёт в объезд территории бывшей украины. Вместе с остальными пассажирами несколько часов мы пытались сдать билеты. Был там россиянин, у которого в этот день заканчивалось разрешение на пребывание в украине. Были разные люди, каждый со своей историей. Но особенно запомнилась женщина, которая бежала от бомбёжек в Славянске. Она рыдала, практически не переставая, от безысходности и необходимости возвращаться обратно. Не знаю, как сложилась жизнь этих людей, живы ли они.

Тогда я впервые почувствовала, что нас отрезали от мира. А когда вернулась домой, узнала об Одессе. Это было 2 мая.

С местом в автобусе мне не очень повезло: сзади тараторили две женщины, что даже плеер был не в силах их заглушить. Но когда въехали в "зелёнку", стало тихо. Мне даже показалось, что весь автобус напрягся. Наверняка показалось.

На остановке в Яровой обрывки приглашения на референдум. И тут на меня нахлынули воспоминания...

Зима. Киев. Майдан.

Они назвали этот хаос "Революц╕я г╕дност╕" ("Революция чести"). Не понимаю, где в этом балагане усмотрели признаки чести и достоинства? Они превратили главную площадь страны, центр столицы в сумасшедший вертеп. С первого крика "Слава Украине" мне стало всё понятно. Неужели они не знают, что выкрикивают фашистские лозунги? Тогда мы начали терять друзей и родных. Это было больно и непонятно.

Началось стремительное падение моей страны в бездну. Это сейчас я уже почти спокойно об этом говорю. А тогда происходящее казалось непрекращающимся бредом сумасшедшего. И мы терпеливо ждали, когда "перегниёт майдан"...

Крым первым сказал своё "нет". Мы ждали 16 марта. Ждали дня, который должен был нам показать и наш путь. Это был такой праздник, такой подъём и эйфория! Хотелось туда, на площадь, к этим людям со счастливыми лицами. Хотелось разделить с ними их радость. "Крым идёт домой" - подступали слёзы.

Мы начали подготовку к своему референдуму. Мы тоже хотели домой.

Утром 11 мая я с мамой и с сестрой пошли искать палатку для голосования. Мы готовились к тому, что только мы трое и проголосуем. Но мой тихий городок меня удивил: к тому времени, когда установили палатку, уже выстроилась очередь. И я пошла помогать. Несколько часов люди шли практически непрекращающимся потоком. Ни на одних выборах за всю независимость украины такого не было. Это был праздник надежды и веры в то, что мы в силах что-то изменить. Люди гордо говорили своё "Да!" Республике, фотографировались с бюллетенями. Я очень устала. Но это была усталость человека сумевшего хоть чем-то помочь общему делу.

Потом я видела фотографии огромных очередей на участках в других городах, читала впечатления участвовавших в референдуме людей. Мы были горды и счастливы. Нас было много и мы были вместе.

А теперь... лишь обрывки приглашения на референдум на сельской остановке...

С тех пор столько уже всего произошло. Никто и подумать не мог, что война разрастётся и поглотит целые города.

Почти два месяца прошло с тех пор, как ополчение ушло из Славянска. Больше не приходилось по ночам слушать взрывы, засекать время и периодичность. Больше я не ждала четырёх-пяти-шести часов утра с замиранием сердца. Ложась в постель, я не думала больше о том, что это может быть в последний раз. Мне стали сниться сны. Славянск и Краматорск "освободили"... Я понимала, что так было нужно. Но ощущение, что нас бросили, не уходило и давило к земле. Российские каналы отключили и везде понатыкали свои жёлто-голубые тряпки. Больно. Тошно.

Ехать до Красного Лимана около часа. Подумать можно о многом. Какая-то мелочь выдёргивает из реальности - и понеслось. На остановке большими буквами написано "РЫСЬ". Тот ли это Рысь? Не знаю. Но я вспомнила о нём. Наши герои всегда живы нашей памятью.

А здесь был блок-пост наших ребят. Уютный такой: с сосновыми веточками и дымком от костра. Возможно, кто-то из них погиб на этом месте. Теперь же это просто кучи мешков с песком и мусора.

- Ваши документы.

- Вы прям как на блок-посту.

- Ой, хорошо, что нет уже этих блок-постов, так надоели.

- Уже снова строят, скоро всё вернётся.

Улыбаюсь. Возвращайтесь, ребята. Мы ждём вас. Возвращайтесь и уберите эту гадость с нашей земли.

Зашла на почту купить конверт. Два парня в камуфляже песочного цвета ожидают посылку из Сум. Те самые песочные человечки. А почему бы вам, ребята, самим не убраться в Сумы, а?

Первый рабочий день мне дался тяжело. Более всего тем, что приходилось разговаривать с людьми. И совсем не с теми, с кем хотелось бы, и не о том, о чём хотелось сказать.

И когда я добралась домой, тяжесть навалилась на меня. Я почувствовала себя мешком с песком. А утром в автобусе - мешком с песком на блок-посту. Наверное, так всё же лучше. И мысли тяжёлые, как мокрый песок со множеством следов, находящих друг на друга. Они путаются. Песочный человечек - это я. Сложно выразить словами все впечатления первой поездки в мир людей...