Поль Сидиропуло - Костры на башнях

— Нет, поэтому и хочу послушать.

— Турки что! — жарко заговорил Левон Орбелян. — Они — как онагры. Знаете? Есть такая порода ослов. Послушались немцев. Отец мой всегда говорил: немцы еще не раз на головы людей обрушат горящие головешки. Так и есть. И во времена революции, и в гражданскую, и теперь… Магнитом тянет их на восток. План у немцев был в прежние времена: «Берлин — Босфор — Багдад». Гитлер решил, что он сможет его осуществить теперь. Он надеялся найти на Кавказе онагров — диких ослов. Ошибся. Здесь — джигиты! Богатыри! А что касается турок, — вернулся он к вопросу Аргуданова, — то немцы натравили турок на армян преднамеренно. Прежде чем начинать войну против России, турки должны были убрать армян. То есть уничтожить внутренних, как они считали, врагов, сторонников России. Чтобы не получить удар в спину. Политика фашистов была и осталась прежней — разделяй и властвуй…

— Насчет этого и я от отца своего слышал, — подхватил Федор Феофанос. — Когда фашисты оккупировали Грецию, он сказал: теперь пойдут на Советский Союз.

— Всю Европу захватили, — включились в разговор и другие.

— Европа — это одно, — стоял на своем Федор. — А Греция фашистам стояла поперек горла.

Второй боец был родом из Ташкента. Молодой мужчина, светлолицый, с черными волосами, которые выбивались из-под шапки.

— Теперь у нас интернациональное отделение! — Асхат гордо оглядел сослуживцев, как будто много труда приложил для создания такого отделения лично. — Вернется Махар — и будет полный букет. И тогда мы непобедимы!

Показалось солнце. Тем не менее было холодно и отовсюду веяло сыростью. Одно хорошо — перестал падать снег, одежда бойцов у костра чуть-чуть просохла. По-прежнему впереди колонны шла рота Тариэла Хачури, она выдвинулась намного вперед, чтобы первой принять бой, если появятся егеря.

— Стойте! — вдруг остановил бойцов Хачури. Его внимание было приковано к скале, на которую запрыгнул крупный, с мощными рогами тур.

— Черт побери! — процедил сквозь зубы Аргуданов.

— Напугал, товарищ старший лейтенант? А что, если его пристрелить? — взялся за автомат Прохоров. — Гляди-ка, сколько мяса!

— Тихо, — строго глянул на него Хачури. — Тур, наверно, спускается вниз с дневной лежки. К пастбищу направляется.

— Можете проверить, — самоуверенно заявил Аргуданов, — там на седловине, немцев нет.

— Тише, — остановил бойцов Хачури.

Тур тем временем скакал в сторону седловины, за короткое время он преодолел немалое расстояние. За ним с восторгом наблюдали бойцы.

— Нам бы такое проворство, — позавидовал Федор Феофанос. — Раз-два — опа, и оказались бы на перевале.

— Сейчас проверим, — снова заговорил Аргуданов. — Если тур выйдет на гребень, значит, никаких егерей там нет. У туров знаете какое чутье! И глаз зоркий.

— Ты прав, — мягко осадил Хачури. — Только помолчи пока.

Комментарии Асхата невольно отвлекли Тариэла: он и за туром наблюдал, но и на миг не мог оставить без внимания Прохорова — ему все казалось, что он вот-вот выстрелит в животное.

Вскоре проворный тур забрался на гребень, освещенный солнцем — небо к этому времени высвободилось от туч.

— Вперед выдвигается отделение Аргуданова, — распорядился Хачури, и отряд отправился дальше.

Прошли немного, и Асхат снова остановился.

— Товарищ старший лейтенант, а все-таки егеря здесь были. — Он указал на пустые консервные банки, валявшиеся у скалы.

Хачури молча кивнул. Вспомнилось, как однажды еще подростком точно так, как Аргуданов, обратил внимание командиров, Тимофеева и Соколова, на консервные банки, за что Василий Сергеевич прозвал его следопытом. «Наблюдательный парень, острый глаз», — подумал с одобрением Тариэл об Асхате.

— Почему остановились? — подошел Соколов.

— Смотрите, товарищ капитан, — поспешил Асхат высказаться, — и сюда егеря пробирались. Наверно, нас встречать приходили. Поджидали…

— Стало быть, не дождались, — оборвал Хачури и слова свои сопроводил суровым взглядом: не спеши раньше времени, мол, вылезать, есть и другие, постарше, кому делать заключение. — Нужно быть нам всем начеку. Появления их теперь можно ожидать каждую минуту.

Командиры отошли от бойцов в сторонку.

— Судя по всему, егеря были здесь перед нашим приходом, — заключил Хачури. — Иначе банки были бы засыпаны снегом.

— При этом оставлены на видном месте, — обратил внимание Соколов и на такой немаловажный факт.

— Это ты верно заметил, — задумчиво вымолвил ротный. — Надо полагать, что банки — условный знак. Предупреждают кого-то о том, что поблизости. Кого предупреждают? Прохорова? Значит, и он подает им сигналы?

— Вот именно. Поэтому я и настаивал не трогать Прохорова до поры. Как он себя ведет?

— Хитрющий, собачий сын. — Хачури изредка бросал взгляды на Прохорова, стоявшего рядом с Аргудановым, и делал это осторожно, чтобы не насторожить того. — А какого простачка из себя строит!

— Будь осторожен, — предупредил Соколов. — Дойдем до развилки, станем брать.

— Может быть, и Аргуданова посвятить в тайну Прохорова, а? — еще тише спросил Тариэл. — Мне кажется, он тоже догадался, что банки в этом месте оказались не случайно.

— Не нужно, сами справимся.

…Колонна снова продолжала путь.

На исходе был второй день похода. Сделали еще один привал. На этот раз костры решили не разжигать. Люди прижимались друг к другу поплотнее, чтобы как-то согреться. Укутали детей чем только можно было. Несмотря на то что стояла тихая погода, мороз пощипывал лицо.

— Уж лучше бы шли дальше, — пробурчал, Прохоров Аргуданову, от которого не отходил теперь ни на шаг. — Походим, что ли? Погреемся. Чего стоять на месте.

— Давай, — охотно согласился Асхат. — Мы, чабаны, в это время бываем уже внизу. Загоняем отары в кошары, — пояснил он, словно оправдывался за то, что к холоду не привычен. — Другое дело летом. Правда, и летом в горах вечера иной раз бывают прохладными. Но хорошо как! А если откровенно, я зиму не люблю. Ты-то с Урала, должен быть вроде бы закаленным.

— Таких высоких гор там нет, — ответил Прохоров. — А честно говоря, затянулась война, — добавил он с сожалением. — Думал, до зимы закончим.

— Что ты! — нахмурился Асхат. — Вон на какую высоту забрался фронт.

— Где Макар и телят не пас.

— Отары на такую верхотуру мы никогда не выгоняли, — по-своему воспринял слова Прохорова Асхат.

— Ну ничего. Скоро нашим мучениям придет конец. — Прохоров чуть-чуть задержался, пропуская на узкой тропе вперед себя Аргуданова, а сам тем временем осторожно оглянулся: не следит ли за ними ротный, который и здесь норовил проявить свои милицейские способности. — А что, если нам сходить проведать Махара? — предложил он. — Вот обрадуется.