Вениамин Белобородов - Подвиг. 1941—1945

Кончались продукты. Что делать?

— Рискнем, — решил Григорий, — зайдем в ту маленькую деревушку, что прилепилась на склоне горы у изгиба реки.

Пошли вдвоем. Долго наблюдали, прежде чем зайти в крайний дом. Все спокойно, кажется, немцев нет.

— В случае чего отходи, — приказал Григорий товарищу и решительно поднялся на крыльцо.

В чисто прибранной комнате за столом сидели три женщины. Они с удивлением смотрели на высокого парня в маскировочном халате. Он откинул капюшон, на шапке — красная звездочка.

— Я русский, разведчик, — сказал незнакомец.

Одна из женщин подошла к окну, отдернула занавеску. И через минуту в комнату вбежал парнишка лет пятнадцати.

— Русские, — радостно воскликнул он и бросился на шею Григория.

Деревня была партизанской. Немцы здесь показывались редко. Парнишка попросил Григория подождать и убежал.

Спустя некоторое время разведчики были в партизанском отряде. Крепкие объятия, встреча вылилась в короткий митинг. Командир отряда, невысокий сутуловатый, в очках (он был школьным учителем), сказал:

— Мы должны помочь советским братьям выполнить боевую задачу.

Шесть суток разведчики передавали ценные сведения о передвижении вражеских войск. Чешские партизаны помогали выбирать очень выгодные позиции для наблюдения. Краснозвездные самолеты точно накрывали бомбовыми ударами танковые колонны, живую силу и технику гитлеровцев.

На восьмые сутки советские танки стояли на улицах Моравска-Остравы. Радостно встречали жители города своих освободителей — советских танкистов, выносили им молоко, хлеб.

А разведчики Григория Усиченко вместе с отрядом чешских партизан громили отступающих эсэсовцев. Григорий лежал за пулеметом. Вдруг какая-то страшная сила резко рванула его правую ногу. Оглянулся — нога цела. Только после заметил, что пулей, словно острым ножом, срезало подошву сапога. Товарищи шутили:

— Надо же, специально искала каблук Усиченко.

Задело и ногу. Выздоровел скоро. За смелую операцию разведчику вручили орден Славы 2-й степени.

Боевой путь Усиченко лежал дальше — в Германию. Вместе со своей частью дошел до Одера, форсировал его. Все ближе и ближе логово врага — Берлин. Чуть ли не каждую ночь водил группу в разведку, брали пленных.

Блокировано шоссе Берлин — Вена. Здесь Григорий находился неделю. И вот он торжественный миг — 9 мая — День Победы!

Но в лесах, чащобах полно эсэсовцев. Немало их выловили разведчики из «лисьих нор», болот и трясин.

В 1945 году Григорий Прохорович Усиченко стал полным кавалером высшей солдатской награды — ему вручили позолоченный орден Славы 1-й степени.

Впереди была мирная жизнь. С тех пор прошло более 25 лет. Сейчас Григорий Прохорович Усиченко — бригадир бетонщиков. Его коллектив — один из лучших не только в управлении «Коксохимстрой», но и в тресте «Челябметаллургстрой». За плечами десятки крупнейших строек.

Рассказ о бывшем фронтовом разведчике Григории Прохоровиче Усиченко хочется закончить словами его товарищей по труду.

— Сколько лет знаем Григория Прохоровича, — говорят они, — столько не перестаем восхищаться твердостью его характера, умением понять человека, подбодрить, поддержать в нужную минуту. А как прекрасно работает он — залюбуешься! Даже самое трудное задание, как говорится, выполняет с песней. Такова у него закалка.

Пожелтевший листок фронтовой газеты от 23 июля 1942 года. Скупые строчки рассказывают:

«Советский самолет был подожжен огнем зенитной артиллерии противника. Пламя все больше распространялось, обжигая лица отважных летчиков, машина теряла управление. Гибель была неизбежной. Тогда летчик Дивиченко принимает решение. С бреющего полета он направляет горящий самолет в проходившую по дороге колонну автоцистерн с горючим. Взрыв потряс воздух. Немцы дорого заплатили за жизнь четверых советских патриотов. Родина никогда не забудет имена героев-комсомольцев летчика Дивиченко, штурмана Журавлева, стрелка-радиста Мысикова, воздушного стрелка Ежова, отдавших свою светлую жизнь во имя победы над озверелыми гитлеровскими оккупантами».

А вот что сообщало Совинформбюро о боевых делах Дивиченко и его товарищей, повторивших подвиг Гастелло.

«При налете на аэродром противника самолет был подбит вогнем артиллерии и одновременно атакован истребителями. Десять самолетов было уничтожено нашими летчиками при налете на этот аэродром».

Армейские газеты пестрели заголовками: «Бессмертный подвиг летчиков Дивиченко, Журавлева, Мысикова и Ежова», «Их имена Родина никогда не забудет», «Огненный таран четырех смелых», «Подвиг четырех комсомольцев».

Вскоре стало известно, что во время тарана погиб лишь стрелок Ежов, а остальные члены мужественного экипажа остались в живых. Об этом легендарном подвиге летчиков-комсомольцев рассказала в передовой статье «Комсомольская правда» от 7 августа 1942 года. В ней есть такие строки:

«Когда-нибудь об этом подвиге народ сложит легенды, и они будут жить долгие века, как живут в народе былины о русских богатырях. Словно символ великой стойкости предстанет этот подвиг перед нашими внуками и будет вечно напоминать потомкам: учитесь у них».

Это им тогда Демьян Бедный посвятил свое стихотворение [3] «Комсомольская правда», 1942, № 193, 18 августа. .

Узнали об этом подвиге и в Златоусте. Ведь штурман Владимир Журавлев жил и учился в Златоусте, здесь, как в шутку говорит он, более сорока лет назад началась его «летная карьера».

— До 1932 года я с родителями жил в Златоусте, — рассказывает Владимир Журавлев, ныне заслуженный штурман-испытатель СССР. — Мне было одиннадцать лет, когда энтузиасты «летного дела» восстанавливали где-то раздобытый старинный биплан «Авро», и я, горевший желанием полетать, решил помочь им. Достал крылья и хвостовое оперение дореволюционного «Фармана», которые валялись на чердаке бани. После продолжительных наших трудов и стараний «Авро» был готов. Мне разрешили участвовать в рулежке на пруду (это было зимой), во второй кабине. Летать нам, конечно, категорически запретили, но позже мы все же полетели и… наш самолет разбился. Высота была небольшая и «летчики» (в том числе и я) отделались испугом и легкими травмами. Вот таков был финал моей первой попытки летать.