Вениамин Белобородов - Подвиг. 1941—1945

Прошли жаркие в боях весна и лето 1942 года. Часть отца уже находилась под Сталинградом. Письма с фронта были нечастыми. Однажды в одном конверте оказалось два письма, одно семье, другое — односельчанам. Отец просил зачитать его на общем собрании. Это был его ответ на клятву, которую он давал на митинге перед уходом на фронт своим односельчанам.

«19 сентября 1942 года. Дорогие односельчане-колхозники! Разрешите доложить вам, что мы беспощадно гоним гитлеровскую гадину с нашей родной земли, не даем врагу покоя ни днем, ни ночью. У всех одно желание — быстрее уничтожить кровопийцу. Я видел бесчисленные жертвы зверства захватчиков. Они не жалеют ни детей, ни женщин, ни стариков. Мы за это беспощадно мстим врагу.

Наша гвардейская часть всегда там, где проходят передовые рубежи. Разобьем врага в одном месте, спешим на другое. Уничтожаем врага по-гвардейски. На моем счету десятки гитлеровцев. Я и мой автомат работаем без отдыха. С ненавистью буду громить фашистскую свору и дальше.

А как дела у вас в колхозе? Выполняете ли поставки? Мы знаем, что вам нелегко без нас, но план заготовок вы выполните досрочно. Это поможет быстрее уничтожить врага.

Обращаюсь еще к вам с просьбой. Увидеться, может, не придется, прошу, не забывайте мою семью, знаете, какая она у меня большая. Без вашей помощи моим детям не выжить.

Сохранилось одно из писем, адресованное отцом своим родителям. Оно короткое, написано перед боем.

«25 сентября 1942 года. Здравствуйте, дорогие папа и мама. Я жив и здоров, беспощадно громлю фашистскую свору, чтобы с ней скорее покончить. Я, дорогие родители, ваш наказ выполню. От моей руки уже не один десяток врагов сложил кости на нашей земле. Буду сражаться до тех пор, пока в моей груди бьется сердце. Пощады фашистам нет! Смерть немецким оккупантам!

Последнее письмо от отца пришло зимой 1943 года. Вслед за ним почтальон принес извещение о том, что

«Тов. Рой Георгий Денисович, 1906 года рождения, гвардии старший сержант 535-го гвардейского стрелкового полка первого батальона погиб в борьбе с кровавым фашизмом, проявив геройство и мужество. Похоронен на кладбище г. Махач-Кала пос. «Двигательстрой».

Отец погиб. Многие годы мы не верили в это. Не могли поколебать нашей веры и три похоронки. И все же отец погиб, оставив нас, семерых сирот, свои пламенные письма и несколько фотографий.

На одной из них — отец в военной форме. Мужественное, сосредоточенное лицо, строгий взгляд. И все же угадывается мирный характер этого человека в гимнастерке.

На другой фотографии отец запечатлен в поле, во время уборки урожая. Это был первый год колхозной жизни. На полях тогда созрел богатый урожай. Вот какая запись на обратной стороне фотографии. Она даже скреплена двумя подписями и колхозной печатью.

«В самый разгар уборочной кампании в пос. Давыдовка, в восьмой бригаде получился прорыв. Кулачье торжествовало. Дошло до того, что работа в поле совсем остановилась. Кохновской партячейкой и правлением колхоза были посланы на прорыв комсомольцы Рой Георгий Д. и Васюк Ефим Д., которые практически проработали три дня, ликвидировали все склоки, наладили полевую работу.

Каким был отец в тридцатые годы, свидетельствуют и другие документы. Помимо основной работы в бригаде он обучал колхозников военному делу. Сохранились удостоверения об избрании отца ответственным секретарем районного совета ОСОАВИАХИМА, инспектором райвоенкомата.

Прошло тридцать лет со дня гибели отца. Ему было тогда 37 лет. Сейчас столько же его сыновьям. Мы тоже надевали в свое время такие гимнастерки, как у отца. Мы тоже клялись у знамени на верность Родине. Каждый из нас вернулся к мирному труду со значками отличников боевой и политической подготовки. Если будет команда, пятеро сыновей гвардии старшего сержанта Роя станут в боевые ряды, с честью выполнят свой долг перед Родиной и партией, как это сделал наш отец.

Каждый погибший на фронте имеет право говорить с живыми. Мой отец погиб за правое дело. Прошли многие годы. Но отец продолжает говорить с нами.

Мы были на твоей земле, отец. Были там, где ты воевал, под Ленинградом, под Сталинградом, на Северном Кавказе, на братской могиле, где ты похоронен. Мы идем твоей дорогой, отец.

В своих письмах ты сказал: «Дети, будьте настоящими людьми». Эти слова мы помним всегда.

До войны Евгений с Ниной учились в Челябинской железнодорожной школе № 4. Она и сейчас стоит недалеко от вокзала. Высоко поднялся красавец-вокзал над площадью и домами. И школа в свои три этажа кажется совсем небольшой. А дом Жени приютился у самых путей. Его совсем не видно за многоэтажными зданиями.

Всего метров триста надо пройти от вокзала, чтобы выйти на улицу Овчинникова, названную в честь Евгения.

Я училась с Евгением Овчинниковым в одной школе, хорошо его знала, а потому не имею права не рассказать о нем.

…В школе он был лучшим танцором. Как только объявят:

— Евгений Овчинников и Николай Батраков! — весь зал грянет аплодисментами, а потом еще долго гремит: «Браво! Бис!»

Как-то на школьном вечере Нина должна была прочесть свои любимые стихи. Евгений написал ей на промокашке: «Песня о ветре!» И только для него она прочла отрывок из стихотворения Владимира Луговского:

Она прочла взахлеб, и, казалось, сам ветер ворвался в зал.

А 17 июня 1939 года был первый выпускной бал школы. Готовились к нему основательно. Дел хватало и ребятам и учителям. Художники не разгибали спины. Чего только не навешали они на стены. А Женька над входом в зал прибил большой плакат: «Итак, начинается песня о ветре!»

Директор наш Федор Аркадьевич только головой покачал, мол, причем тут ветер? Но снимать плакат не стал. В конце концов: ветер — сила, ветер — вечность, ветер может раздуть огонь и погасить его.

…Вызов в Горьковский судостроительный институт и повестку в военкомат почтальон принес в один день. Весь класс пришел провожать Женьку в Оренбург, в авиационное училище…

Набирал скорость паровоз. Женя видел, как бегут по перрону ребята, а впереди — мать.

— Береги себя, сынок! Себя береги!

Вначале он писал веселые бесшабашные письма о том, как быстро летит время, как здорово утром на аэродроме, как хорошо, что у него появились крылья.