Вениамин Белобородов - Подвиг. 1941—1945

В лагерь привезли кинофильм «Великая Отечественная». Тихо в зале. Затаив дыхание, смотрят мальчишки. И вдруг в тишине раздается голос:

— Анатолий Иванович!

На экране был он, партизанский разведчик. Уговорили киномеханика остановить кадры, попросили Инчина здесь же рассказать о борьбе партизан и о том, как снимался Анатолий Иванович в документальном фильме «Народные мстители», кадры которого вошли в кинофильм «Великая Отечественная».

…Шумят леса Хинельские. Кряжистые, много видавшие дубы рассказывают бесконечную повесть о былом, суровом и грозном времени.

…Домой он возвращался в тот сентябрьский вечер вместе с машинистом Юговым.

— Дядя Володя, — уже в третий раз переспрашивал его Толька. — Это правда, что бронепоезда?..

— А чего так допытываешься? — удивлялся тот.

— Так я завтра же ухожу с паровоза. Пойду туда слесарем.

— Туда, туда! — добродушно передразнил его Югов. — Туда опытные слесари нужны. Дело новое, незнакомое…

— Стараться буду! Все постигну! — волновался парень. — А как только построим бронепоезд, я на нем и на фронт подамся, как и был — помощником.

— Как, на фронт?! — от удивления Югов даже остановился.

— А так, ведь немцы уже к Москве подошли! — горячился Толька.

— Тебя не возьмут. Молод.

— Как же не возьмут, если я буду строить бронепоезд. И если я помощник машиниста. И если я в комсомол готовлюсь, — захлебываясь от своих слов, выкрикивал он. И вдруг изменившимся голосом, в котором было столько неумолимой просьбы: — Дядя Володя, в случае чего, ты мне поможешь. Правда?

— Ну и настырный же ты! — Югов с потеплевшим чувством погладил широкой рукой русый вихор паренька.

…Уже третью неделю Толька орудует здоровенным ключом. Скручивает каркасы, подвешивает броневые листы. Упросил-таки он парторга депо Селиванова: допустил его слесарить.

Уже третью неделю люди работают, почти не выходя из цеха. Николай Александрович Молодцов, заместитель начальника депо, ведает строительством бронепоездов. Он всюду — в механическом, у сварщиков, в вагонном депо. Советует, помогает. Вот подошел к слесарю Рожковскому.

— Саша, иди отдохни. Ты уже третьи сутки здесь. Я сейчас приказал положить в кладовке соломенные маты.

«Умнейшей головой» слесаря Александра Рожковского называли не зря. Не было, пожалуй, ни одного нового приспособления, где бы он ни приложил свои руки, ни проявил рабочую смекалку.

Вот и сейчас один на один с новыми чертежами. Чертил, кроил броню. Да так, будто весь век только и занимался этим. Предложил на тендеры ставить целые листы. Сразу прихватывать на болты и варить. Пусть не тот фасон, но зато гораздо быстрее.

Особенно много труда шло на изготовление поворотного механизма орудийных башен. Для этой цели использовали бандажи. Их резали на токарном станке по торцу. Уходила уйма времени. Вот тут-то и подал свою мысль токарь Константин Чипышев. Смастерил пружинный резец. Теперь в три раза дело пошло быстрее.

Шли дни. Фронтовые бригады осваивали один узел за другим. Домой Толька приходил поздно. Усталый. Молча съедал поданный матерью ужин и ложился спать. Он и к Юговым теперь заглядывал редко. Несмотря на то, что с Оленькой Юговой они дружили со школьной скамьи. А если и приходил, то больше разговаривал с дядей Володей, и разговор у них был все о фронте, о Москве, о бронепоездах.

В цехе уже появился будущий командир бронепоезда, высокий белокурый майор, с орденом Красной Звезды на груди. Ходил он чуть-чуть подпрыгивая, живо. Фамилия его была Шуркевич. Толька с восхищением смотрел на него. Верил, что с таким боевым командиром они не пропадут. И вдруг начинал бояться: его могут не взять, ведь желающих так много.

Выручил Югов. При формировании экипажа, когда его спросили, кого возьмет в помощники, он указал на Тольку. А ведь Толя даже и не догадывался, что дядя Володя с того памятного разговора сам в душе держал мысль — с бронепоездом уйти на фронт.

Вскоре был закончен и второй бронепоезд.

В депо состоялся короткий митинг. Выступали скупо, но горячо. На добровольцев смотрели с завистью. Они, одетые в черную танкистскую форму, кирзовые сапоги, выстроились вдоль стен бронепоезда. Торжественные, собранные. Неузнаваемые.

…Бронепоезда, поблескивая свежей краской, под прощальные крики деповских и провожающих выходят из ворот депо. Экипажу дана команда на линию фронта идти своим ходом. Югов стоит у реверса. Толька с радостной силой шурует уголь…

…Москва встретила их сурово. Неприступная. Гордая. Готовая биться не на жизнь, а насмерть. Район одного из вокзалов стал базой для бронепоездов, прибывших с Урала. Имя дивизиону дали «Отдельный уральский 38-й дивизион».

Первый бой. Первая бессонная ночь. На боевое задание они вышли с наступлением темноты, ноябрьским вечером. Стучат на стыках колеса. Впереди бронепоезд, № 1. Ведет его сам Югов. Бронепоезд № 2 где-то позади, он как бы «страхует» первый. Мало ли что может случиться в бою.

Гудит бело-желтое пламя топки. Из боевой рубки, что над машинным отделением, послышалась команда: «Полный вперед!».

— Есть полный вперед! — отвечает Югов.

Бронепоезд легко и сильно, всей стальной грудью рванулся вперед, в темень. Четче, требовательнее застучали на стыках рельсов колеса, каждый раз будто одобряя и поддакивая: «Так-так! Так-так!» Толька, не выпуская из рук лопаты, не удержался, припал к броневому иллюминатору. Разбирало тревожное любопытство: ведь шли в первый бой.

Бронепоезд приближался к передовой, однако за окошком ничего страшного и опасного не было. Луч света, пробивавшийся сквозь узкую щель затемнителей фар, тускло скользил по набегавшим навстречу рельсам. А где-то далеко-далеко за краем темного бора мигали станционные огоньки. Пока все было очень похоже на его прежние поездки — от Челябинска до Златоуста и обратно.

Раздалась команда: «Тихий!»

— Есть тихий! — почему-то тоже тише ответил Югов и перевел регулятор на малый пар. Бронепоезд сразу сбавил ход. Югов еще раз перевел регулятор, ход сделался еще спокойнее. Бронепоезд как бы подкрадывался к мигающей огнями станции. Свет передних фар потух. Глухой вздыхающий шум неторопливо работающих поршней едва прослушивался в густой морозной тишине. По команде старшины Югова Толька, отложив лопату в сторону, переходит к небольшому броневому иллюминатору, что с левой стороны, и пристально всматривается вперед.

Все ближе огни железнодорожной станции. Толька остро наметанным глазом определил, что перед ними большой железнодорожный узел, что его пути забиты составами, а какими, как ни старался, не разглядел…