Фил Эшби - Неуязвимый (в сокращении)

— Держать позицию и сражаться! — твердо ответил он.

— Но, сэр, у нас нет никакого оружия, — проскулил я.

— Все равно — держитесь и сражайтесь, — приказал он.

Я понимал: если полковник приказывает нам оставаться на месте, у него есть на то причины. В это время предпринимались огромные дипломатические усилия. Президент Каббах, главы других западноафриканских государств и даже Генеральный Секретарь ООН Кофи Аннан оказывали на Фодея Санко сильное давление, с тем чтобы он остановил своих людей. Санко отказывался признавать, что ОРФ ведет себя вопреки договоренностям, а относительно сообщений ООН о пострадавших и заложниках говорил, что это правительственная пропаганда. Мы приходили в отчаяние, слушая трансляцию этих заявлений по Би-би-си, однако ничего поделать не могли.

Пока дипломаты пытались как-то смягчить ситуацию, к нам выслали батальон замбийских солдат ООН, который должен был снять осаду. Приказы, данные батальону, отличались неопределенностью, вооружен он был скудно. На бумаге это подразделение — пятьсот солдат и двадцать пять бронированных машин — выглядело сильным и хорошо вооруженным. Однако ОРФ научился за годы гражданской войны устраивать засады на бронированные колонны. Дорога в Макени была узкой, по обеим сторонам джунгли, так что заметить впереди колонны врага можно лишь из головной машины. В итоге огневая мощь колонны сводилась к огневой мощи одной машины. А чтобы еще ухудшить положение замбийцев, им выделили никуда не годные средства связи.

Мы узнавали о продвижении замбийцев, слушая переговоры по сети ооновской связи. Сеть эта не имела никакой защиты, а значит, всякий, у кого найдется подходящая рация, мог прослушивать ее, в том числе и повстанцы. Поначалу замбийцы продвигались достаточно спокойно. Первые блокпосты ОРФ пропустили их без разговоров. Я понимал, что дальше все будет не так просто. И подозрения мои лишь усилились, когда 4-я рота кенийцев, расположенная к северу от Макени, сообщила, что видела несколько грузовиков с вооруженными повстанцами на дороге, параллельной главному шоссе Лунсар — Макени. С этой дороги можно было легко выйти на главное шоссе. Если бы я намеревался напасть на замбийцев, я бы именно так и продвигался.

В конце концов замбийцы остановились у деревни Макот, что в двадцати километрах к западу от Макени, и сообщили, что ведут переговоры с командиром блокпоста. Повстанцы заявили, что все случившееся было следствием «взаимонепонимания», и пригласили командира замбийцев и его эскорт приехать в Макени, чтобы обсудить «соглашение» с тамошним командованием. Повстанцы вежливо попросили замбийцев послать лишь небольшое число людей, «чтобы не пугать местных жителей».

Мы слышали, как машины замбийцев проезжают мимо наших позиций, кричали, чтобы предупредить их, но шум моторов не позволил им нас услышать. Мы пытались связаться с ними по радио, однако замбийцы включали свои рации, лишь когда их машины останавливались.

Что случилось затем, мы узнали лишь несколько недель спустя. Командир замбийцев и три его бронированные машины въехали в расположение штаба повстанцев, ворота за ними закрылись. Внезапно из соседних зданий выскочило множество повстанцев. Замбийцев вытащили из машин, раздели и связали.

В основном же конвое второй по старшинству офицер решил по прошествии трех часов направить в Макени разведгруппу. Как и прежде, повстанцы готовы были помочь замбийцам при одном лишь условии — группа должна быть небольшой. Мы услышали гул новых бронированных машин и решили предупредить их. Взяв с собой группу кенийцев, мы выскочили из лагеря и побежали к дороге. Я уж было начал махать руками, чтобы конвой остановился, но тут заметил, что головная машина набита повстанцами. Замбийцев нигде видно не было. Пришлось спешно вернуться в лагерь.

В основной колонне замбийцев о происходящем ничего не знали. Они лишились командира, его заместителя и всех своих раций и потому оставались на месте. ОРФ пытался заставить командира замбийцев подписать приказ, согласно которому его людям следовало продвигаться к Макени небольшими группами. Поначалу тот отказывался сделать это, даже под пытками. Тогда повстанцы привели одного из замбийских солдат и содрали с него кожу, с живого. И командир приказ подписал.

Повстанцы доставили приказ в колонну замбийцев. Вся колонна разбилась на небольшие группы, которые и выступили на Макени. И все они попали в засаду.

Мы наблюдали из лагеря, как мимо нас проходит один нагруженный пленными замбийцами грузовик за другим. Теперь мы были предоставлены сами себе.

Печально, однако ОРФ удалось в тот раз обмануть некоторые из частей ООН. Повстанцы, переодевшиеся в замбийскую форму и ехавшие в замбийских машинах, устремились к Фритауну. Их беспрепятственно пропускали на блокпостах ООН, так что они, застав врасплох подразделения ООН, брали солдат в плен или убивали. Из-за ненадежности связи предупредить все передовые посты вовремя не удалось, и части нигерийцев, стоявшие к западу от нас, потеряли таким образом несколько своих позиций.

Мы держались еще три дня, постоянно чувствуя, что от насильственной смерти нас отделяют лишь секунды. Были, разумеется, и смешные моменты. К примеру, на третий день кенийцы решили сварить и доесть оставшуюся еду. Когда из-под навеса над столами донесся крик о том, что обед готов, кенийцы, все как один, помчались туда. Я стал кричать: нельзя всем сразу оставлять позиции, но их старший сержант отвел меня в сторонку и успокоил.

— Не тревожьтесь, — сказал он, — это же Африка. Повстанцы тоже обедают и, пока все не съедят, в наступление не пойдут.

И он оказался прав.

Фергус и его коллеги по ММР укрылись в одном с нами лагере. У них имелась своя стратегия, позволявшая справляться с напряжением, — марихуана, причем в огромных количествах. Я почти завидовал им, глядя, как они сидят в своем джипе, совершенно очумелые, и слабоумно хихикают, когда над головами у них пролетают пули.

На третий день мы получили по спутниковой связи очередную новость: телохранители Фодея Санко расстреляли во время митинга во Фритауне невооруженных мирных жителей. Начавшиеся после этого беспорядки заставили самого Санко укрыться в буше. Дипломатические игры закончились.

В тот же день генерал Иссах, полевой командир ОРФ, живший в Макени, усилил повстанческое оцепление нашего лагеря и ввел комендантский час. Это должно было осложнить любую попытку совершить побег. А мы — какое странное совпадение! — тогда же получили совет полковника Баббингтона: «Попытайтесь бежать». Вот досадно: раньше нам отказывали в разрешении совершить побег, а теперь, когда обстоятельства стали куда менее благоприятными, именно к нему и подталкивают.