Михель Гавен - Заговор адмирала

— Я вас понимаю, господин фельдмаршал, — ответил Сомбатхейи сдержанно. — Можете не сомневаться, я сегодня же буду иметь честь доложить регенту, чтобы он мог принять решение по поводу приглашения вашего канцлера в Клейсхайм на переговоры.

— Что ж, они предприняли первый шаг, попытались надавить через военных, — Вальтер, сидя за столом в рабочем кабинете на Беркаер-штрассе, внимательно ознакомился с текстом только что дешифрованного сообщения, а когда закончил читать и положил бумагу перед собой, то явно расстроился. Маренн, сидевшая на гостевом стуле по другую сторону стола, сразу заметила это, хотя Шелленберг старался держаться непринуждённо.

— Возможно, это последняя попытка повлиять на Хорти мирным путем. Или её умелая имитация, — он усмехнулся. — Направили старого служаку Кейтеля. Ради армии, военного успеха он готов на все и никогда не лезет в политику, поэтому фюрер долго терпит его, несмотря на неудачи на фронтах. Кейтель вызвал в Баварию, в замок Шлайсхайм, начальника венгерского Генерального штаба генерала Сомбатхейи и постарался убедить, что ввод германских войск на территорию Венгрии жизненно необходим не только для Германии, но выгоден также и Венгрии. Похоже, не получилось, — Вальтер бросил взгляд на сообщение, лежавшее на столе. — Кейтель вернулся в Берлин несолоно хлебавши. Удивляться не приходится.

Шелленберг встал и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету:

— Генерал Сомбатхейи отнюдь не кабинетный служака. Он лично участвовал в Восточной кампании. Он командовал Карпатской группой в 1941 году, которая была самым боеспособным подразделением венгерской армии на тот момент. В составе семнадцатой полевой армии вермахта они принимали участие в начальном этапе боевых действий и вышли в результате четырехмесячных боев к излучине Северного Донца. Все это стоило венграм потери восьмидесяти процентов танков, тридцати самолетов и четырех тысяч человек личного состава. Потери произвели на Сомбатхейи большое впечатление. Он составил адмиралу Хорти отчет, и в результате довольно жесткой переписки между Хорти и фюрером Карпатская группа была возвращена на родину. Сомбатхейи был назначен начальником венгерского Генерального штаба. Он выезжал не один раз на фронт с инспекционными поездками венгерских войск, оставленных в германском тылу для охраны коммуникаций. Мне приходилось видеть его служебные записки, где он неоднократно жаловался адмиралу на пренебрежительное отношение немцев к союзникам в том, что касается снабжения и медицинского обеспечения, — Вальтер взглянул на Маренн, и та кивнула. — Он требовал довести это до сведения германского фюрера, что Хорти всегда исправно делал. Ну а потом случился Сталинградский провал.

Вальтер подошел к столу, взял сигарету из пачки, закурил.

— Гитлер все-таки вынудил Хорти направить на Восточный фронт двести пятьдесят тысяч солдат. Это была вторая венгерская армия генерал-полковника Густава Яни. В ходе летнего наступления в составе группы армий «Б» под командованием генерала фон Вейсха, они достигли Дона и заняли оборону на западном берегу реки недалеко от Воронежа. Но опять-таки венгры не получили от наших интендантов должного обеспечения продовольствием и зимней одеждой, так что с началом холодов в войсках начались брожения, имели место случаи перехода на сторону противника, обычное дезертирство. Все это Сомбатхейи лично видел, приезжая в войска, и был возмущен, а дальше случилось для венгров совершенно неожиданное, — Вальтер сделал паузу. — Доктор Геббельс обвинил их в гибели армии генерала Паулюса. В результате контрудара, проведенного русскими под Сталинградом, венгерская армия была полностью окружена и почти уничтожена. Только несколько частей прорвались к немцам, но они были встречены немцами как предатели. Наш Генеральный штаб в лице того же Кейтеля с подачи доктора Геббельса, большого мастера выстраивать пропагандистские версии, не нашел ничего лучше, как свалить всю вину за разгром на низкую боеспособность венгерских и итальянских частей, якобы своей трусостью погубивших армию Паулюса. Спрашивается, для чего их вообще приглашали? Их боеспособность и так была прекрасно известна. Так для чего же было приглашать? — Вальтер насмешливо покачал головой.

Маренн, плохо разбиравшаяся в военной стратегии, молчала, поэтому Шелленберг ответил сам себе:

— Если бы все решал именно фельдмаршал Кейтель, их бы не приглашали, конечно, и обошлись бы германскими силами, но политика как всегда вмешивается в военные дела. Такие как Геббельс очень любят совать свой нос туда, где ничего не понимают, и давать не очень умные советы, — он раздраженно затушил сигарету в пепельнице. — Геббельс не нашел ничего лучше, как объявить о предательстве союзников из стран Оси в войсках. В результате избежавшим окружения венграм запретили пользоваться немецкими дорогами, не давали мест для расквартирования, насильственно забирали у них оставшихся лошадей, все средства передвижения, оскорбляли.

— Да, я помню это, — подтвердила Маренн, потому что те события, о которых сейчас вспоминал Вальтер, затронули и её как главного хирурга СС. — Были случаи, когда госпитали вермахта отказывались принимать венгерских раненых. Нам тогда пришлось добиться разрешения рейхсфюрера, чтобы венграм оказывали помощь в дивизионных госпиталях войск СС и эвакуировали нашими силами. В той напряженной ситуации было невозможно получить от армейских врачей хоть какие-то внятные объяснения, почему они отказывались выполнять свой врачебный долг, когда речь шла о венграх. Все они ссылались на приказ сверху, где якобы кто-то что-то решил, а на самом деле врачи просто боялись взять ответственность. Пришлось нам с де Кринисом брать ответственность на себя. Не могли же мы позволить, чтобы тяжелораненых солдат выбрасывали с руганью с транспорта. Это где угодно, только не в дивизиях СС, которым рейхсфюрер внушает идеи интернационального братства. И не в моей сфере деятельности, не под моим командованием. А в вермахте — да, они слушать ничего не хотели, — Маренн вздохнула. — Ко мне в Шарите привезли венгерского капрала с тяжелым проникающим ранением в голову. Так вот в его карточке главный хирург дивизии СС «Мертвая голова» особо отметил, что с первичными действиями запоздали, так как раненый некоторое время провел в армейском госпитале, где венгра отказывались перевязывать, а те повязки, которые были при поступлении в госпиталь, по необъяснимым причинам вообще сняли. Так что в госпитале дивизии «Мертвая голова» пришлось принимать экстренные меры, чтобы не допустить необратимого развития процесса.