Михель Гавен - Заговор адмирала

Скорцени снова взглянул на карту. Все молчали. В тишине было слышно, как внизу, позвякивая колокольчиком, проехал по Большому бульвару трамвай.

— В первую очередь необходимо нейтрализовать людей, которым адмирал доверяет, на которых он опирается, — продолжил оберштурмбаннфюрер. — То есть фактически оставить регента в изоляции, чтобы некому было исполнять его приказы. По нашим данным ближайший круг верных людей Хорти — это генерал Бакаи, комендант Будапешта, он предан Хорти стопроцентно, адмирал Коломан Харди, командующий Дунайской флотилией, и Миклош Хорти-младший, его сын и наследник. Есть ещё граф Эстерхази, но он скорее исполняет обязанности секретаря, от него мало что зависит. Изоляция указанных трех лиц приведет к тому, что деятельность адмирала Хорти будет парализована. У ехидны будут вырваны зубы, так что ртом она хлопать может, но кусаться — уже вряд ли, — Скорцени криво усмехнулся. — Что по Бакаи, какие предложения? — он обвел взглядом офицеров.

— Ну, с ним проще всего, — первым откликнулся Науйокс. — Всегда приятно иметь дело с людьми, которые не прочь погулять от жены на стороне и любят хорошеньких женщин. Это ещё доказал наш доктор Геббельс, когда гестапо прихватило его с неполноценной красоткой Бааровой, когда совершенно полноценная арийка Магда сидела дома и сгорала от ревности.

— У Бакаи есть любовница? Кто? — резко спросил Скорцени, давая понять, что шутки неуместны.

— Да, некая Магдалена Ковач, — ответил Науйокс уже серьезно. — Он снимает ей апартаменты в Гунделе и навещает время от времени, когда устает от благополучной семейной жизни.

— Кто она? Чем занимается?

— Ничем. Просто развлекает генерала за его счет. Это все её занятия. — Науйокс пожал плечами и, не удержавшись, добавил: — Ты так долго живешь с Маренн, Отто, что уже забыл, что бывают такие женщины, которые ничем не занимаются, кроме любви. Маренн, конечно, всё время занята, даже слишком, это верно, но я по своей Ирме это очень хорошо понимаю.

— При чем здесь Маренн? — Скорцени поморщился. — И тем более Ирма? Значит, эта фройляйн Ковач практически всё время находится в своих апартаментах?

— Ну да, если не выезжает по магазинам или с генералом, — ответил Науйокс. — Болтает по телефону с подружками. Мои люди устали слушать их бесконечную болтовню. Никакой пользы, но время занимает. Кстати, обычно генерал предупреждает её о визите звонком. Так что можно подготовиться заранее.

— Нам некогда ждать, когда генерала охватит любовный пыл и он загорится желанием навестить подругу, — ответил Скорцени, — тем более, что обстановка не располагает. Он наверняка всё время находится в Буде при Хорти. Надо будет навестить эту фройляйн Ковач и заставить её вызвать генерала к себе, под каким-либо существенным предлогом, недомогания, например. Чтобы он забеспокоился. Так что посетим Гундель.

— Я совершенно не против, — откликнулся Науйокс. — «Блинчики от Гунделя с начинкой из грецкого ореха и густой, нежной шоколадной подливкой», — прочитал он в рекламном проспекте, украшенном эмблемой ресторанах двумя смотрящими друг на друга слониками. — А также у них недурно готовят мясо со сладким красным перцем.

— Ну, особенно-то рассиживаться там нам некогда, — ответил Скорцени. — Однако посетить сам ресторан придется, чтобы не привлекать излишнего внимания охраны. Сними-ка там номер, Раух, — приказал он адъютанту. — На имя доктора Вольфа. И постарайся, чтобы он оказался на том же этаже, где живет эта фройляйн Ковач, желательно по соседству. Скоро мы туда наведаемся.

— Слушаюсь, оберштурмбаннфюрер.

— Теперь Харди. Что по нему?

— Ну, это примерный семьянин, — язвительно заметил Науйокс, — этого на дамах не поймаешь. Для него я ещё в Берлине изготовил приказик явиться срочно в резиденцию адмирала с подписью самого Хорти, ну как бы самого Хорти, — Науйокс открыл папку, которая лежала перед ним, и показал фальшивый документ. — Не думаю, что он усомнится, всё четко. Нагрянем к нему домой или в штаб этой его флотилии, лучше подкараулить, когда он будет дома, чтобы всё прошло тихо. Подъедем в форме гвардейцев Хорти, ну, мало ли, что он нас не знает. Разговаривать с ним будет один офицер, мало ли новичок.

— Разговаривать по-венгерски? — уточнил Скорцени. — Не по-немецки же.

— Да, по-венгерски, — ответил Алик. — Для этого я привлек активиста из партии Салаши «Скрещенные стрелы», которого мне рекомендовали. Он далеко не передовая фигура, лично с венгерскими бонзами не знаком и до поры до времени с нами показываться не будет, появиться непосредственно перед операцией. Человек надежный, проверенный. Я думаю, справится. Многое от него и не требуется. Только передать приказ Хорти срочно явиться в Буду и проводить до машины, а там уж мы всё сделаем сами и сами объясним. По-немецки. Я думаю, адмирал нас поймёт.

— Что ж, это неплохо, — кивнул Скорцени. — Раух, венгерское обмундирование для нашего посланца готово? — он снова обратился к адъютанту.

— Так точно, оберштурмбаннфюрер, — отрапортовал тот. — Доставлено сюда, как приказывали. Машина с правительственными венгерскими номерами и опознавательными знаками стоит в укрытии у моста Елизаветы под охраной, она закамуфлирована, так что внимания не привлечет.

— Это хорошо, — похвалил Скорцени. — Значит, и это мероприятие у нас готово. Кстати, Фриц, — он снова повернулся к адъютанту. — Обоих похищенных, и Бакаи и Харди в Будапеште не оставлять. Сразу на самолет — и в Германию. Мало ли как сложатся обстоятельства в дальнейшем. Ясно?

— Так точно, оберштурмбаннфюрер.

— Подготовьте.

— Слушаюсь.

— Теперь младший Хорти, — Скорцени затушил сигарету в пепельнице, пристукнув пальцами по карте, внимательно посмотрел на Алика. — Тебе не кажется, что ты слишком рано расправился с этим своим агентом? Как его звали?

— Я никогда не знал, как его звали, — ответил невозмутимо Алик. — Я знал его только по кличкам. Последняя из них — Амарант.

— Так вот не поторопился ли ты с этим твоим Амарантом? — повторил Скорцени. — Он бы нам ещё пригодился.

— Чтобы ещё раз пригласить Миклоша Хорти-младшего на встречу с представителями Тито? — догадался Алик. — Но это мы можем сделать и без него. Мнимые представители Тито пока никуда не делись, с ними я торопиться пока не стал, они же не на заметке у рейхсфюрера, что пороть горячку. Так что всё можно организовать.

— А если Миклош-младший узнает о гибели священника в Сегеде?

— Я не исключаю, что они уже знают. Но Амарант всего лишь выступал посредником. И только при первой встрече Миклоша Хорти-младшего с представителями Тито, так сказать для знакомства. О второй встрече они договаривались напрямую, через тайник и систему сигналов, которую наши представители Тито предложили Миклошу. Так что мой священник совсем и не нужен. Да, его убили. Ну, мало ли кто, это вполне могли быть сторонники Салаши, которым не нравились его патриотические проповеди и поддержка адмирала Хорти, ведь он выступал как ярый сторонник курса регента, естественно. Так что всё пока в силе, — заключил Алик. — Как ты намерен действовать? — поинтересовался он.