Игорь Никулин - День Независимости. Часть 1

Межкомнатные перегородки — а Сажин это понял сразу, даже не будучи профессионалом — и перекрытия, как на грех, были из высохшего от старости бруса. Сажин невольно поежился, представив на мгновение, как набирающее силы пламя с гулом охватывает коридоры, люди испуганными тенями, с криками, отступают от него; трещит, вспыхивает порохом, дерево, загоняя их наверх, в огненную западню, из которой многим не суждено будет вырваться.

Под ногой хрустнула и рассыпалась в прах прогоревшая насквозь консервная банка. В углу, возле вывернутых из стен батарей отопления, валялся разбитый кинескоп, облепленный подтеками расплавленной пластмассы.

В комнате, с которой он поравнялся, угли захрустели под чьими-то шагами. Заглянув внутрь, Сажин увидел мужчину в черном матерчатом жилете с крупно выведенными буквами на спине: «ФСБ» и чемоданом эксперта в руке.

Показав удостоверение, Сажин поинтересовался:

— Вы специалист. Отчего, по вашему мнению, так быстро разросся пожар?

— Ветхость строения, в первую очередь. Хотя, это не главное. Пожарные уложились в норматив, приехали в расчетное время… Коридоры, уверен, обработали чем-то горючим. Это два! И… было что-то еще… Взрыв.

— Боеприпасы? — насторожился полковник.

… Близость к театру военных действий вносила коррективы в расследование. Где война, там часто бесконтрольность, и что хуже — по отношению к оружию. Не секрет, и армейцы, и милиция, да и посредники вывозили из Чечни в Россию оружие и боеприпасы. Все, что имело ценность на черном рынке и могло пополнить скудный армейский паек. И рвутся в Питере гранаты, похищенные в частях под Грозным, расстреливают авторитетов из автоматов, привезенных с юга России…

Сажин помнил как осенью, по наводке агента, задержали майора спецназа, Героя России, вернувшегося из командировки на войну. У майора нашли гранату, поехали обыскивать квартиру. Он помнил его глаза, когда из-под дивана извлекли спортивную сумку, столь тяжелую, что одному на весу не удержать, а из нее — зеленые корпуса гранат, запалы, пачки автоматных патронов, пистолет ТТ со сбитым номером. Майор хотел продать арсенал — нужны были деньги на дорогостоящую операцию дочери, и обратился — к счастью, и к собственной головной боли — к их информатору.

Свершиться сделке не дали. Смертоносную сумку увезли саперы, а героя-майора оперативники, на допрос…

«Но что могли унести с аэродрома летчики? Ракету «воздух-земля» или вакуумную бомбу?..»

— Вряд ли, — возразил эксперт. — Стены не имеют характерных повреждений. Мне кажется, использовали емкости с горючим. Огонь охватывает нижние коридоры, от высокой температуры воспламеняются и детонируют заполненные под крышку канистры. Что происходит? Взрыв, выплеск горящей жидкости. Сила огня утраивается.

— Вы что-то нашли, или…

— В том и дело, что пока ничего, — расстроено повел плечами эксперт и пошагал к выходу.

В дверях остановился:

— А что, если канистра не металлическая? Из полимера, полиэтилена или другого горючего материала? Да она сгорела бы без следа! Здесь же была адова жара…

«Так что де произошло на самом деле? — размышлял Сажин весь обратный путь. — Прав генерал Наумов, зацепившийся за оперативную сводку, и страшный пожар, сгубивший десятки жизней, дело рук чеченских террористов?»

Полевые командиры сдержали слово и отомстили ребятам с жестокостью, на какую были способны? Не секрет, летчики сидели у них в печенках. Штурмовик в небе, это не бронетранспортер на горной дороге. В засаде не укараулишь, и не всадишь в бронированный корпус кумулятивный заряд. Или следствие пошло на поводу лакомой и, казалось бы, многое объясняющей версии? Ведь проще обвинить во всех смертных грехах строптивых чеченов, тогда как реальность может оказаться, куда прозаичнее.

Могло ведь быть иначе… Летчики — молодые, полные сил мужики, на месяцы оторванные от семей, от жен и подруг. Деньги позволяют, гульнули в кабаке, поцапались из-за девиц с местными кавалерами, а те на почве ревности или спьяну устроили разборку.

Чем не версия?..

Чем больше Сажин думал обо всем этом, тем сильнее мрачнел. Дело свалилось непростое, а с чего начинать? Завтра он съездит в госпиталь, поговорит с уцелевшими. Повезет, если выудит что-нибудь стоящее. Наукой доказано, что от каждого преступления, как бы тщательно оно не готовилось, остаются следы. Должны отыскаться и свидетели… Опросить жильцов ближайших к общежитию домов; побывать в городской милиции. Если поджог — дело рук кавказцев, а каждый приехавший из Чечни ставится на особый контроль, появляется какая-то ниточка.

Работы много, работы по горло. Нельзя только опускать руки. Надо искать…

Моздок. 28 апреля 23 ч. 17 мин.

— Нутром чую, чеченов рук дело, — разливал по стопкам душистый коньяк майор ФСБ Дамир Каримович Дзоев.

Он сдержал слово и поселил московского гостя в один из лучших номеров гостиницы «Моздок».

Номер не «люкс», но с удобствами: цветной телевизор и видеоплеер на тумбе, цветастый палас на полу и ковер во всю стену рядом с кроватью. Холодильник в углу; совмещенные, но все же не коридорного типа, ванна и туалет; два кресла, сдвинутых посреди комнаты к журнальному столику.

В настоящий момент столик перевоплотился в трапезный. На фарфоровом подносе, обсыпанные золотистыми колечками поджаренного лука, лежали горячие — только что с мангала — крупные куски свинины, истекали ароматным желтым соком, вызывая невольную слюну у Сажина. На стеклянной селедочнице, напластанный кружками, разложен лимон. Молодая зелень — Дзоев поклялся, что снял первый урожай с огорода — горкой высилась в тарелке. Во главе кавказского стола красовалась покрытая благородной пылью винного погреба бутылка коньяка с бесчисленными звездочками на потрепанной этикетке.

— Я так же считаю, — согласился с ним Сажин. — Но эмоции и предположения к делу не пришьешь. Где факты? Что мы имеем?..

— На сегодняшний день мы, то есть Россия в широком смысле слова, схлопотали от бандитов ощутимый удар ниже пояса. Нежданный, сволочной удар. И моя в том вина, как руководителя местных спецслужб, что проглядел, не пресек, допустил…Парни настоящими асами были. Обидно, в бою сумели устоять, а здесь… Он горько махнул рукой и поднял наполненную до краев стопку.

— Помянем, Евгений Саныч, ребят. Страшную смерть приняли, не приведи Господи…

Они выпили, не чокаясь, как и положено. Морщась, закусили лимонными дольками. Проголодавшийся Сажин набросился на мясо.

Шашлык был отличный, отдавал дымком и немного кислил, обильно политый при жарке уксусом. Нежная свинина сама таяла во рту, не то, что ее жалкое подобие, продаваемое приезжими детьми гор на столичных рынках: резина резиной, и волокна зубами не раздерешь.