Иван Падерин - Когда цветут камни

— Ты заслужил это доверие… Иди в строй.

Зейдлиц подозвал к себе другого телохранителя.

— Мне лично Геббельс поручил сопровождать тебя, майор, до Александерплац, где ты должен спуститься в канализационную трубу. — Телохранитель протянул ему приготовленные по заданию Геббельса костюм трамвайного кондуктора и паспорт на имя жителя Потсдама.

Зейдлиц рассердился: «Ему поручено сопровождать меня до Александерплац. Дальше он не пойдет, опасно, там русские. Значит, этому хаму приказано бросить меня на растерзание русским, а сам он уцелеет? Не выйдет!»

Входя в развалины глубокого переулка, Зейдлиц, будто поскользнувшись, взмахнул рукой, и блеснувший в темноте нож вонзился в левый бок спутника.

— Не доверяешь? Получи еще…

Обыскав убитого с ног до головы, Зейдлиц отобрал у него около трех тысяч марок и связку золотых колец.

Затем изменив маршрут, он долго петлял по улицам, чтобы сбить с толку погоню.

К рассвету подземная водосборная труба вывела его в район затишья. Линия переднего края осталась позади. Пора было выбираться на поверхность. Зейдлиц двинулся к ближайшему люку, и вдруг его руки, ноги, голова оказались в какой-то сетке. Он хотел взмахнуть ножом, но сетка прижала локти к бокам, голову к коленкам.

Над люком послышалась русская речь:

— Товарищ капитан, еще один таймень попал.

— Ну, вытягивай.

— Тяжелый, подлец! Пожалуй, около центнера весом!

— Гляди, чтоб не вырвался.

— Куда он денется!

Зейдлиц, когда его вытащили и поставили на ноги, пробормотал:

— Я служащий трамвая. Гитлер капут, иду домой.

— Товарищ капитан, этот что-то бормочет.

Человек в капитанских погонах спросил на хорошем немецком языке:

— Кто такой? Отвечай, не ври.

— Я служащий трамвая, иду домой, — повторил Зейдлиц.

— Точнее!

— У меня есть документы.

— А еще что есть, кроме документов?

Зейдлиц промолчал.

— Туров, пока не снимай с него свой «ахан». Пусть одумается.

— Слушаюсь… Разрешите обыскать? У него карманы оттопырились, и вон, смотрите, выпирает под мышкой вроде ствол пистолета или ручки ножа.

— Обыскать, — приказал капитан.

Николай Туров обшарил Зейдлица с головы до ног.

— Ну, теперь могу развязать тебя. Извини, так полагается. Мы, разведчики, народ вежливый. Нож и пистолет придется отобрать. А эти кольца возьми обратно. Это не золото, а так, одно название. Посмотрел бы ты на наше сибирское золото, на червонное, понимаешь, даже в темноте блестит. Тогда не стал бы снимать с пальцев убитых эту желтую дешевку. Настоящее золото у нас в Сибири водится, в Сибири, понял?

Зейдлиц застонал.

— Не стони, мы тебя отпустим. Только обожди маленько. Вот капитан посмотрит твои документы, и пойдешь домой. Понял?

Туров подал капитану пакет, документы, пистолет, нож.

Внезапно вспомнив, что солдат вынул у него из воротника документ, удостоверяющий, что он является тайным агентом гестапо, Зейдлиц бросился бежать.

— Вот ты какая птаха!.. Придется задержать, — сказал Туров и не торопясь вскинул автомат.

— Отставить! Взять живым! — приказал капитан Лисицын.

— Слушаюсь, — ответил Туров.

Зейдлиц, обогнув дом, вбежал в узкий переулок, собираясь спрыгнуть в первый попавший люк, но тут его встретил все тот же конопатый солдат. Как он успел оказаться впереди, этого Зейдлиц не мог понять.

— Ну, куда ты бежишь? Опять в мою рыболовную снасть угодить хочешь?

Зейдлиц не успел сделать ни одного движения, как его оторвали от земли, он повис вниз головой, как змея, которую схватили за хвост и встряхнули.

— Не дрыгайся, — предостерег его Туров, — а то все потроха через голову вытряхну…

«Черт, а не человек!» Зейдлиц закрыл глаза. Он будто знал, что рядового разведчика Турова в полку действительно называли чертом.

— Стереги как следует, — предупредил Турова Лисицын. Он жадно читал бумаги из пакета. — Повезем его в штаб армии.

Вот что было в пакете:

«Мое политическое завещание

…2-я часть.

Перед своей смертью я исключаю из партии бывшего рейхсмаршала Геринга и лишаю его всех прав, которые были ему даны указом от 29 апреля 1941 года и в моей речи в рейхстаге 1 сентября 1939 года. На его место я назначаю адмирала Деница президентом рейха и главнокомандующим вооруженными силами.

Перед своей смертью я исключаю из партии и лишаю прав бывшего рейхсфюрера СС и министра внутренних дел Генриха Гиммлера. На его место я назначаю гаулейтера Карла Ханке рейхсфюрером СС и начальником германской полиции и гаулейтера Пауля Гизлера министром внутренних дел.

Помимо того, что Геринг и Гиммлер были неверны мне, они покрыли несмываемым позором нашу страну и нацию тем, что секретно и помимо моего желания вели переговоры с противником и пытались захватить власть в государстве.

Чтобы Германия имела правительство, состоящее из честных людей, которые будут продолжать войну всеми средствами, я, как лидер нации, назначаю членами нового кабинета следующих лиц:

1. Президент Дениц.

2. Канцлер Геббельс.

3. Министр партии Борман.

4. Министр иностранных дел Зейсс-Инкварт.

5. Министр внутренних дел гаулейтер Гизлер.

6. Военный министр Дениц.

7. Командующий сухопутными силами Шорнер.

8. Командующий военно-морским флотом Дениц.

9. Командующий военно-воздушным флотом Грейм.

10. Рейхсфюрер СС и начальник германской полиции гаулейтер Ханке.

11. Министр хозяйства Функ.

12. Министр сельского хозяйства Баке.

13. Министр юстиции Тирак.

14. Министр просвещения д-р Шил.

15. Министр пропаганды д-р Науман.

16. Министр финансов Шверин-Кросик.

17. Министр труда д-р Харфауер.

18. Министр вооружения Саур.

19. Руководитель германского рабочего фронта и член кабинета рейхсминистр Лей.

Хотя некоторые из них, например Мартин Борман и Геббельс, пришли ко мне вместе со своими женами, желая при любых условиях остаться в столице и умереть со мной, я, несмотря на это, прошу их подчиниться моей просьбе и в данном случае поставить интересы нации выше своих личных интересов.

Они настолько близки мне благодаря своей работе и верности, что, я надеюсь, после смерти мой дух останется среди них и всегда будет с ними.

Пусть они будут жестоки, но всегда справедливы.

Пусть никогда страх не руководит их действиями, и пусть для них честь нации станет превыше всего.

Пусть они, наконец, сознают, что для выполнения нашей задачи — создания национал-социалистического государства — потребуются столетия и что это обязывает каждого человека всегда ставить общие интересы выше своих личных.

Я призываю всех немцев, всех членов национал-социалистической партии, женщин и солдат вооруженных германских сил быть верными новому правительству и его президенту…