Джеймс Холланд - Миссия «Один» (в сокращении)

Мать Анны поставила перед Таннером тарелку с хлебом и кружку кофе.

— Нам нужно выставить часовых, — сказал он Ларсену, а затем повернулся к Анне: — Когда вы повезете раненых в Треттен?

— Отец чистит и кормит скотину. Как только закончит, мы тронемся в путь.

— Я провожу вас немного, — сказал вдруг Таннер. Ему пришло в голову, что разведка окрестностей, пусть даже поверхностная, повысит их шансы на успех. — Надо бы присмотреться к Треттену.

Он отъехал на стуле от стола, встал.

— Спасибо за завтрак. Когда вам потребуется помощь с ранеными, позовите меня.

Снаружи золотисто сияло утреннее солнце, покрывая горы длинными синими тенями. Таннер услышал, как с заснеженных сосен начинают падать капли талой воды.

Интересно, думал он, освободились ли уже Целлнер и его солдаты и когда немцы пошлют сюда на поиски свежие силы? Нужно придумать, как справиться с Шеванне. Таннер был уверен в том, что его план — план пересечения долины — верен. А пока пора поднимать солдат. Он направился к сараю, но тут из фермерского дома вышел и окликнул его Ларсен.

— Сержант, — сказал он, подойдя к Таннеру. — Знаете, вам следует как-то наладить отношения с лейтенантом Шеванне.

— При всем моем уважении, он не понимает, что делает. Принимает неверные решения и подрывает мой авторитет у солдат.

Ларсен улыбнулся:

— Он чувствует, что вы с вашим опытом представляете для него угрозу. Мы все уже успели понять: то, чему нас учили в мирное время, имеет слабое отношение к тому, с чем мы сталкиваемся на войне. Никто не говорил нам о том, какие трудные решения мы вынуждены будем принимать.

— Таков удел командира, — ответил Таннер. — Нам следовало покинуть хижину две ночи назад. И тогда Сандвольд был бы сейчас у союзников. — Он вздохнул. — Если я буду помалкивать, Шеванне приведет нас к катастрофе.

— Почему вы так уверены в этом? — спросил Ларсен.

— Отсюда для нас нет иного пути, как только через долину. При всех остальных вариантах мы должны будем пройти больше двадцати миль, удаляясь от побережья. На то, чтобы нагнать союзников, нам не хватит ни времени, ни сил. Единственная наша надежда — найти транспорт и использовать проезжие дороги. Мы должны пересечь долину.

— Наверное, вы правы, — сказал Ларсен. — Но у меня такое чувство, что мы лезем прямиком в логово льва. А Сандвольд не должен попасть в руки врага.

— Этого я не допущу, — мрачно сказал Таннер. — Может быть, вам стоит самому переговорить с Шеванне. Вас он послушает скорее, чем меня. И кстати, иметь рядом с нами Анну Ростад тоже было бы неплохо. Речь сейчас идет о том, чтобы выжить, а не о чести и правилах хорошего тона.

Ларсен улыбнулся:

— Я это сделаю. И я рад, что у нас состоялся этот разговор.

В то утро Таннер и Шеванне старательно избегали друг друга. Впрочем, Таннеру не пришлось дальше отстаивать свою правоту. Когда все проснулись, Шеванне, встав посреди сарая, описал дальнейшие их действия, и они в точности соответствовали тому, что предложили Таннер и Анна.

Не возразил Шеванне и против идеи Таннера пройти с Анной и Эриком часть пути до деревни.

— Он надеется, что тебя немцы сцапают, — сказал Сайкс.

Таннер усмехнулся:

— Может, ты и прав, Стэн.

Однако первым делом Анна должна была отвести их в пещеру. Расположенная не более чем в четверти мили от фермы, пещера оказалась идеальным укрытием.

Таннер оставил вместо себя Сайкса.

— Что нужно делать, ты знаешь, Стэн. Не спускай глаз с Сандвольда.

Он оставил в пещере свою плотную куртку и каску, надев взамен немецкую ветровку и кепи.

Старую поскрипывающую телегу тащил мул. Эрик сидел впереди, с дочерью. Сидевший сзади с ранеными Таннер видел, как на каждом ухабе Саксби корчится от боли.

— Теперь уж недолго, — сказал Таннер.

— Не хочется, чтобы фрицы меня убили, — пробормотал Саксби.

— Не убьют. Они тебе помогут.

Таннер понимал, что говорит банальности. Он очень надеялся на то, что враги проявят сострадание к его людям, но полной уверенности в этом у него не было. Черт, подумал он и перебрался от стонущего Саксби поближе к Анне и ее отцу.

— Спасибо, что делаете это, — сказал он.

— Я хотела бы, чтобы у нас была возможность ухаживать за ними, — сказала Анна. — Я ведь училась на врача, и то, что я не могу им помочь, меня мучает. Но учебу в Осло мне пришлось прервать — из-за войны, да к тому же у меня нет ни нужных лекарств, ни инструментов.

Она бросила на Таннера печальный взгляд, и он впервые начал понимать, каким ужасом обернулось для норвежцев вторжение Германии в их страну.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Наверное, вам сейчас приходится очень трудно.

— Я испытываю то горе — за Норвегию, за себя, за Йонни, — то страшную злость. Это одна из причин, по которой я хочу пойти с вами. Я не могу сидеть дома и изнывать от жалости к себе.

— Я разговаривал сегодня утром с лейтенантом Ларсеном, он пообещал еще раз переговорить с лейтенантом Шеванне, — сказал Таннер и, на миг встретившись с Анной взглядом, подумал: «Какие глаза». — И думаю, что вы нам очень поможете.

Она улыбнулась:

— Спасибо, что вы так говорите.

Таннер оставался в телеге, пока не увидел вьющуюся по долине дорогу. Теперь леса на склонах перемежались с пастбищами.

— Далеко вам идти не придется, — сказала ему Анна. — Треттен покажется очень скоро.

Таннер поблагодарил ее, пожелал удачи. Хотя, пока он смотрел вслед телеге, его одолевали все более сильные сомнения.

В номере отеля визгливо зазвонил телефон, нарушив безмолвие, царившее последние три часа. Курц просил рейхсамтсляйтера Шейдта немедленно приехать к нему. Шейдт взглянул на часы. Семь сорок. Со времени, когда поступило сообщение о том, что «горные стрелки» приближаются к Одину, прошло двенадцать часов. Шейдт провел их в сильнейшем волнении.

В кабинет Курца он почти вбежал.

Майор СС поднял глаза от бумаг, лицо у него было мрачное.

— Нам следует немедленно выехать в Треттен.

В машине Курц сообщил ему дурные новости: Целлнер и с ним всего восемь уцелевших солдат некоторое время назад добрались до штаба фон Понцетса, который теперь находился в Треттене. Раздетые до рубашек и брюк, обутые в британские солдатские башмаки, они кое-как доковыляли до здания железнодорожного вокзала, и вид у них был ужасный.

— Нечего и говорить о том, — прибавил Курц, — что Одина они с собой не привели. Впрочем, парни Энгельбрехта взяли Треттен. Британцев оттуда вчера выбили.

— Меня это не интересует, — прервал его Шейдт. — Нам нужно найти Одина, Курц.

В Треттене кипела жизнь. Курц вел машину медленно, виляя между группками солдат и автомобилями, проезжая мимо разбомбленных домов, груд мусора и обгоревшего дерева.