Джеймс Холланд - Миссия «Один» (в сокращении)

В конце концов он свернул с улицы и подъехал к вокзалу. В здании вокзала штабные офицеры и писари деятельно занимались организацией следующего наступления немецких войск. Шейдта и Курца провели наверх, к майору фон Понцетсу.

— Примите мои поздравления, — сказал ему Шейдт.

— Спасибо. Жаль, что не могу порадовать вас новостями относительно Одина.

— Что дальше? — спросил Шейдт. — Когда вы начнете дальнейшие поиски?

Фон Понцетс улыбнулся:

— Томми, похоже, отошли на большое расстояние. Наши разведсамолеты с рассвета летают над долиной и пока никаких признаков неприятеля не обнаружили. Сегодня большая часть наших людей выступает в поход. К вечеру уйдут почти все.

— То есть время на поиски Одина у вас будет? — спросил Шейдт.

— Я собираюсь поручить их одной из моих собственных рот. Простите — я полагал, что одного взвода будет более чем достаточно. И ошибся.

— Взвода неполной численности, — уточнил Шейдт.

— Что ж, больше мы подобной оплошности не совершим.

В дверь постучали. Вошел Целлнер, свежевыбритый, в новом мундире. Правый глаз у него заплыл, отметил Шейдт. Целлнер сразу же заговорил:

— Я хотел бы принести вам, герр рейхсамтсляйтер и герр штурмбанфюрер, свои извинения.

Шейдт кивнул:

— Хорошо, гауптманн. Теперь расскажите мне, кто там был.

Целлнер сказал, что видел пожилого мужчину в очках и с усами. При нем находились двое норвежцев, несколько французских «альпийских стрелков», все остальные — это британцы. Судя по всему, командует ими французский офицер Шеванне.

— Впрочем, офицер он никудышный, — добавил Целлнер. — Допрос, которому он меня подверг, выглядел попросту жалко.

— Вы ничего ему не сказали? — спросил Курц.

— Разумеется, нет, герр штурмбанфюрер. Он не посмел тронуть меня, коллегу-офицера, даже пальцем. Главное для него — вести себя, как того требует офицерская честь. Впрочем, там был британский сержант, которому хотелось, насколько я понял, нас расстрелять. Француза эта мысль привела в ужас.

— Как им удалось одолеть вас? — спросил Курц.

Целлнер раздраженно ответил:

— Сержант их по-настоящему хорош. Фамилия — Таннер. Примерно моих лет. Вооружен винтовкой со снайперским прицелом. Из нее он нас и обстрелял. Кроме того, у него есть взрывчатка. Имеет награды. Я видел у него на гимнастерке ленточку. Синяя, белая и красная полоски.

— «Военная медаль», — сказал Курц. — Вручается рядовым за отвагу.

Он повернулся к фон Понцетсу и Шейдту:

— Для того чтобы отточить наше воинское мастерство, у нас имелись поляки, однако у британцев была целая империя.

— Не похоже, что она многому их научила, — сказал фон Понцетс. — Видно, они ожидали, что мы полезем на них с копьями.

Шутка заставила улыбнуться даже Целлнера.

— Есть что-нибудь еще, о чем нам следует знать? — спросил Шейдт.

— У них двое убитых и трое раненых. Теперь их осталось шестнадцать человек, не считая Одина.

— Очень хорошо, Целлнер, вы можете присоединиться к своим людям, — сказал фон Понцетс.

— Герр майор, я прошу у вас разрешения остаться и помочь в поисках Одина.

— Благодарю вас, гауптманн, — ответил фон Понцетс, — но в этом нет необходимости.

— Постойте, — вмешался Шейдт. — В том, чтобы продолжить использовать гауптманна Целлнера и его солдат, есть своя логика. Его знание врага может принести нам пользу, не так ли?

Фон Понцетс кивнул:

— Ладно, Целлнер, вы можете продолжить охоту на Одина.

Целлнер поблагодарил их, а затем пояснил:

— Я поклялся убить сержанта Таннера, и я это сделаю. Кроме того, я приведу к вам Одина. Даю слово.

Таннер вернулся в пещеру над фермерской усадьбой лишь после полудня, а к этому времени и Анна с отцом уже возвратились домой. Он многое узнал и доложил обо всем лейтенанту Шеванне. В Треттене стало теперь потише, чем прежде. Воинские части немцев в течение всего дня покидали деревню. Лодки, о которых говорила Анна, действительно стояли у пристани, а под прикрытием деревьев можно было подобраться почти к самому берегу реки. Открытыми были только последние семьдесят пять ярдов.

Шеванне выслушал его и отпустил, не сказав ни слова. Таннер отправился на поиски Сайкса.

— Ну что, сержант, прорвемся? — спросил тот.

Таннер кивнул:

— Переправа через реку будет не из легких, но, если мы не потеряем голову…

— Конечно, — сказал Сайкс. — Мы тут пока с кой-каким снаряжением фрицев освоились.

И он протянул Таннеру немецкую винтовку.

Таннер поднял ее к плечу, прицелился, передернул затвор.

— Не очень она мне нравится. Предпочитаю мою старушку «энфилд». А что у нас с патронами для них?

— Не густо. Почти ничего.

— Тогда нам лучше не смешивать их оружие с нашим.

— Не волнуйся. Я уже всех предупредил. Ну а как пистолет?

Таннер протянул его капралу:

— Посмотри сам. Я к пистолетам особо не привык.

— Оружие ближнего боя?

— Точно.

Таннер понаблюдал за тем, как Сайкс заряжает и разряжает магазин, взводит курок и ставит его на предохранитель, осматривает сам предохранитель. Неподалеку от них играли в карты или спали солдаты. Странно, но они стали ему гораздо ближе, чем прежде.

Таннер надеялся, что решение пересечь долину окажется правильным, что оно не будет стоить его солдатам жизней. Они верили в него, но насколько оправданной была эта вера? Таннер снова перевел взгляд на Сайкса. О капрале своем он почти ничего не знал, хоть и считал его другом.

— Я все собирался спросить у тебя, — наконец сказал он. — Где это ты научился так ловко обращаться с взрывчаткой?

— В армии, конечно.

— Только не с гелигнитом. — Он взглянул Сайксу в глаза. — Давай, Стэн, выкладывай.

Сайкс огляделся вокруг, проверяя, не слышит ли их кто, потом наклонился поближе к Таннеру.

— Прежде чем попасть в армию, я… я был грабителем. Дома брал, офисы. Я умею вскрывать практически любые сейфы, а их, бывает, оборудуют секретными замками, понимаешь? Вот и пришлось научиться работать с взрывчаткой.

Таннер приподнял брови.

— Я своим прошлым не горжусь, но, когда берешь офис или банк, то говоришь себе, что сильно они от этого не обеднеют.

— А в армию ты как попал?

— Брали мы один офис в Айлингтоне, и ахнуть не успели, как на нас со всех сторон насела полиция. Один из наших вытащил пистолет. Его в результате взяли, а мне и еще двоим удалось удрать. Вот тогда я и решил, что с уголовщиной пора завязывать. Поехал поездом в Лидс и завербовался в армию. Это было в октябре 1938-го. И с тех пор я ничего ни разу не украл — не считая той взрывчатки в Лиллехаммере. — Он заглянул Таннеру в глаза. — Ты ведь никому об этом не скажешь, а, сержант?

— Конечно, не скажу. Ты хороший капрал, Стэн. А кем ты был до войны, мне без разницы. Да и не мне тебя судить.