Александр Сабуров - Силы неисчислимые

Многие наши листовки адресовались солдатам, пригнанным из стран, порабощенных Гитлером. Насильно поставленные под ружье, эти люди жадно искали правду и находили ее в наших листовках. Сотни словаков, венгров, румын, с помощью этих листовок разыскали дорогу в партизанские отряды, обрели свое место в общей борьбе и стали нашими боевыми друзьями.

Печатное слово удесятеряло силу нашей устной пропаганды, повышало действенность бесед, которые проводили в деревнях неутомимые партизанские агитаторы. Отправляясь на боевое задание, партизаны обязательно заходили в редакцию, запасались газетами и листовками. Очень часто здесь можно было увидеть ходоков из деревень. Они шли к нам за газетами и листовками, которые потом переходили из рук в руки, из села в село, из района в район.

Партизанская газета делалась руками людей, которые сами не расставались с оружием. И потому так убедительны всегда были корреспонденции ковпаковцев Вершигоры и Воронько, стихи нашего поэта политрука Ивана Гуда, заметки и письма партизан, заполнявшие каждую газетную страницу.

Работники редакции тоже нередко меняли перо на автомат. Редактор Гридчин, литературные сотрудники Зайцев и Поляков, наборщики Голубев и Коняев, печатник Григорьев не раз участвовали в боях. Рядом с наборной кассой и печатным станком всегда находилось оружие. И надо отдать должное: наши газетчики владели им превосходно.

Партизанская печать нашего соединения прошла славный боевой путь от крохотных листовок до массовых газет «Партизанская правда», «Партизан Украины», литературного журнала. Мы начинали с самодельного печатного станка, сконструированного из гильзы 152-миллиметрового снаряда, а уже в 1943 году, после того как наши партизаны освободили город Овруч, у нас появилась превосходная типография и мы смогли выпускать не только свою «Партизанскую правду», но и районную газету «Зоря».

Партизанская печать — неотъемлемая часть всей нашей большевистской прессы — была мощным рупором Коммунистической партии на временно оккупированной фашистами территории, действенным оружием в борьбе с врагом.

Но вернемся к тому, что происходило апрельским вечером в доме лесника. Мы познакомились с командиром третьего из вновь организованных отрядов — Иваном Филипповичем Федоровым. До войны он был чекистом. Теперь Середино-Будский подпольный райком поставил его во главе местных партизан.

Когда собрались все командиры и политработники, выяснилось, что в наши планы надо вносить существенные и неожиданные коррективы. Некоторые соседние отряды не могли принять участия в операции — они получили другие задания. Пришлось, как говорится, на ходу латать прорехи.

Начальник штаба объединения Илья Иванович Бородачев вытряхивает из своей полевой сумки целую кипу разных документов. Бережливо, по-хозяйски разбирает их. Знаю, ему каждая бумажка здесь дорога. Эти потрепанные листки отображают всю нашу боевую деятельность за шесть месяцев.

Не выдерживаю и тоже, в который раз, просматриваю эту своеобразную летопись наших дел.

19 ноября 1941 года — налет на немецкий гарнизон на станции Зерново. 27 ноября — нападение на инженерное подразделение гитлеровцев. 2 декабря разгром полицейского гарнизона в Красной Слободе. 8 декабря — похищение оккупационной администрации в райцентре Суземка. 17–19 декабря — засада на большаке Трубчевск — Брянск; уничтожено восемь автомашин. 26 декабря — разгром гарнизона в Суземке. 1 января 1942года — уничтожен полицейский участок в Селечно. 7 января — ликвидирован крупный гарнизон в поселке Локоть. 17 января — уничтожено подразделение противника, занимавшееся ремонтом железной дороги в районе станции Нерусса. 1 февраля — взятие города Трубчевска. 2 февраля взорван мост на железной дороге Брянск — Почеп. 10 февраля — на станции Бороденка выведен из строя лесозавод и склад смазочных материалов. 15–16 февраля — ликвидированы фашистские гарнизоны в селах Павловичи и Полевые Новоселки. 26 февраля — 1 марта — поход в Трубчевские районы и бой в Кветуне. 17 марта — уничтожен полицейский участок в селе Большая Березка. 19 марта разгром отряда полиции в Гавриловой Слободе…

За это время горстка окруженцев из девяти человек выросла в партизанское объединение, насчитывающее свыше двух тысяч бойцов. Кроме того, в Суземском, Трубчевском и Брасовском районах действуют мощные отряды самообороны — наш резерв и тыл.

Прошу Бородачева отложить в сторону архив и приступить к изложению плана предстоящей операции.

Но начштаба с видимым удовольствием расправляет пожелтевший, потертый на изгибах лист и кладет его на стол. Это схема города Середины-Буды и железнодорожной станции Зерново. Этой схемой мы пользовались, когда впервые атаковали станцию. Обстоятельно и подробно указаны здесь подходы к станции, к городу, помечены улицы, почти каждый дом.

Мы смотрим на схему шестимесячной давности, испещренную разноцветными карандашами.

— Да, это надо хранить. Вы правы. Это уникальный документ, — задумчиво произносит Богатырь.

— Вы рано ее сдаете в архив, — возражает Бородачев. — Именно по этой старой схеме мы сейчас будем разрабатывать операцию. Отличный документ! Вот видите, тут есть все, что нужно нашим командирам для ориентировки во время уличных боев. Вот изображен дом и тут же пометка: «простреливается», а вот здесь, видите: «не простреливается». Ничего не скажешь, умная схема, чувствуется, что военный человек ее составлял.

Мы хохочем. Во время первой нашей операции на Зерново Бородачева еще в отряде не было. И поэтому он не знает, что схема составлена сугубо гражданскими людьми — нашими разведчиками Марией Кениной, Василием Волчковым и подпольщиком Сенем, который сейчас стал секретарем подпольного Середино-Будского райкома партии.

Бородачев все же упрямо твердит:

— Не верю! Только военный мог составить такую схему.

Бородачев развешивает на стене неоднократно склеенную нашу единственную карту южных районов Брянщины и северных районов Сумской и Черниговской областей. Мы все тянемся глазами к родной двухкилометровке. Кто знает, может быть, только потому, что полгода назад в наши руки попала именно эта карта, мы и основались в этих районах. Вся наша жизнь на Брянщине, все наши связи с подпольем и населением, все наши марши и бои были связаны с пестрой от пометок двухкилометровкой. Без нее мы не смогли бы определять обстановку, строить операции и совершать боевые походы. Каждая черточка и метина на ней в южной части Брянщины служили живым напоминанием о наших первых партизанских делах.

Бородачев знакомит нас с последними разведданными. Немцы продолжают стягивать силы. 1 мая с фронта ожидается прибытие еще двух дивизий. Они произведут проческу Брянского леса. Наша задача — опередить противника.