Зоя Смирнова-Медведева - Опаленная юность
- Название:Опаленная юность
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Воениздат
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Зоя Смирнова-Медведева - Опаленная юность краткое содержание
Биография Зои Матвеевны Смирновой-Медведевой типична для людей того поколения, чью юность опалил огонь войны. Судьба привела ее в легендарную чапаевскую дивизию, оборонявшую Одессу и Севастополь. Там она была пулеметчицей. Воспоминания З. М. Смирновой-Медведевой не претендуют на широкие обобщения. Она поставила перед собой скромную задачу: воскресить некоторые страницы замечательных подвигов солдат-чапаевцев, воздать должное их беспредельному мужеству, выдержке и стойкости.
Опаленная юность - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Слушай ты, психопатка окаянная! — Голос Маши Ивановой дрожал от сдерживаемой злости. — Какая из тебя разведчица? Ни высмотреть, ни убежать, ни записать ничего толком не можешь! Куда тебя в поиск? Забыла, что это такое?
— А ты помнишь, что Неустроев рассказывал? Нет? Ну а я не могу забыть, как наши Херсонесский маяк защищали. И довольно об этом. В разведку я ходить буду!
Ночь прошла в общем спокойно. Вскоре после полуночи со стороны станицы донеслось несколько одиночных пистолетных выстрелов. Хмельные голоса долго тянули заунывную незнакомую мелодию. К трем утра, когда предрассветные облака подрумяненными оладьями проступили на голубеющей сковороде неба, вернулись разведчики.
Пельменных приволок «на горбу» солидную флягу с молоком, заботливо обернутую плащ-палаткой, чтоб «не насветила часовому». Напарник его — веселый разбитной парнишка, ремесленник из бывших беспризорных — умудрился стянуть из армейской фуры мешок с тремя буханками ослепительно белого и, как резина, безвкусного немецкого хлеба. Новости, которые они рассказали, были невеселыми.
Главные, в основном моторизованные, немецкие части действительно прорвались без задержек, устремляясь к линии нашей обороны, которая откатилась неизвестно куда. За мотомехчастями фашистов вот уже два дня подряд по шляху непрерывно двигались обозы, колонны тяжелых трехосных машин, цистерны под охраной бронетранспортеров и танков. В окрестных станицах и на многих хуторах уже обосновались гарнизоны. Не очень крупные, но отлично вооруженные пулеметами, минометами, кое-где и с броневиками.
В хуторе, неподалеку от которого расположились на отдых наши бойцы, гарнизон был особенно сильный. Здесь находился тщательно охраняемый склад. В бывшей конюшне и на фермах немцы «с черепами и молниями на петлицах» устроили что-то вроде тюрьмы. Сюда к вечеру пригоняли партии военнопленных, чтобы конвой мог с удобствами провести ночь. В конвой [105] входило обычно пятнадцать — двадцать солдат, обязательно с ручными пулеметами. Танкисты же на хуторе оказались случайно, завернули не то подремонтироваться, не то закусить и пьянствуют уже третьи сутки.
— А что за стрельба была ночью? — настороженно спросил Самусев.
— Точно не скажу. Однако думаю — спьяну баловалось офицерье. Патрули, опять же, под ту пальбу ходили спокойно.
«Военный совет» двух сержантов и старшего лейтенанта длился недолго. Решено было уходить лесополосами, от леска к леску. Днем с нашей помощью намечать рубежи и двигаться ночью. Но прежде всего нужно было добыть оружие. Поразмыслив, решили оседлать какое-нибудь подходящее место на дороге, прихватить одинокого мотоциклиста или офицерскую машину, идущую без большой охраны. Серьезным оружием в руках Володи Зари был наган с девятью запасными патронами — снайпер на спор с десяти шагов перебивал пистолетной пулей «беломорину». А сняв один мотопатруль, можно было в случае удачи захватить два автомата и даже «ручник».
Несколько часов спустя километрах в трех от хутора группа бойцов затаилась в засаде у шоссе. Но события приняли неожиданный оборот. Сначала по дороге в сопровождении девяти мотоциклов пропылила тяжело груженная автоколонна. Потом проскочил пестро размалеванный, длинномордый и угловатый броневик. Еще через полчаса запыхавшийся от быстрого бега связной прерывающимся голосом доложил Самусеву:
— Пленных гонят. С полсотни, наверное. Все в бинтах да в кровищи. Один, видно невмоготу, присел, так его сразу, на месте...
— А сколько патрульных?
— Солдат с десяток, фельдфебель да верховой офицер. И еще с ними фура, ездовой вроде без оружия.
— Ясно, — резюмировал Самусев. — Жми обратно — и смотрите в оба. Сигналы — как условились. Покажется техника — кричи вороном, пехота — кукушкой.
— Есть. [106]
— Ну, что будем делать, сержанты?
— Выручить надо. Пленных, видно, недаром к фронту гонят. Пакость какую-то задумали фашисты. Это уж точно, товарищ старший лейтенант.
— Не добра же от гадов ждать, — сквозь стиснутые зубы процедил Самусев. — Учтите только: поднимется стрельба — всем конец. Танкам сюда от хутора минут пятнадцать ходу. Только одно может нам пособить... — Заря и Пельменных затаили дыхание. — Быстрота и находчивость. Песок, сапоги, руки заменят оружие. Песком засыплем глаза солдатам. Сапогами будем бить под живот. Руками — рвать глотки. Пленные помогут. В общем, если не опомнятся гитлеровцы, сомнем. Бери, Заря, половину людей и быстро на ту сторону дороги. Кинемся с двух сторон.
— Ну-ко будет им солоно!.. — Сузив глаза, Пельменных проверил, легко ли выходит из чехла охотничий нож с простой деревянной ручкой, и, пригнувшись, неслышной походкой таежника нырнул в кусты.
* * *
Лес выплеснул на дорогу два десятка безоружных, но страшных своей яростью бойцов госпитальной команды.
Обрываемой струной взлетел над дорогой пронзительно-звонкий выкрик Самусева: «Батальо-он!» Но эта мальчишеская хитрость была не нужна — встречная реакция пленных оказалась молниеносной. Четкий строй конвойных, в каждого из которых уже вцепились четыре, шесть, восемь пленных, вцепились насмерть, по-бульдожьи, мгновенно распался на несколько бешено катающихся по обочинам клубков сплетенных тел.
Со стремительностью распрямляющейся пружины метнулся к обер-лейтенанту пленный в командирской гимнастерке. Вцепился обеими руками в лаковый поясной ремень, рванул. Заваливаясь на правое стремя, фашист вырвал из кобуры тяжелый «вальтер», двойным ударом оглушил пленного, вздыбил лошадь, но было уже поздно.
Негромко щелкнул выстрел, и лошадь начала неловко валиться наземь.
Курок «вальтера» поднимается, как у револьвера, [107] самовзводом. В считанные секунды оставшейся ему жизни обер-лейтенант успел трижды нажать на спуск.
Впрочем, на исход схватки это уже не оказало никакого влияния. Ожидавшие подвоха только со стороны пленных, ошеломленные стремительно-дерзким нападением, конвойные не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. Никто из них не успел открыть огонь, а в рукопашной они были попросту обречены — слишком велика была воля к свободе у пленных, слишком сильно у бойцов Самусева стремление обладать оружием.
Володя Заря, еще в Севастополе подружившийся с моряками-десантниками, старательно разучивавший с ними приемы рукопашного боя, в несколько скачков достиг заранее облюбованного гитлеровца, перехватил ствол вскинутого «шмайсера», рванул на себя и в сторону, сильно и точно ударил коленом под живот. Набегавшего второго конвоира Заря, не разворачивая выхваченного автомата, встретил резким ударом в переносицу. Разом ослепшего врага он отбросил в смертельные объятия пленных. Подхватив второй автомат, Володя кинулся в гущу свалки. Вскоре все было кончено, не осталось ни одного живого фашиста. Напуганная запряжка рванула в глубь лесополосы и остановилась лишь тогда, когда бричка намертво засела в непролазной чащобе.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: