Геннадий Гончаренко - Годы испытаний. Книга 1

…Аленка простояла несколько минут в задумчивости, прислушиваясь к нарастающему грому артиллерийской канонады. «Вечером надо будет выгнать корову попастись на лугу».

Управившись с хозяйством и уложив ребят, Аленка вышла во двор и стала поджидать бабку Потыличиху. Бабка приходила к ней ночевать, брезгуя, как она говорила, дышать одним воздухом с немецкими офицерами, что поселились в ее хате, Потыличиха всегда приносила кучу разных новостей.

В медленно надвигающихся вечерних сумерках обозначились силуэты трех человек - они шли к дому Аленки. По ковыляющей походке она угадала бабку Потыличиху. А с нею двое мужчин. Один высокий, широкоплечий, как Андрей. И это внешнее сходство заставило сжаться сердце тревогой. А второй - небольшого роста.

Аленка прижала руки к груди и замерла, не спуская глаз с приближающихся людей.

Неизвестные остановились, бесцеремонно глядя на Аленку.

- Не ждала, должно? - сказал мужчина маленького роста. - Здравствуй, красавица! Принимай гостей!…

Аленка растерянно перевела вопрошающий взгляд на бабку Потыличиху. Маленький мужичишка протянул ей руку с короткими, будто обрубленными, пальцами. Аленка ощутила скользкую, влажную ладонь, и чувство гадливости охватило ее.

- Ну вот, будем знакомыми. Я. здешний староста, фамилия моя Скрынников. А это мой помощник, - он кивнул в сторону высокого, широкоплечего мужчины, что пристальным взглядом зверковатых глаз глядел на Аленку.

- Это что, родственница тебе какая аль просто знакомая? - Скрынников показал глазами на бабку.

Алена растерянно молчала.

- Ну, да все одно, - сказал он, не дождавшись ответа. - Придется бабке переселиться к тебе: всю хату ее забираем под немецкую комендатуру.

Аленка пожала плечами. Лицо ее выражало и удивление и немое согласие.

Потом Скрынников многозначительно подмигнул Аленке и, схватив ее руку, энергично пожал, будто желая выразить свое полное расположение к ней.

Оглядываясь по сторонам, мужчины направились к лесу.

- Облаву, сказывают люди, устраивать будут нынче. Наших красноармейцев ловить. Какое-то знамя ищут, - прошамкала Потыличиха. - Глаза бы им в том лесу повыкололи! Иудово племя!… Сам сатана, - перекрестилась бабка, - послал их на нашу погибель.

Аленка испуганно поглядела на лес, и сердце ее сжалось от боли. «А что, как поймают Андрея и убьют?»

И, как бы подтверждая ее мысли, Потыличиха сказала:

- Вчерась Мария принесла своего мужика из лесу. Побитый весь… Да ты помнишь ли Гришку, что в первой лесорубной бригаде был? Чубатый такой, Вороной кличка ему…

И Аленка уставилась на Потыличиху, полуоткрыв от неожиданности рот.

- Говорил он, что на Днепре много мужиков из Долгого вместе с ним бились. Страсть сколько положил их немец!… А были все же и такие, что прорвались и дальше отступили…

Потыличиха тяжело вздохнула, в уголках ее рта залегли суровые складки, глаза потускнели.

Аленка бросилась к ней, обхватила за плечи.

- Про Андрея что сказывал Гришка? Он-то небось его знает… - Она испытующе смотрела на бабку, выпрашивая и одновременно боясь ответа.

- Не буду врать, девонька, не сказывал он про твоего. Да и как спросишь? К ним в хату народу со всего села насунулось, всяк про своих норовит разузнать. А Гришка совсем плох, еле языком ворочал, и кровью его рвало.

- Останься, бабушка, голубонька, с детками, я к нему сбегаю. Может, видал где Андрея моего? Чует мое сердце: близко он где-то, - задыхаясь, заторопилась Аленка.

Бабка обняла ее по-матерински нежно, шершавой ладонью погладила голову.

- Куда ты, милая, пойдешь? Помер он, помер…

В глазах Аленки застыл ужас. Они будто остекленели, стали вдруг холодными и неподвижными.

Бабка спохватилась, что сказала не то, всплеснула руками:

- Ах, господи-то, да не твой помер, а Гришка! Гришка, - повторила она еще раз для большей убедительности. - Какая же ты, право, бестолковая да суматошная! Чего тебе заранее убиваться? Детишек беречь надо, а их дело такое, мужское. Мой как в германскую пошел, так и по сей день поминай, как звали.

Но эти слова, видно, были последней каплей, переполнившей чашу страданий. Побелев, Аленка, как подрубленное молодое деревце, упала на землю и забилась в отчаянных рыданиях.

3

Чуть свет Аленку разбудила Потыличиха.

- Какую я тебе весть принесла, родимая! Дед твой Кондрат объявился в нашей округе. Сказывают, в лесной сторожке его видели. Вот чудо-то! Как с неба свалился. Столько годов в родной деревне не был и вот объявился.

Аленку охватило волнение. Она вспомнила, что после смерти отца несколько лет жила у деда, пока не появился молодой красивый лесоруб Андрей Полагута. Нахлынули воспоминания.

Вечером она отправилась к деду. Увидев, кинулась к нему, как бывало, обвила шею руками, расцеловала и, ощутив на своих щеках щекочущую бороду деда, ее лесной запах, как-то успокоилась. Показалось ей вдруг, что дед вот-вот скажет: «Садись, внучка, медком угощаться». И полезет в чулан, достанет пузатый горлач янтарного меду. Поставит перед ней и посмеется, стараясь подражать ее тоненькому девичьему голосу: «А где моя большая ложка?» И тут же спрячет обе руки за спину: «В какой - отгадай». В одной руке деда малюсенькая деревянная ложечка, которую он вырезал для Аленки, когда ей было года три, в другой - большая деревянная палехской работы: ее подарил деду отец Аленки.

Но сейчас дед, сурово нахмурив брови, выслушал горький рассказ Аленки, не перебивая ни одним вопросом. Тяжелые складки дедова лба то расходились, то суживались гармошкой, и Аленка угадала: дед что-то обдумывает. И когда она замолкла, он заговорил быстро, не глядя на нее из-под косматых бровей:

- Уходить тебе надо…

- Уходить? - удивилась она. - Куда ж это, дедуся? Ведь-повсюду немец. А дети, а дом?… А вдруг Андрей вернется?…

- Уходить надобно, внучка, - настойчиво повторил дед. - Зверем лютует немец.

- Нет, деду, никуда я не пойду, - заявила она и решительно поднялась.

- Пойдешь… Горе заставит, - убежденно сказал дед.- Есть у меня старый приятель, в хуторке неподалеку живет. Бот и подавайся туда с ребятишками. Переждешь, пока наши войска вернутся.

- Никуда я не пойду… Родной угол бросать, идти по миру? Не пойду!

Взволнованная таким непредвиденным разговором, возвращалась Аленка от деда. Шла она быстро, иной раз без тропинок, а когда огляделась, поняла, что сбилась с дороги.

Сгущались сумерки. Деревья глухо и тревожно шептались, словно им было близко горе Аленки. «Куда же я попала? - подумала она. - Да ведь тут где-то близко Марьина балка!» Там, по рассказам стариков, крестьянский парень Семен Безов в порыве ревности задушил, красавицу Марью - дочь сельского священника, когда узнал о ее помолвке с сыном лавочника. Многие жители окрестных сел считали: коли пойти в овраг - неминуемо постигнет несчастье. Но Аленка не верила в эту легенду; в детстве она не раз бывала в этом овраге: там было много лесной ягоды.