Иван Бережной - Два рейда

— Какой толк кинуться верхом на вражеский пулемет, установленный в окопе, — учил он своих орлов. — Хоть и красиво, да срежут в миг. Ты врага уничтожь, а сам живой оставайся. Пригодишься для следующего боя. Вот это доблесть! Слышали, как комиссар Руднев Семен Васильевич говорил: «Для победы одной отваги мало. Нужно еще и умение!»

В знаменитом Карпатском рейде эскадрон под командованием Ленкина прославился своими внезапными налетами на гитлеровские колонны и гарнизоны. Особенно доставалось от кавалеристов бандам украинских националистов. На них у Ленкина был прямо-таки особый нюх. Как только обоснуются в каком-либо селе или местечке «борцы за самостийную Украину», так обязательно жди визита туда кавалеристов Ленкина. Боялись его бандиты как огня.

…Вечером 15 февраля 1944 года сводный отряд Ленкина выступил из Боровца Томашувского повята Люблинского воеводства и взял направление на юг. Метель продолжала свирепствовать, дороги замело, ветер пронизывал насквозь, снег слепил глаза людям и лошадям.

— Ну и погодка! — ворчали конники.

— Погодка что надо, партизанская, — весело отзывался из своих саней закутанный в овчинный тулуп озорной Гриша Дорофеев. — Фрицы теперь попрятались по своим норам. Вот мы и будем их выковыривать.

Двигались ускоренным маршем. Населенные пункты обходили. Однако, как ни старались, но избежать встречи с противником не удалось.

В конце третьего перехода, когда до «железки» оставалось всего пятнадцать километров, разведчики, при попытке перейти шоссе Ярослав—Львов, столкнулись с гитлеровцами. Это произошло на мосту через речушку Шкло у села Краковец. Партизаны встретились с фашистами нос к носу, ни те, ни другие даже не успели поднять оружия. Наши разведчики, не желая поднимать шума, развернули лошадей и быстро скрылись в белой мгле. Гитлеровцы, очевидно, поначалу даже не поняли, кто был перед ними.

— Сколько их там? — спросил Ленкин, когда вернулись запыхавшиеся разведчики.

— Человек пятнадцать, — неуверенно ответил старший дозора.

— Что делается на шоссе?

— На шоссе? Того… Это, как его… пурга.

— Сам ты пурга, — разозлился Ленкин.

Между тем разведчикам было о чем доложить. По шоссе из Ярослава на Львов двигалась немецкая воинская часть. Не случись встречи на мосту, она так бы и прошла, не заметив партизан. Теперь же гитлеровцы всполошились. Они выслали дозоры и скоро нащупали партизан. Утром разгорелся неравный бой.

После короткого артиллерийского налета батальон немцев при поддержке двух легких танков начал наступать на партизан, занявших оборону в роще северо-восточнее Краковца. Танки неуклюже ползли по дороге, пехота, увязая по пояс в снегу, рассыпалась цепью по полю.

Ленкин приказал пулеметчикам открыть прицельный огонь с дальней дистанции.

— Может, как всегда, подпустим ближе? — предложил Дорофеев.

— Нельзя. Не тот случай. Подпустим, а они зароются в снег, свяжут нас пулеметным и автоматным огнем, потом артиллерией и минометами накроют… Да еще танки. Лучше мы их в снег положим, померзнут, измотаются как следует.

Саша оказался прав. Как только пулеметчики выпустили несколько коротких, но метких очередей, немцы залегли. Партизаны прекратили стрельбу. Гитлеровцы поднялись. Вновь по цепи ударило несколько пулеметов. И опять гитлеровцы залегли в снег. Правда, минометы и пушки не прекращали обстреливать лес, но партизанам это пока особого вреда не причиняло. Снаряды и мины летели через головы. Стоило карателям подняться, как на них снова обрушивался рой пуль.

Бой длился уже несколько часов, а противнику так и не удалось выбить партизан из леса. В середине дня немцы бросили одну роту в обход.

— Задерживаться опасно, — сказал Ленкин. — Отходим, иначе попадем в «котел».

Партизаны погрузили на санки раненых и покинули позиции на опушке леса. Отошли к селу Ногачево. Фашисты еще долго месили снег, штурмуя пустую рощу. Лишь перед вечером батальон гитлеровцев подошел к селу, где оборонялся сводный отряд Ленкина. Немцы озверели от неудач и от того, что рядом были теплые хаты, а им приходилось коченеть на морозе.

Когда стемнело, партизаны начали отход.

— Что ж, товарищи, — пошутил Ленкин, довольный исходом боя, — надо и совесть иметь. Пусть уж фрицы погреются. Доберутся до тепла — палкой не выгонишь. А нам только этого и надо…

В селе Денкин оставил Николая Соловьева с отделением, наказав в течение часа пускать ракеты и время от времени постреливать, затем догнать колонну. Саша знал — Соловьев не подведет, приказ выполнит любой ценой…

Обошли Яворов с севера и повернули на юг к железной дороге. Усач разделил отряд на три группы. Каждая должна была заминировать участок дороги или взорвать мост, чтобы надолго вывести из строя магистраль, по которой день и ночь шли на фронт эшелоны с войсками, боеприпасами, продовольствием и боевой техникой. Сразу же под откос полетели три воинских эшелона, в том числе один с танками.

Не успевали гитлеровцы восстановить путь в одном месте, как выходил из строя другой участок. Против партизан были брошены крупные силы регулярных войск. Не ввязываясь в затяжные бои, Ленкин быстро отводил подразделения, и вновь рушились мосты, валились под откос вагоны…

При пересечении шоссейной дороги партизаны были одновременно атакованы с востока и запада. Ленкин применил метод Брайко: незаметно вывел подразделения из боя, столкнув лбами между собой фашистов.

Чтобы ввести противника в заблуждение, командир отряда выслал диверсионные группы под Львов. Одной из них, группе лейтенанта Лоханина, удалось уничтожить водокачку, оставив без воды львовский гарнизон. Вторая группа овладела полустанком Слобода на железной дороге Львов—Яворов, уничтожила путевое хозяйство, связь, лесопильный завод, поставлявший материалы для авиазаводов, и подорвала воинский эшелон. Группа Дорофеева пустила под откос еще один эшелон. Немцы кинулись туда, а в это время Ленкин нанес удар по магистрали Рава-Русская—Ярослав.

Много хлопот фашистам доставил сводный отряд, и только на седьмой день, успешно выполнив задание, он возвратился к Боровцу. Там в доме, в котором останавливался Вершигора, должна была ждать Ленкина записка с указанием маршрута. Однако воспользоваться запиской не удалось. Только конники въехали в хутор, как налетели самолеты и начали бомбить. Первая же бомба попала в дом, где хранилась записка. А тут еще нагрянули каратели на автомашинах. Видимо, они рассчитывали застать здесь все соединение, но опоздали… Пришлось Ленкину двое суток отбиваться от врага, петлять по балкам, лесным тропам и болотам, прежде чем присоединиться к главным силам.

Ленкина ждала обещанная Вершигорой радостная весть: эскадрон развертывался в дивизион. Командирами эскадронов назначены: сабельных — лейтенанты Гапоненко и Ларионов, пулеметно-минометного — Семенюк. Заместителем Ленкина оставался Александр Годзенко, а начальником штаба стал Семен Павлович Тутученко.