Кен Фоллетт - Полет шершня

Чтобы освоиться, они покатались по городу, а потом вернулись в порт. Про давешний поцелуй оба не обмолвились ни словом, но Петер остро ощущал физическое присутствие Тильде: неуловимый цветочный аромат, внимательные голубые глаза, рот, который вчера приник к нему с неутоленной страстью. Но Инге в дверях спальни тоже вставала перед глазами. Белое, ничего не выражающее лицо жены выглядело упреком пострашней всяких красноречивых обвинений.

– Надеюсь, мы правы и Арне – шпион, – вздохнула Тильде, когда паром входил в гавань.

– Так ты не потеряла интереса к этой работе?

– Почему ты спрашиваешь? – вскинулась она.

– Из-за нашего спора о евреях.

– А, это, – отмахнулась она. – Ну так ты же оказался прав, разве нет? Ты доказал свою правоту. Мы осмотрели синагогу, и это привело нас к Гаммелю.

– А потом, я подумал, может, то, как погиб Кирке, произвело слишком тяжелое впечатление…

– У меня погиб муж, – четко произнесла Тильде. – Меня не шокирует смерть преступника.

«Да она еще крепче, чем я считал», – с затаенной улыбкой подумал Петер.

– Значит, не уйдешь из полиции?

– Куда ж я уйду? Я себя в другом деле не вижу. А потом, кто знает, может, я стану первой женщиной, которой дадут чин сержанта.

Вот в этом Петер сомневался. Если такое произойдет, мужчинам придется выполнять приказания женщины, а это, по его представлениям, выходило за рамками разума. Но свои сомнения он оставил при себе.

– Браун практически пообещал мне повышение, если мы разоблачим эту шпионскую сеть.

– Какое именно повышение?

– Начальником отдела. На место Юэля.

Если в тридцать возглавить отдел безопасности, есть все основания надеяться, что к пенсии под твоим началом окажется вся копенгагенская полиция. От этой мысли чаще забилось сердце.

«Только представить, какой порядок я наведу при поддержке нацистов!»

Тильде ласково улыбнулась.

– Тогда стоит потрудиться, чтобы поймать их всех!

Паром причалил, началась высадка пассажиров.

– Ты ведь знаешь Арне с самого детства. – Тильде глядела, как люди идут по причалу. – Скажи, годится он в шпионы?

– На мой взгляд, скорее нет, – подумав, ответил Петер. – Уж слишком беспечен.

– Вот как? – нахмурилась Тильде.

– Правду сказать, я бы исключил его из подозреваемых, если бы не его невеста-англичанка.

– Ну, если так, он идеален для этой роли! – Тильде повеселела.

– Не знаю, обручены ли они по-прежнему. Она вернулась в Англию сразу, как только вошли немцы. Но достаточно уже того, что есть вероятность.

Человек сто высадилось с парома, кто-то пешим, единицы – на автомобилях, многие на велосипедах. Длина острова не превышала шестидесяти километров, так что добраться куда угодно легче всего на велосипеде.

– Вон он, – показала Тильде.

Петер тоже увидел Арне Олафсена. В военной форме, тот спускался по сходням, толкая велосипед.

– А где Дреслер?

– На четыре человека позади.

– Да, теперь вижу. – Петер надел темные очки, поглубже натянул на лоб шляпу и нажал на стартер.

Арне меж тем вскочил в седло и по булыжной мостовой покатил к центру. Дреслер поступил так же. Петер и Тильде медленно последовали за ними.

Выехав из города, Арне направился на север. Петер понял, что выглядит подозрительно. Машин раз-два и обчелся, а он вынужден ползти как черепаха из опасения обогнать велосипеды. Чтобы его не заметили, он отстал, потом, через несколько минут, прибавил скорость так, что нагнал Дреслера, потом снова отстал. Мимо проехал мотоцикл с коляской, в которой сидели двое немецких солдат, и Петер подумал, что лучше бы ему тоже взять мотоцикл вместо машины.

В нескольких километрах от города на дороге они остались вчетвером: Арне, за ним Дреслер, и Петер с Тильде в машине.

– Так нельзя, – забеспокоилась Тильде. – Он нас заметит.

Петер кивнул. Конечно, заметит… но на этот счет у него были свои соображения.

– Да. И когда это произойдет, его реакция многое поможет понять.

Он прибавил скорость, не ответив на ее вопросительный взгляд, а за поворотом увидел Дреслера, плашмя лежащего на обочине, и, в ста метрах впереди, Арне – тот сидел на каменной стене и курил сигарету. Петеру ничего не оставалось, как проехать мимо. Он сделал еще с милю, а потом съехал на грунтовую дорогу и стал ждать.

– Как думаешь, он проверял нас или просто сел отдохнуть?

Петер только пожал плечами.

Через несколько минут Арне, крутя педали, миновал их, сопровождаемый Дреслером. Петер выехал на дорогу.

Смеркалось. Километров через пять они оказались у перекрестка. На перекрестке стоял растерянный Дреслер. Арне нигде не было.

Дреслер с покаянным видом подошел к окну машины.

– Виноват, начальник. Он наддал ходу, вырвался вперед, и я потерял его из виду… Понятия не имею, куда он свернул на этом перекрестке!

– Черт, – тряхнула головой Тильде. – Наверное, заранее это продумал. Очевидно, знает дорогу.

– Виноват, – повторил Дреслер.

– Привет твоему повышению. И моему тоже, – тихо проговорила Тильде.

– Ладно, не убивайтесь, – махнул рукой Петер. – На самом деле новость хорошая.

– Как это? – удивилась Тильде.

– Что делает ни в чем не повинный человек, когда думает, что за ним слежка? Он останавливается, разворачивается и говорит: «Какого черта вы вообще за мной тащитесь?!» От преследования намеренно уходит только тот, кто виновен. Понимаете? Это означает, что мы правы: Арне Олафсен – шпион.

– Но мы его потеряли!

– Ничего. Найдем.

Ночь они провели в отеле на морском берегу, где ванная находилась в конце коридора. В полночь Петер, накинув на пижаму халат, постучался в дверь номера Тильды.

– Открыто! – выкликнула она.

Он вошел в комнату. Тильде, в голубой ночной рубашке, полулежа в кровати, читала американский роман «Унесенные ветром».

– Ты даже не спросила, кто это, – заметил Петер.

– Я знала, что ты.

Глазом сыщика он подметил помаду у нее на губах, тщательно причесанные волосы и уловил легкий цветочный аромат, словно она готовилась к свиданию. Петер поцеловал ее в губы. Тильде ласково погладила его по затылку. Потом он оглянулся на дверь, проверить, закрыл ли.

– Ее там нет, – сказала Тильде.

– Кого?

– Инге.

Он поцеловал ее еще раз, но сразу почувствовал, что ничего не происходит. Прервал поцелуй. Уселся на край кровати.

– Со мной та же история, – вздохнула Тильде.

– Какая?

– Поневоле начинаю думать об Оскаре.

– Его больше нет.

– Инге, по сути, тоже.

Он поморщился.

– Извини, – пожала плечами она. – Но это правда. Я думаю о муже, а ты думаешь о жене, а им обоим абсолютно все равно.

– Но вчера, у меня дома, это было совсем не так!

– Тогда у нас не было времени думать.

«Черт знает что», – нахмурился он.