Богдан Сушинский - Граница безмолвия

— Станете поджидать появления в районе пролива Югорский Шар очередного конвоя русских или американцев?

— Квадрат нападения, возможно, будет изменен. Например, назначим им встречу в районе полуострова Ямал, точнее, у северной оконечности острова Белого.

Фон Готтенберг развернул лежавшую на столе карту и, почти не всматриваясь в нее, наугад, как показалось штабс-капитану, ткнул в нее затянутым в перчатку пальцем. Присмотревшись, Кротов убедился, что барон действительно уткнулся в пространство между заползавшим в глубины Ледовитого океана полуостровом Ямал и небольшим заполярным островком Белым.

— Для русских это и в самом деле оказалось бы немыслимым сюрпризом, — согласился штабс-капитан, понимая, что показной «географической небрежности» фон Готтенберга предшествовали длительные бдения над картой русского Заполярья, всего Северного морского пути.

— И так следует поступать каждый раз. Пусть русские моряки и пилоты считают, что мы появляемся с секретных баз, расположенных на Таймыре, Северной Земле, Новой Земле или на Земле Франца-Иосифа. Мы должны окончательно сбить с толку морское командование русских относительно того, где нас следует подстерегать, а главное, откуда мы появляемся и куда исчезаем. Когда мы перебросим на базы «Северный призрак» и «Норд-рейх» звенья пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев, огромные участки Севморпути окажутся парализованными.

— Понимаю, — пробормотал штабс-капитан, — в этом как раз и заключается суть операции «Полярный бастион».

— К тому же наша разведка в Британии утверждает, что русские ведут переговоры о переброске под Мурманск большого соединения английской авиации. Теперь они уже требуют от англичан не только машин, но и опытных, испытанных в «битве за Британию» пилотов [41] Исторический факт. Такие переговоры действительно велись. В то время, когда немцы перебрасывали в северные районы Северной Норвегии и Финляндии свои эскадрильи из Франции и Южной Норвегии, советское командование вело переговоры с англичанами. Известно, что в сентябре 1941 года на авиабазу на Кольском полуострове прибыло 151-е истребительно-бомбардировочное крыло ВВС Великобритании. Эта помощь оказалась очень своевременной, поскольку в первый период войны, то есть до 1 ноября 1941 года, потери советской авиации на Карельском фронте (по советским данным) составили 200 машин. .

Взгляды офицеров молча уперлись в ту часть карты евразийского Заполярья, на которой просматривалась северная оконечность Шотландии и россыпь Оркнейских островов, а затем медленно поползли к фьордам северо-восточной Норвегии и к береговой линии Кольского полуострова. Со стороны они походили на двух слегка подрастерявшихся маршалов, которым предстояло решать судьбы своих войск на огромном театре военных действий — от Британских островов до берегов Карского моря и хребтов Полярного Урала.

— Уверен, что англичане не откажутся от базирования на советской территории. Будь их воля, а главное, будь на то согласие фюрера русских коммунистов, они вместе с американцами усеяли бы своими базами все побережье Севморпути.

— Вот только Кремлевский Коба на это не решится, — заметил Кротов.

На сей раз они начали свое мечтательное путешествие от Аляски и молча дошли до той точки на карте, которая отныне значилась под кодовым названием «База «Норд-рейх».

— Мы должны рассматривать ее не только в качестве авиабазы, — проговорил оберштурмбаннфюрер фон Готтенберг. — Не исключено, что очень скоро сюда перебросят подразделение парашютных войск, которое будет затем использовано во время воздушно-морских атак на Салехард, Диксон и Тикси.

— И как скоро это может произойти? — встревожился комендант.

— Этого я пока не знаю.

— Дело в том, что в сегодняшнем ее виде база не готова к длительному пребыванию на ней целых подразделений.

— Оно и не будет длительным, гауптман. Мы не собираемся устраивать здесь для своих парашютистов горнолыжные курорты.

— В любом случае при десантных атаках, когда в плен к русским могут попасть наши парашютисты, на секретность этой базы рассчитывать будет трудно.

Как комендант он прекрасно понимал, что спасение базы — в её исключительной секретности. Как только красные определят местопребывание «Норд-рейха», они сразу же его ликвидируют. Причем, защищая свою базу, Кротов исходил не из чувства самосохранения, а из вполне оправданного стремления защитить творение рук своих.

— К тому времени мы создадим здесь такую полярную крепость, что русским придется положить при атаках на нее не один полк. И не один десяток самолетов. Если только к тому времени у них еще останутся эти самые самолеты.

Кротов понял, что дальнейшее препирательство бессмысленно, и умолк. Понадобилось какое-то время, чтобы, слегка успокоившись, он произнес:

— Однако все это в будущем. А мне показалось, что вы прибыли сюда с каким-то более насущным заданием.

— И не ошиблись, гауптман, не ошиблись…

Пробившись сквозь нестойкий паковый лед на подходах к проливу, ледокол, как опытный вожак, вел теперь караван, держась поближе к острову, то есть по чистой части пролива, и это значительно сокращало путь к нему. Тем не менее старший лейтенант оставил руль и, не полагаясь на обвисающий парус и усилия подчиненных, тоже сел на весла. Втроем они гребли изо всех сил, опасаясь, что если окажутся далековато от ледокола, там просто не обратят на них внимания, а капитан ни одного из судов каравана не пожелает нарушить строй, сбивая тем самым скорость движения.

Старшина оказался прав: на баке ледокола «Смелый» и в самом деле стояло небольшое орудие, а над настройкой неподвижно пронюхивал пространство над кораблем зенитный пулемет. Однако особого удивления у пограничников это не вызвало. Главное, чтобы моряки остановили свое судно. На ледоколе уже обратили на них внимание, и рядом с капитанской рубкой, на открытом мостике, появился кто-то из офицеров. Но поскольку начальник заставы не заметил, чтобы судно сбавило скорость, он, «посушив» весла, взялся за ракетницу. Взвившаяся над ледоколом красная ракета должна была насторожить капитанов всех судов.

Ледокол проходил метрах в ста от бота, когда наблюдавший за ним в бинокль офицер прокричал в рупор:

— Эй, кто такие?!

— Кричим все вместе, — предупредил своих бойцов Загревский. — Мы — пограничники! Здесь — начальник заставы!

— Что у вас случилось?! — послышалось в ответ, когда они в три голоса, вразнобой, прокричали эти слова.

— Гребите, гребите! — приказал старший лейтенант старшине и ефрейтору — Не теряйте времени. — А сам, сложив руки рупором, попросил: — Помогите пробиться к материку! К заставе! Видите, справа от вас строения?!