Богдан Сушинский - Граница безмолвия

— Вижу! — ответил морской офицер. — Застава — справа по борту. — И тут же, заглянув на мостик, приказал уменьшить скорость.

Вслед за ледоколом уменьшил её и весь караван. Начальник заставы облегченно вздохнул, как бы говоря этим: «Нам повезло! Мы спасены!»

— Проведите нас к заставе! — повторил он свою просьбу, как только баркас почти вплотную приблизился к «Смелому». — Я — начальник заставы, старший лейтенант Загревский.

— А я — командир этого ледокола, капитан-лейтенант Волков. Что у вас тут стряслось?!

— Вот уже несколько дней мы вынуждены оставаться на острове, где проводили плановый осмотр территории. Никак не можем вернуться. И связи у нас тоже нет. Сначала мешал сильный шторм, теперь вот ледовое поле.

— Ваше счастье, что вы в него не сунулись, иначе погибли бы, — признал его правоту капитан-лейтенант и, вкратце посовещавшись с кем-то на капитанском мостике, прокричал: — Поднимать на борт ваш баркас не станем, это отнимет слишком много времени. Думаю, пройдете в фарватере. Чуть отойдите для безопасности. Мы развернемся, а вы пристраивайтесь.

— Понял! Отходим, пристраиваемся!

Небольшой ледокол довольно юрко сдал назад, затем развернулся носом на юг, нацеливаясь на залив у заставы, которая уже оказалась чуть западнее судна, и пограничники со своим суденышком сразу же пристроились у него за винтом.

— Эй, служивые, погодите! — вдруг появился все тот же рослый офицер с рупором в руке, но уже на корме судна. — Вы когда перешли на остров?

— В прошлую субботу, во второй половине дня, — четко по-военному доложил старший лейтенант.

— И с тех пор никакой связи с заставой, как я понял, у вас не существовало?!

— У нас и с Большой Землей связи уже давно нет, поскольку вышла из строя рация. Теперь ждем судно обеспечения, которое, наверно, доставит питание, а его радист наверняка поопытнее нашего, — поможет с ремонтом. Но когда это судно еще появится, а тем временем…

— Стоп-стоп, служивые! — нетерпеливо прервал его командир ледокола. — Так ты, старшой, что, пока что ничего не знаешь?!

— А что я должен знать?!

— Так вы там, на острове, провели все эти дни, ничего не ведая?! Счастливые вы люди!

— Так что все-таки произошло?!

— Война, старший лейтенант. Понял?! Не какой-то там пограничный конфликт, как поначалу многим из нас казалось, а настоящая, большая война! Наподобие прошлой мировой, когда на Россию пошли войска почти всей Европы.

— Как… война?! — больше для самого себя, нежели для морского офицера, переспросил Загревский.

— А вот так!

— Неужто опять с финнами и их союзниками сцепились?!

— Да какое — с финнами?! — изумился Волков. — Если бы!.. Немцы и румыны прут на нас на всем пространстве от Мурманска до Черного моря. 22 июня напали. Внезапно! Вероломно! Всей мощью! Без объявления войны! Многие большие города нашими войсками уже временно оставлены! Только временно, понятное дело, но факт!..

— Не может такого быть?! Неужто война?! — оглянулся старший лейтенант на своих бойцов. — Твою, в немчуру, мать! Союзнички хреновы! Только недавно договор о дружбе и всем прочем подписывали!

Забыв, что находится на шатком ботике, Загревский поднялся во весь рост и удивленно уставился на капитан-лейтенанта и еще двоих моряков, из любопытства вышедших на палубу.

— А мы не могли понять, — прокричал старшина Ордаш, потянув командира за куртку и заставив его присейътдабы не испытывать судьбу, — какого дьявола над островом и проливом появился немецкий самолет! Да еще и позволил себе облететь сначала заставу, а затем остров.

— Что?! — изумился теперь уже морской офицер. — Какой еще самолет?!

— С крестами на крыльях и фюзеляже. Немецкими.

— Точно, — поддержал его старший лейтенант. — Появлялся! Все трое наблюдали.

— Гидроплан! — уточнил старшина. — Со взлетом и посадкой на воду. Самолет-лодка.

— Да сюда ни один германский самолет долететь не способен! С какого такого аэродрома?! Где он может быть расположен: в Германии, в Норвегии?!

— Скорее всего с палубы корабля, — предположил старшина. — Такие самолеты обычно крепятся на палубе. Лебедкой спустил на воду — и он взлетает. Можно предположить, что какой-то германский корабль уже рейдирует на расстоянии дальности полета такого самолета-разведчика!

— Откуда познания в морской авиации? — исключительно для подстраховки поинтересовался морской офицер.

— Старшина в морских погранвойсках служил, — объяснил За-гревский, а потом, спохватившись, обиженно обратится к Вадиму: — Что ж ты мне сразу не объяснил?

Старшина хорошо помнил, что после полета германца он все это говорил начальнику заставы, но тот был слишком пьян, чтобы вникать в подробности.

— Так ведь только сейчас в голову пришло, — извиняющимся тоном проговорил он, чтобы не подставлять командира. — Откуда ж мне было знать, что это уже летает наш враг?!

— Господи! — опомнился старший лейтенант, понимая, что не о том он сейчас речь ведет со своим подчиненным. — Кто бы мог предположить? Война!

— Благословенный остров, — сказал капитан-лейтенант. — Вы прожили на нем несколько самых трудных и страшных дней войны, даже не догадываясь, что она уже полыхает.

— Что хорошего в том, что начальник заставы не знает о нападении врага? — возразил Загревский.

— Где бы и мне найти такой остров, старший лейтенант, чтобы и я тоже ничего не знал об этом?!

— Такого мы с вами уже нигде не найдем, — огорчил его старшина заставы. — Потому что отныне война везде будет с нами. Даже на Северном полюсе.

— Вот в этом ты, парень, прав: теперь она везде будет с нами, эта проклятая война.

— Послушайте, капитан-лейтенант, — спросил Ордаш, — а куда движется ваш караван?

— С заходом в несколько портов, — уклончиво ответил командир ледокола, очевидно, считая, что не имеет права разглашать порт прибытия даже в разговоре с пограничниками. — Хотите уйти с нами?! Не получится!

— Сам понимаю, что не положено, — охладил свой пыл Ордаш.

— На фронт небось решил податься? — поинтересовался капитан-лейтенант. — Теперь этим многие заболели. Ничего, еще навоюешься!

После этого предположения командира ледокола Ордаш почувствовал себя неловко. На самом деле, о побеге на войну он пока что не думал, не успел. Ему всего лишь хотелось выяснить, будет ли заходить это судно в Салехард. Но что он предполагал в таком случае предпринять, этого Вадим пока что не знал. Скорее всего в этом вопросе проявлялся лишь какой-то неясный порыв, какой-то эмоциональный всплеск, связанный с Ритой Атаевой, которая — хотелось ему верить — все еще работает в тамошнем военном госпитале.

— Будьте осторожны, — тоже ушел он от прямого ответа. — Помните о гидроплане. Не исключено, что какой-то германский авианосец рейдирует сейчас где-то в районе острова Вайгач или Новой Земли. Это может быть и хорошо вооруженный военный ледокол. С такого расстояния германские самолеты вполне могут достигать наших мест.