Богдан Сушинский - Черные комиссары

– Не скрою, такое твое настроение мне нравится больше, комендант плацдарма. А потому слушай приказ. В Пардине оставь небольшой пост, который будет поддерживаться двумя бронекатерами. Не думаю, что румыны станут перебрасывать туда по болотам какие-то крупные силы. Всех остальных бойцов отводи на мыс Сату-Ноу и зарывайся там в землю. Если мы сейчас потеряем мыс, мы тут же поставим под удар Измаил, порт, флотилию. Впрочем, ты и сам все это знаешь.

– Увести корабли с этого участка границы сейчас вы тоже не имеете права, – напомнил ему Гродов.

– Потому и прошу: зарывайся в землю и держись. Я приказал проложить на мыс, к твоему штабу, прямую телефонную связь, по дну реки. Так будет надежнее, особенно, когда дело дойдет до вашей эвакуации.

– Особенно, когда дойдет… – как-то механически подтвердил Гродов.

– В одну из ночей наши бронекатера при поддержке двух мониторов выставили минное заграждение в районе Тульчи; еще одно заграждение – ниже по течению. Все попытки румынских мониторов вырваться из Галаца мы пресекаем артиллерийским огнем. На этом участке реки, от Рени до Килии-Веке, хозяева – все еще мы. Это я к тому, что при любом развитии событий береговой артиллерией и корабельными орудиями мы тебе поможем. Пару пулеметов и боеприпасов тоже подбросим, а вот помочь людьми… Извини.

– Сколько же еще суток нужно будет продержаться на мысе? Вот так, без какого-либо подкрепления.

– Этого я, честно говоря, не знаю.

– Но это первое, о чем меня спросят десантники, как только я вернусь на Сату-Ноу.

– Сколько надо будет, сколько сможете, сколько будет приказано. Но помни: если ты, капитан береговой службы, не сможешь удержаться на мысе, мы здесь, в городе, тоже не продержимся.

– Очень доходчиво вы все объяснили, товарищ контр-адмирал, – иронично заверил его комендант.

– Авиаразведка доложила, что противник накапливает пехоту в районе Тульчи. Отдельные подразделения его уже выдвигаются в направлении мыса Сату-Ноу. Не исключено, что первые атаки тебе придется выдерживать уже завтра.

– Наконец-то хоть одна приятная новость.

– Капитан Хромов рядом с тобой?

– Рядом, конечно.

– Пусть подтягивает своих бойцов к Пардине, сейчас туда подойдут два бронекатера и пограничный сторожевик; срочно перебрасываем вас на мыс.

– Но хотя бы этот батальон, Хромова, от меня не заберут? – спросил Гродов, наблюдая за тем, как комбат потянулся поближе к рации. Комендант прекрасно понимал, что оставаться на плацдарме оторванным от своих комбату не хотелось. Но понимал и то, что вольничать ему на плацдарме он тоже не позволит.

– Честно говоря, тоже хотели забрать, но у меня состоялся принципиальный разговор сначала с начальником штаба корпуса, а затем и с его командиром. Как видишь, пока что батальон в твоем распоряжении.

– И на том спасибо генералу.

Командующий опять сипловато вздохнул. Всякий раз, когда он таким образом вдыхал воздух, Гродову казалось, будто он только что вынырнул из воды.

– Видно, так уж тебе по жизни выпало, капитан береговой службы, что и по судьбе и по войне берега родные оборонять суждено.

Когда катера уже были на подходе к поселку, Дмитрий зашел к Терезии попрощаться.

– Может, тебе, украинке, лучше перебраться туда, на украинский берег? – спросил он после того, как была отдана дань сдержанным прощальным объятиям. – Я слышал, что здесь у многих есть родственники по обе стороны реки, ведь до недавнего времени вы жили в одном государстве.

– У меня они тоже есть и в Измаиле, и в Килие. Я знаю, почему ты заговорил об этом: опасаешься, как бы сигуранца не арестовала меня за связь с советским офицером.

– Считаешь, что такого не может произойти?

– Нет, просто я настолько глупая баба, что за две ночи с таким мужчиной, как ты, готова терпеть муки всю оставшуюся жизнь. И говорю это искренне. А еще запомни, что всю оставшуюся жизнь я буду надеяться… хотя бы издали увидеть тебя.

Контр-адмирал оказался прав: уже на следующий день, ближе к обеду, румынская артиллерия осуществила мощный артналет на плацдарм Сату-Ноу. Но по опыту предыдущих обстрелов десантники знали, что цели у артиллеристов пристреляны в основном в центральной, холмистой части этого, довольно обширного, крутым изгибом реки образованного мыса, да еще – на северо-восточной части его, самой близкой к Измаилу. Поэтому после первых же взрывов основная масса бойцов окопами уходила к небольшим щелям, пещерным методом отрытым, или же выдолбленным, по береговой, в некоторых местах скальной, линии, чтобы отсидеться там, никаких особых потерь не неся.

Когда же две пехотные роты противника бросилась на штурм передовых позиций десанта, организованных в виде опорных пунктов, с дотами в центре, к горловине мыса тут же устремились монитор и четыре бронекатера. Неуязвимые для стрелкового оружия, они своим перекрестным орудийно-пулеметным огнем основательно проредили волну румынской пехоты. А те, кому удалось прорваться сквозь их огонь, тут же попадали под очереди трофейных пулеметов.

В тот день артиллерийские атаки трижды сменялись пехотными, и трижды бронекатера, уходившие на время из-под батарейного огня, возвращались затем к изгибам реки у мыса, в то время как дальнобойные береговые батареи прощупывали румынские тылы, вплоть до причалов Тульчи и Галаца.

В течение четырех последующих дней румыны лишь дважды пытались идти в атаку, но это скорее напоминало разведку боем, нежели серьезное стремление прорвать оборону десантников. На рассвете четвертого дня они попытались на шлюпке и двух плотах подойти к мысу с южной стороны, чтобы закрепиться там и создать свой собственный плацдарм буквально в двадцати метрах от штаба плацдарма. Однако одна из патрульных групп морских пехотинцев, которые постоянно рейдировали вдоль побережья, подпустила их к берегу, а затем забросала гранатами и накрыла ружейным огнем. Последних десантников Гродов, который подоспел на помощь вместе с тремя морскими пехотинцами, сбрасывал в воду в яростной штыковой контратаке.

– Вас к телефону, товарищ капитан, – позвал Гродова связист, который дежурил в одной из оборудованных под штаб пещер. Командующий свое слово сдержал: кабель по дну реки был проложен, и теперь у коменданта плацдарма существовала телефонная связь не только с четырьмя наблюдательными пунктами, расположенными в разных концах мыса, но и с подземным флагманским командным пунктом флотилии.

– Как обстоят дела на плацдарме? – поинтересовался адъютант командующего Щедров.

– Держимся. Если бы не июльская жара и тучи комаров, жизнь вообще показалась бы райской.

– Главное, что держитесь, и это – закоренелый факт, который удивляет не только румын, но и командование флота. Кстати, вы знаете, что после отвода стрелкового полка на восточный берег и переброски его на северный степной участок фронта контр-адмирал запросил подкрепления у Севастополя, у Военного совета флота?