Михаил Алексеенко - Глубинами черноморскими испытанные. (записки инженера-подводника)

— В четвертом отсеке! — передает он по переговорной трубе. — Слушайте меня. Включить помпу «Борец» на откачку воды из киля за борт.

Командир отсека электрик Липаткин подтвердил, что приказание понято.

Все помпы были пущены на откачку воды из отсеков лодки. Скрипченко надеялся, что рубочные люки закрыты или их товарищи закроют, и тогда удастся осушить центральный отсек. Его волновало лишь одно: «Догадаются ли в первом отсеке открыть клапаны на водяной системе «за борт». Ведь там нет помп, они только у нас, связаться же с отсеком не удается».

В последнем, четвертом отсеке (а их на этой «малютке» только четыре) электрики Липаткин и Виноградов стояли на своих боевых постах и ждали распоряжений. Гребной электродвигатель на «товсь», помпа «Борец» работает.

«А долго ли она проработает? — Липаткин с тревогой смотрит, как заметно слабее накал электроламп. — Надо действовать!» Он как командир отсека приказывает:

— Осмотреться в отсеке. Приготовить индивидуальные спасательные аппараты и тубус [6] Тубус — гофрированное продолжение металлической части шахты выходного люка отсека. для выхода через кормовой люк.

«На всякий случай», — подумал Липаткин.

Эти приказания Липаткин отдал больше по привычке, так как у него был всего один подчиненный — Виноградов, да прибывший трюмный Приймак мог еще кое-что сделать. Все необходимые действия в отсеке Липаткин мог произвести сам.

А коммунист Скрипченко как командир дизельного отсека и старший по возрасту и опыту среди отрезанных от центрального поста людей чувствовал на себе большую ответственность за судьбу корабля и его экипажа, за жизнь К. Липаткина, Н. Колоколова, В. Виноградова, В. Приймака и В. Степаняна. Взвесил все возможности. Шансы есть — выйти через кормовой люк в спасательных аппаратах. Но в крайнем случае. А пока надо думать о всплытии лодки, о тех, кто находится в первом отсеке и центральном посту.

Заметен дифферент лодки на нос. Помпы уже через несколько минут начали работать с перебоями.

— Остановить турбонасос! — командует Скрипченко. Он понял: помпы действуют с перебоями из-за того, что батарея быстро разряжается. И задумчиво добавил:

— Похоже на то, что мы перекачиваем море…

Но в чем дело? Электродвигатель турбонасоса выключен, однако продолжает работать. Видимо, цепь электродвигателя замкнута помимо реостата — кругом вода.

Скрипченко подошел к переборке, разделяющей центральный пост и дизельный отсек, и начал условными сигналами выстукивать вызов на разговор. Ответа нет. Значит, можно думать самое худшее.

«А не ушли ли люди из центрального отсека? — пытается успокоить себя Скрипченко и ничем не выдать своих опасений подчиненным. Однако тут же делает неутешительный вывод: — Крышки рубочного люка — ни верхняя, ни нижняя, — видимо, все же не закрыты… Пять человек ждут от тебя решения».

— Надо беречь электродвигатель турбонасоса, — говорит Николай, заметив, что вода заливает турбонасос, и накрывает его бушлатом. — А впрочем…. Батарея-то залита водой. Правда, лампочки все еще тускло горят…

Скрипченко на секунду задумался, а потом решает:

— В четвертом отсеке, стоп помпа «Борец»!

Но едва он успел отдать распоряжение, как со стороны центрального отсека раздался оглушительный взрыв. Глубинные бомбы? Налет авиации противника? Нет, не похоже.

Когда Скрипченко рассказывал нам об этом происшествии; мы высказали предположение, что взорвался хлористый водород. В центральном отсеке, хотя и залитом водой, образовалась воздушная подушка. В этом пространстве сконцентрировался хлористый водород — ведь там аккумуляторная батарея, — и под воздействием света электроламп он взорвался.

Это произошло в 22.00. Через приоткрывшуюся от взрыва дверь из центрального поста в дизельный отсек хлынула вода. Затем как будто послышался второй взрыв…

— Всем в четвертый отсек! — командует Скрипченко.

Так подводники закрыли за собой последнюю дверь. В спешке двое из них или позабыли об индивидуальных спасательных аппаратах и не прихватили их с собой, или понадеялись на запасные в четвертом отсеке — не помнит уже точно этого Скрипченко.

Теперь в маленьком последнем отсеке лодки собралось шесть человек. Наверху уже ночь. А они заперты в корпусе подводного корабля, находящегося на грунте без движения. Шансы на спасение? Они заключаются в четырех приборах, запасах воздуха высокого давления в баллонах, в возможности выйти на поверхность через кормовой люк, имеющий шлюзовую камеру. Главное же теперь будет зависеть от выучки подводников, их стойкости, разумных решений самого опытного из них — командира отделения мотористов Николая Игнатьевича Скрипченко. Как член партии, он должен и готов продолжать борьбу за спасение людей и лодки.

— А не можем ли мы дать лодке ход? — высказывают вслух свои мысли электрики.

— Вероятно, можем, — говорит Липаткин. — Попробуем включить гребной электродвигатель. Лампы, хотя и тусклым светом, но все еще горят. Значит, аккумуляторная батарея «дышит».

— Но мы несколько часов лежим на грунте. И куда путь держать — неизвестно, — возражает Скрипченко. — А как будем управлять лодкой? Ведь надо взять курс точно к берегу, туда, где малые глубины, чтобы рубка лодки оказалась на поверхности. Нет, надо придумать что-то другое.

Командир отделения мотористов подводной лодки «М-51» Н. И. Скрипченко.

— Вода в дизельном отсеке поднимается все выше и выше, — докладывает Приймак, наблюдающий через смотровое окно на переборке.

«Путь в дизельный отсек тоже отрезан. Теперь только через кормовой люк можно выбраться на поверхность, — делает вывод Скрипченко, — и все же надо использовать последнюю возможность. Липаткин предлагает дать ход. Только сделать это надо не электродвигателем, а дизелем, если удастся всплыть под рубку. Но для этого прежде надо осушить отсеки».

В отсеке свет совсем померк. Вода, просачивающаяся из дизельного отсека через сальник линии вала, зловеще проникает уже в последнее убежище подводников.

— Ну, что ж. Побыли мы здесь достаточно. Что зависело от нас — сделали. Пора выбираться.

Скрипченко начал раздавать спасательные аппараты. И все-таки его не оставляет мысль о всплытии лодки. Это заметили товарищи по его задумчивому, сосредоточенному взгляду.

— Ну, что еще придумал? — поинтересовался Приймак.

Оценивающе взглянув на Приймака, словно окончательно взвешивая его возможности, старшина решает:

— Сделаем так: ты, Приймак, выходишь на палубу, закрываешь за собой верхнюю крышку люка нашего отсека. Затем добираешься до верхнего рубочного люка и закрываешь его. Все понятно?