Михаил Алексеенко - Глубинами черноморскими испытанные. (записки инженера-подводника)

— Нет, тут следует использовать нашу технологию. Харьковчане писали свои рекомендации до войны. Они предусматривали такие случаи, когда приходилось восстанавливать изоляцию обмоток электрических машин, лишь облитых водой или недолго побывавших в ней. У нас же речь идет о длительном пребывании электрооборудования в морской воде.

— И все же мы постараемся работу по восстановлению изоляции произвести без выгрузки электродвигателя из лодки. — Сказав это, Богацкий дал указание поднять верхнюю половину станины электродвигателя. — Нижнюю половину станины используем как ванну для промывки и сушки якоря, — разъяснил он мне.

— Этот метод известен. Его уже применяли на других лодках.

— Известен? От кого же? — хитровато улыбнулся Иван Петрович.

Вот ведь как получилось! Совсем забыл, что этот метод и разработан самим Богацким.

И все-таки желаемого результата мы сразу не получили. Чтобы удалить соли, остатки масла и соляра, два дня производили выварку якоря электродвигателя, потом сушку его, а толку никакого. Тогда Иван Петрович предложил вскрыть коллектор. Там обнаружили воду.

Электродвигатель лодки «М-51» оказался крепким орешком даже для И. П. Богацкого. И все же вместе с электриками Н. А. Демяновским и К. А. Жидковым он «раскусил» этот орешек.

В целях экономии времени работали, без выгрузки деталей и демонтажа отсека [7] Выгрузка деталей гребного двигателя потребовала бы демонтажа отсека, что в свою очередь привело бы к необходимости дополнительных испытаний с выходом лодки в море и привлечения обеспечивающих кораблей. Все это в условиях боевых действий представляло немалую сложность. , в условиях, когда в отсеке трудно было повернуться. Предварительно промыв якорь проточной водой, из нижней станины сделали нагревательную печь. С помощью корабельной вентиляции начали подавать теплый воздух. Долго продолжалась сушка агрегата, но через семь дней изоляция электродвигателя была восстановлена.

— Сделано надежно, — заверил Богацкий. — А если что не так, зовите на помощь науку. Тут к вам часто приезжает инженер-полковник Сахаров.

Александр Петрович Сахаров не зыбывал своих питомцев по морской академии и приезжал на флот во время войны. Он и привез нам свою последнюю научно обоснованную работу, позволявшую использовать для сушки конструктивные возможности самих гребных электродвигателей. А когда мы предложили еще и продувать электродвигатели теплым воздухом вентилятора, получилось то, что требовалось.

Ремонт лодки «М-51» подходил к концу. Включив гребной электродвигатель на режим испытания, мы поднялись на пирс перекурить. Борис Васильевич Бурденко, парторг электромастерских, долго разминал папиросу.

— Разбомбили отцовский дом стервятники со свастикой, — зло проговорил он.

— Что, письмо получил?

— Да, вчера пришло от земляков…

Отец Бурденко раньше служил на лодках врачом. Борис Васильевич хотя и не плавал на них как член экипажа, но был тесно связан с подводниками. Эвакуировавшись вместе с мастерскими на Кавказ, он делал все, чтобы дать в руки моряков надежную технику.

Бурденко обеспечил и первый выход лодки «М-51» на испытания. Восстановленная «малютка» вновь вступила в строй.

Вспоминая о тех, кто не в морских походах, а на берегу ковал победы родного флота, хочется особенно отметить инженер-полковника Дмитрия Григорьевича Водяницкого. В феврале 1967 года военные моряки и севастопольцы чествовали восьмидесятилетнего юбиляра-ветерана.

В годы войны этот старейший подводник был шефом-наставником всех специалистов. У Дмитрия Григорьевича за плечами долгая и интересная жизнь. Еще в период революции 1905 года он участвовал в митингах протеста против царизма. В 1909 году Водяницкий попал на флот, служил сперва в Кронштадте, а потом подводником на Тихом океане. Ходил в боевые походы во время первой мировой войны, активно боролся с белогвардейцами, отстаивал завоевания Октября на Онежской флотилии, в Крыму, на юге Украины. Вот лишь несколько страничек из биографии ветерана подводного флота.

…Год 1920-й. В Крыму хозяйничают врангелевцы. Чтобы успешно вести борьбу с врагами, молодой Советской республике нужен был флот. Но черноморцы тогда, по существу, не имели боевых кораблей.

На николаевских судоверфях стояло несколько недостроенных кораблей, в том числе и подводных лодок. Вот и нужно было как можно быстрее ввести их в строй.

В это время Д. Г. Водяницкий был откомандирован из Онежской флотилии, где он участвовал в боях и качестве механика канонерской лодки № 7, в Николаев. Здесь он встретился со старым сослуживцем Яковом Алексеевичем Солдатовым. Он-то и сообщил Дмитрию Григорьевичу о планах достройки лодок, познакомил его с командиром одной из них — Александром Алексеевичем Иконниковым.

Специалист-подводник был позарез нужен Иконникову. Так Водяницкий стал механиком лодки «АГ-23».

В мае 1920 года подводная лодка «АГ-23» — первый советский боевой корабль на Черном море — была спущена на воду. Конечно, предстояло еще очень многое сделать, чтобы лодка вступила в строй. Установка аккумуляторной батареи, необходимого оборудования и механизмов в условиях разрухи и гражданской войны потребовала немало времени. Нелегкая задача выпала на долю Водяницкого.

Но вот все трудности позади. Начались ходовые испытания.

Парторг мастерских, бригадир электриков Б. В. Бурденко.

Старейший подводник флота инженер-полковник Д. Г. Водяницкий.

Днепро-Бугский лиман — не тот район, где можно было бы развернуть активные боевые действия против врагов революции, Он мелководный, да и выход из него блокирован кораблями интервентов и белогвардейцев. Прорваться же сквозь блокаду в Одессу — дело очень и очень трудное. В Николаеве гнездилась масса шпионов. За первой советской лодкой, безусловно, следили, уйти ей незаметно не представлялось возможным.

И все же экипаж думал, как перехитрить противника, прорваться в Одессу. Лодка ежедневно отрабатывала различные задачи. Разведчики знали о ней все, вплоть до запасов продовольствия. Осведомленностью шпионов и решил воспользоваться Иконников.

В конце сентября на лодку приняли запас продовольствия на 8 дней. Именно к исходу восьмых суток, когда разведка не могла предположить, что подводники рискнут на длительный переход (не пойдут же они голодными!), и решено было осуществить прорыв.

В этот день, как обычно вечером, лодка вышла из Николаева. Стемнело. На мостике командир, штурман, рулевой и лоцман. Малейшая неосторожность — и наскочишь на мель. Лоцман внимательно считает вехи, указывает путь. Подводный корабль осторожно продвигается по фарватеру.