Василий Милютин - Лаг отсчитывает мили (Рассказы)

Женщины недоуменно переглянулись…

Они бы поняли все, если бы сквозь ночную тьму и расстояние смогли хоть краешком глаза взглянуть на работу своих мужей.

Выходя вчера на поиск подводной лодки, капитан 3 ранга Антонов и остальные офицеры эсминца думали, что выполнение задачи займет максимум пять-шесть часов. Поиск подводной лодки они осуществляют не впервые. Опыт некоторый есть, к тому же и задача будет решаться в районе, хорошо изученном моряками миноносца. Штурман еще на совещании у командира, пока тот знакомил офицеров с задачей, смог на память набросать карту глубин этого участка моря. Глубины были небольшие, это затруднит маневрирование подводной лодки.

Но все получилось иначе. Эсминец долго бороздил море, пока акустики не услышали шум винтов. Корабль устремился в атаку, сбросил серию глубинных бомб. Но лодка увернулась от удара и… исчезла. Сколько лейтенант Самсонов и его гидроакустики и радиометристы ни прослушивали и ни пронизывали ультразвуковыми импульсами водную толщу — ни малейших признаков лодки. По-видимому, она легла на грунт, притаилась в какой-нибудь впадине. Уже утром гидроакустики услышали в отдалении шум винтов. Уверяли: подводная лодка всплыла на поверхность и идет под дизелями. Самсонов направил корабль в ту сторону. Около часа шло преследование. А после выяснилось, что это тральщик. Лейтенант Самсонов стоял перед командиром красный, словно щеки ему кирпичным порошком драили. Ожидал разноса. А Антонов, отдирая льдинки с усов, ограничился шутливым замечанием:

— Скажу Ирине. Пусть подумает, стоит ли идти за такого…

Когда корабль вернулся в район поиска, радиометристы обнаружили «противника». Подводная лодка стояла в позиционном положении и заряжала аккумуляторы. Эсминец пошел на сближение. Но у подводной лодки радиолокаторы и шумопеленгаторы нисколько не хуже. Она вовремя заметила опасность. К подходу корабля она успела погрузиться и опять лечь на грунт. Антонов несколько раз пробомбил наугад место ее погружения. Снова безрезультатно.

Ветер усиливался. Морозный, жгучий, бросал он на мостик жесткие, замерзающие на лету брызги. На палубе, надстройках, орудийных башнях нарастали глыбы льда. Моряки, окатываемые по пояс волной, балансировали на скользкой, как каток, палубе, не успевая скалывать лед. И как всегда, больше всех суетился минер Соколов. Приземистый, юркий, он поспевал повсюду, следя за тем, чтобы на торпедных аппаратах, на стеллажах глубинных бомб и бомбометах не было ни крошки льда.

— Осторожнее, лейтенант! — крикнул в мегафон командир. — Опять за борт сорветесь!

Ответа лейтенанта не было слышно за свистом ветра, но, судя по жестам, он давал очередную клятву, что больше никогда такого случая не повторится.

Вечерело. Все более крепчал мороз.

— Хоть чайком, что ли, погреться, — проговорил Антонов и позвонил вестовому.

— Эх, — махнул рукой старпом, чувствуя, как коченеют в валенках ноги. — Чай тут не поможет. Сейчас бы погорячей чего-нибудь.

Командир погрозил рукавицей.

— Знаю, — вздохнул капитан-лейтенант. — А я бы в такую погоду разрешил.

На мостик вбежал вестовой. Несмотря на качку, он искусно, как жонглер, в одной руке держал поднос со стаканами, в другой — термос.

— Вахтенный, штурман! — пригласил командир. — Погрейтесь и вы.

Вестовой разлил содержимое термоса. Офицеры с наслаждением держали в озябших руках горячие стаканы.

Командир отхлебнул глоток и строго взглянул на вестового:

— Откуда у вас появилось это?

— Анна Сергеевна прислала. Будет холодно, говорит, давайте командиру вместо чая.

— Молодец ваша супруга, — одобрил старпом, аппетитно отхлебывая душистое какао. — Моя бы не додумалась. Вот попилить тупой пилой — мастерица. Так мне достается…

Забавно звучала эта жалоба в устах никогда не унывающего старпома. Все невольно рассмеялись.

И в этот момент сигнальщики и акустики в один голос доложили о торпедах. Стремительно тянулись к кораблю пенные дорожки, еле различимые в сумерках. Антонов бросился к машинному телеграфу, толкнул обе рукоятки вперед и отдал распоряжение рулевому. Только быстрота и точность маневра могли спасти положение. Но не напрасно столько труда вложили моряки в тренировки. Послушный воле командира эсминец успел развернуться и выйти в интервал между торпедами. Одна из них прошла всего в двух-трех метрах от борта.

Командир, не теряя ни секунды, начал преследование подводной лодки.

— Теперь не уйдешь!

За кормой эсминца раскатисто рвались учебные глубинные бомбы.

— С подводной лодки передают: «Прямое попадание», — крикнул возбужденный, сияющий лейтенант Соколов.

Самсонов отогнул заиндевевший воротник реглана.

Оставалось еще одно дело, тоже нелегкое: выловить торпеды. В темноте среди волн с трудом разыскали их. В облаках ледяных брызг матросы бережно подняли из воды, уложили и закрепили на обледенелой палубе те самые торпеды, которые только что грозили им такими неприятностями.

На ходовом мостике эсминца затрещал динамик радиотелефона. Послышался искаженный расстоянием голос командира соединения. Адмирал поздравлял моряков эсминца с праздником и благодарил за отличное выполнение задачи.

— Ну. как подводники действовали? — спросил адмирал.

— Молодцы! — восхищенно отозвался Антонов. — Здорово нас помучили.

— Да, у такого «противника» есть чему поучиться. Как вы думаете, не стоит вам поближе познакомиться с ними? Кстати, командир подводной лодки капитан второго ранга Карасев ваш сосед — вы живете в одном доме.

— Спасибо за совет, товарищ адмирал.

Эсминец шел курсом на базу. В кильватер ему следовала всплывшая подводная лодка. Силуэт ее еле различался в темноте. Антонов вызвал на мостик лейтенанта Самсонова:

— Свяжитесь с командиром подводной лодки, передайте ему наше спасибо…

— За что? — не сдержался лейтенант.

— Хотя бы за то, что они так умело водили за нос вас и ваших радиометристов. Не перебивайте и слушайте: передайте спасибо и просьбу ко всем офицерам подводной лодки прийти сегодня с женами к нам на встречу Нового года.

Злился, ревел в снастях морозный ветер. Но морякам обоих кораблей было тепло и радостно. Их ждал родной берег.

Впервые Кравцовы встречали Новый год врозь. Как ни уговаривал Сидор Федорович дочь — отказалась девчонка пойти с ним в клуб рыбокомбината. Старик понимающе вздохнул:

— Закружили тебе голову матросы…

Матросами отец называл всех военных моряков, но дочь-то знала, что он имеет в виду только одного из них — лейтенанта Юрия Вешкина. Старый мастер уже все разведал о нем: хороший парень, скромный, серьезный. Но от того отцу не легче. После смерти жены всю свою любовь старик перенес на Свету. А свяжет она свою судьбу с офицером, отцу грозит разлука: известно ведь, моряки — народ непоседливый. Переведут лейтенанта в другое место — и прощайся отец со Светланкой.