Татьяна Майстренко - Опаленная молодость

Вот как описывает мой отец эпизод пребывания в родной деревне в 1944 году. Не боюсь повториться в его рассказах, потому что он написал два варианта черновиков, и каждое слово из его черновиков для меня свято. Ведь он в них душу вложил.

«Наступила весна 1944 года, и наш полк отвели на пополнение, а затем перевели во второй эшелон Западного фронта до начала операции «Багратион». Я попросил комбата Николая Коляду походатайствовать перед руководством о предоставлении мне отпуска на 10 дней, чтобы съездить на Могилевщину, восточная часть которой освобождена. Хотелось повидать мать и всех родных, которых я не видел с августа 1939 г., когда был призван в армию. Возможно, они считали меня убитым. Также я не имел сведений о старших братьях Степане и Егоре, ушедших на войну. Живы ли они? Отпуск я получил и поехал в деревню. Поезда от Витебской области до Кричева не ходили, пути были разрушены. Поехал я из Витебской области на восток до Смоленска, а затем уже на юго-запад на попутке через Рославль до Черикова. Линия фронта проходила в 15 км западнее нашей деревни Журавель. В Черикове я посетил свою тетю Парасью, сестру отца, у которой жил в период учебы в школе-семилетке. Дом тети (в районе Заровья в Черикове) был сожжен немцами, как и большинство деревянных домов в городе. Ютилась тетя в крохотной баньке. Из ее семьи в живых остались сын Михаил и старшая дочь Ольга, которая до войны жила в Климовичах. Дом Ольги в Климовичах также был сожжен немцами, поэтому она, переехав к матери в Чериков, жила в той же баньке. На момент моего приезда к ним приехала дочь Ольги Тамара, которая во время войны училась в Москве в университете им. Ломоносова. На ее плечи легла забота о матери и бабушке Парасье. Тамару Чериковский отдел народного образования направил на работу в среднюю школу деревни Малиновка, куда в октябре 1944 года и переехали Тамара и Ольга. Тетя Парасья вскоре умерла.

Приехав в родную деревню, я застал дома мать и сестру Анюту» (9).

Из мемуаров отца:

«Моя семья, как и другие, ютилась в землянке, в сосновом лесочке рядом с домом. Встретила меня мать со слезами радости на глазах. Рада была, что я жив. Мать и сестра тяжело пережили время оккупации в деревне. Не только из-за материальных трудностей, но и моральных, ведь трое сыновей моей матери были на фронте. Бывший сосед, став при немцах в деревне бургомистром, бывало, попрекал мать: «Твои сыновья защищают Сталина».

Быстро пролетели дни отпуска, я снова собрался на фронт. Предстоят жестокие кровопролитные бои. Что меня ожидает в этой беспощадной мясорубке? Мать провожала меня до конца деревни и долго со слезами на глазах крестила, прося Богородицу защитить от смерти. Невольно и у меня навернулась слеза. Увижу ли я вновь родные места?» (9).

Отец в составе 72-го стрелкового корпуса 5-й армии Н. И. Крылова и в составе 5-го стрелкового корпуса 39-й армии И. И. Людникова на 3-м Белорусском фронте.

Итак, 20 апреля 1944 года он вернулся в свою часть. Предстояла кропотливая подготовка к наступательной операции «Багратион».

Вот как описывает эти события командующий 5-й армией Н. И. Крылов, в которую приблизительно в конце апреля – мае 1944 г. перевели 215-ю Смоленскую стрелковую дивизию. Теперь она вошла в состав 72-го стрелкового корпуса. Ниже я приведу выдержки из статьи бывшего командарма 5-й армии Николая Ивановича Крылова «На главном направлении» из книги-сборника «Освобождение Белоруссии». Отец мой был к этому времени уже награжден своей первой наградой – орденом Красного Знамени за бои по освобождению Смоленска и Смоленской области. А дивизия его получила почетное наименование Смоленской.

Н. И. Крылов:

«К разработке плана операции было приказано допустить крайне ограниченное число лиц – начальника штаба армии, оперотдела, тыла и родов войск. Причем все расчеты они должны были делать лично, никому не перепоручая. Писать только от руки. И никаких черновиков. Разговоры на эту тему по проводам категорически запрещались. Перегруппировка войск должна была производиться только ночью, при соблюдении при этом строжайшей маскировки.

Возвратясь (с совещания у Черняховского) на КП, в Черныши, я вызвал только начальника штаба армии генерала Н. Я. Прихидько, и мы сразу же приступили к изучению поставленной задачи.

Для того чтобы правильно нацелить на ее выполнение командующих родами войск, надо было вначале продумать все до деталей и принять предварительное решение. Двое суток мы с начальником штаба, склонившись над картой, оценивали обстановку, изучая противника, свои войска, полосу предстоящего наступления, выявляли особенности в выполнении задачи каждым соединением. Когда первая прикидка была завершена, я начал приглашать к себе командующих и начальников родов войск. Каждому из них в отдельности был сообщен замысел операции и поставлена задача. Кроме того, им предлагалось сообщить свои соображения о том, что надо сделать, чтобы войска армии прорвали сильную оборону противника на 11-километровом участке Поднивье – Осетки и успешно развили наступление в направлении Богушевска, Сенно, оз. Палик, на глубину 130–140 км.

В эти дни под видом строительства второй полосы обороны в стрелковых корпусах была выведена в резерв на доукомплектование и приведение в порядок часть сил дивизии. Их личный состав строил позиции, обмундировывался и тщательно готовился к прорыву обороны немцев. Подразделения первого эшелона со своими средствами усиления отрабатывали взаимодействие и технику прорыва сильно укрепленной полосы, штурмуя с этой целью специально построенные макеты, воспроизводившие оборону противника на всю ее тактическую глубину, со всеми препятствиями, минными полями, дзотами, НП, бронеколпаками и артиллерийскими позициями. Одновременно с этим командный состав от комвзвода до командарма, одевшись в солдатскую форму, из окопов или из наблюдательных пунктов командиров рот или командиров батарей рассматривали местность по ту сторону Суходровки, с особым вниманием и настойчивостью изучали оборону врага.

На передовой позиции в первой траншее, как правило, находились лишь бойцы суточного наряда наблюдателей и расчеты дежурных огневых средств. В землянках отдыхали подразделения, готовые в любую минуту занять свои окопы. Искусно замаскировавшись, высматривали цель доблестные снайперы.

Командиры соединений и частей стремились в последние дни перед сражением дать возможность солдатам и офицерам отдохнуть, заполнив отдых культурными мероприятиями; в тени лесов демонстрировались кинофильмы, выступали артисты, в том числе фронтовой ансамбль песни и пляски под руководством заслуженного артиста республики майора А. Ф. Усачева.