Игорь Афонский - Грозовой перевал – 2

«Ситроен» немного постоял на обочине, потом тронулся с места и медленно подкатил к бараку. Джордж вышел, приветливо помахал рукой, сказал нужные слова.

Его спросили, кто этот старик за рулем? На что продавец ответил, мол, свой парень, нет проблем. Вроде, все складывалось ровно, он вернулся за оружием, и показал открытую сумку. Молодой парень тщательно проверил каждый ствол, сверил размер запасной обоймы. Все было правильно, пора было расплачиваться. Он вытащил плотный пакет, потом добавил туда еще пачку американских денег, протянул всё, и произнес:

— Это для Энрике, а это — за десять штук. Передай Энрике, что нужно еще больше.

Его английский язык был ужасен, но вполне доступен. Потом он улыбнулся, помахал Алексу рукой. Красная машина тронулась, и очень скоро исчезла за поворотом. Сумку со стволами они забрали.

Друзья поспешили убраться с этого места тоже. Они понимали, что на такую встречу обычно ездят «шестерки». Сумма с продажи была незначительная, очевидно, что местные преступные группировки имели какие-то скидки у хозяина оружия. Джордж еще раз улыбнулся, и протянул несколько купюр приятелю. Алекс брать отказался, но помедлив, сказал, что заинтересован в чистом стволе, то есть не с территории базы. Джордж вытащил из бардачка аккуратный с виду пистолет.

— Такой?

Алекс остановил машину, тщательно осмотрел пистолет.

— А кобура на ногу есть?

— Найдем!

— Тогда нужен еще один.

— Ты что на войну собрался?

— Нет, но это тоже хорошая идея!

Машина вновь тронулась, и понесла приятелей в небольшой бар, где можно было заказать чудесные ребрышки, приготовленные на углях, и выпить местного холодного пива. Энрике, конечно, был несказанно рад. Правда, кто именно такой это был, Алекс пока так и не узнал.

Через неделю у него появились два пистолета, которые теперь можно было спрятать в тайник.

Тут всё было не так просто. На территории тюрьмы имелся отдельный, хозяйственный сектор, где находились некоторые постройки внутренней вспомогательной службы. Они носили чисто хозяйственную роль. Ещё там находился небольшой прачечный комбинат, свой камбуз, бытовые и технические помещения, какие-то склады, питомник для служебных собак. Это был целый ряд служебных зданий, которые замыкались на обслуживании тюрьмы. Пищу на этом камбузе не готовили, но там имелся запас сублимированных продуктов, готовых к быстрому приготовлению.

Обычно бачки с горячими блюдами привозили из столовой, но именно во внутреннем помещении её можно было разогреть, или приготовить к раздаче. Тут же всё тщательно вымывалось, а пищевые отходы выносили в мусорные баки.

С другой стороны зоны имелась казарма для личного состава военнослужащих, которые несли службу по охране и обеспечении дежурств на объекте, там же была оружейная комната, зал для отдыха, настоящий спортзал, теннисный корт, комната для проведения церковной службы, отдельные душевые кабинки. Все это было связанно общей системой мощной вентиляции и отдельными кондиционерами. Мессу проводил капеллан, помогал ему в этом деле рядовой, мексиканец по происхождению.

Сама территория тюрьмы имела общий закрытый от внешнего мира периметр, который всё же имел сразу несколько выходов. Интересующее Алекса здание граничило с этим хозяйственным сектором. Небольшой внутренний двор выходил на изолированный от остальных зданий ангар, в стене, которой имелась эта самая аварийная дверь. И та дверь запиралась мощным внутренним замком. Но как узнать, где можно добыть такой ключ, чтобы это не вызвало лишних вопросов? Этого Алекс пока не знал. Но он не унывал.

Он прибыл, согласно командировочному предписанию, всего на несколько дней. Это был высокий молодой человек с длинной шеей и полным отсутствием развитой мускулатуры. Гражданская одежда, легкая обувь, длиннополая лётная шляпа, беспомощная улыбка, яркий прогулочный чемодан и небольшой кейс с оборудованием. Вполне обычный гражданский субъект на территорию военно-морской базы.

Воинского звания, как гражданское лицо, он, конечно, не имел, но зато обладал очень высоким кодом доступа на этом военном объекте.

Итак, в документах было указанно, что мистер Джим Голдсберри направлен в воинскую часть с указанным номером для проверки компьютерной системы безопасности некоторых навигационных объектов. Это предписание пришло в штаб, откуда-то сверху, мол, что-то связанно с НАСА. Вопросов ему никто лишних не задавал, но попросили переодеться в военную форму. Ему выдали летний светлый комбинезон с короткими рукавами, на котором не было никаких знаков отличия.

Поместили мистера Голдсберри в общежитие для вольнонаёмных лиц, а в качестве сопровождающего дали водителя с транспортом. Джим добросовестно проводил весь рабочий день на соответствующих объектах, тесно общался с другим техническим составом данной системы, а вечером отправлялся в бар, где пил с новыми знакомыми пиво, пока его коллеги не валились с ног. Перепить мистера Голдсберри оказалось непросто, кажется, что тот, не смотря на свою сухощавость, обладал к алкоголю стойким ирландским иммунитетом. Утром после душа он завтракал, и водитель отвозил его туда, где, как было написано в командировочном предписании, требовалось его присутствие.

Именно мистер Голдсберри провел анализ полученных видеоматериалов с датчиков движения и видеокамер внутреннего тюремного сектора. Он очень просто вторгся в самую «святая святых» этого охраняемого военного объекта.

С этого момента, именно этот человек отвечал за техническую поддержку будущей операции. А что касается навигационных датчиков и других приборов военного объекта, то туда мистер Голдсберри особенно старался не лезть.

Это был солнечный жаркий день. После трех месяцев изнурительных тренировок и учёбы, они летели в Кабул, в Демократическую Республику Афганистан, где им предстояло служить в разных воинских частях. Все они призывались весной, и обучались, как это потом оказалось, по ускоренной «сокращенной» программе.

Новая экипировка. Удобная обувь. Скатанные шинели. Каждый боец имел несколько пачек сухого пайка, который некоторым из них уже порядком поднадоел. Летели уже долго. Пункт отлета — военный аэродром под Термезом, он давно уже остался позади, через несколько часов о нем уже мало кто вспомнит, а через несколько дней, о нём точно все забудут, но все будут помнить свою воинскую «учебку». Место, где каждый уже показал, чего он в этой жизни стоит.