П. Курочкин - Курс — пылающий лес. Партизанскими тропами

начать вывозку леса. На узкоколейке местные жители обстреляли поезд из дробовиков.

Паровоз взорвался. Немецкие солдаты, ехавшие за лесом, были уничтожены. Люди сожгли

свои дома и ушли в лес.

Потом Иван Павлович перечислил еще несколько фактов, свидетельствовавших о

зарождении партизанского движения в тылу гитлеровской армии.

- И в гражданскую, да всегда, когда на нашу землю приходили захватчики, русский народ

не сидел сложа руки, бил врага и с тыла и с фронта, - заметил чей-то суровый,

уравновешенный бас. - Коли мы не пробились к фронту, будем бить врага здесь.

- Все это так, - по слышался голо с, кажется, Сергея Крисковца. - Но все это стихийно. А

где же наше сердце - наш обком, райком?

- Первого июля была директива ЦК КП(б) Белоруссии "О развертывании партизанской

войны в тылу врага", - ответил Иван Павлович. - Так что наше сердце, как говорит Сергей, с

нами. И уж будьте спокойны, если мы проявим себя, нас найдут.

Я слушал и жалел, что мои товарищи не присутствуют на этом собрании. Впрочем, они

были заняты - охраняли село, как и люди Крисковца.

По сле сообщения о том, что в Белоруссии развертывается партизанское движение, я

откровенно рассказал собравшимся, что мы решили делать по сле того, как прочли листовку с

обращением к советским людям, о ставшимся на оккупированной территории. Я сказал, что

мы по следнюю неделю занимались только поисками места для нашей базы.

- Думаю, что лучшего места вам искать не надо, - заявил один из товарищей. - Старо ст в

этих двух деревнях еще нет, а если будут, то из наших людей. Это дело мы подготовили.

- Почему же вы сами не организуетесь и не начнете партизанских действий? - спро сил я.

- Действовать мы будем, - ответил Крисковец, - но мы люди гражданские, а хорошо бы

иметь в отряде военных, которые обучали бы молодежь владеть оружем. Вы не первые, кого

мы пытаемся о становить. Но все окруженцы рвутся к фронту и не хотят понять, что

необходимо создавать второй, не менее опасный для врага фронт в его тылу. А коли вы,

товарищ политрук, сами пришли к такому выводу, то вот и о ставайтесь. Ваша группа будет

о сновой нашего партизанского отряда. Все, что нужно вам для жизни, для по стройки жилья,

мы дадим.

Долго обсуждали мы это дело, к которому приступали робко, в неведении, но с верой в

его правоту. Перед тем как разойтись, Крисковец сказал:

- Так и будем считать, товарищи, этот день днем о снования нашего партизанского

отряда.

Сказано это было уверенно, торжественно.

* * *

Место для строительства землянки мы выбрали в густом запущенном лесу. У Сергея

Крисковца взяли, лопату, пилу, топоры и приступили к делу. Уговорились; работать без

лишнего шума и треска, чтобы нас не слышали в деревнях. Вырыли котлован. Спилили

несколько со сен. Вот тут-то Евсеев и показал свое искусство. Плотник он был отменный.

Топор у него играл в руках. Пока мы искали мох для прокладки да камыш для крыши, он

сделал сруб. Помощники Петра тоже трудились так, что на гимнастерках выступала соль.

Землянка получилась внутри довольно про сторная. А снаружи ее почти не было видно.

Только крыша, как огромный гриб, возвышалась над землей, напоминая скорее омшаник

пасечника, чем жилье.

Лесу для землянки было вдоволь. А вот где взять кирпичей для печки? И опять все тот

же Петр Евсеев проявил свою хозяйскую находчиво сть.

- Крисковец сказал, чтобы сами приходили в деревню за продуктами, напомнил он.

- Да, лучше, чтобы жители не протаптывали к нам тропинок, о собенно когда выпадает

снег, - согласился я.

- Так вот, каждый раз, когда кто-то пойдет в деревню, - развивал свою мысль Петр, -

чтобы нес оттуда по кирпичику.

Кирпич, песок и глину собирали целую неделю. Но печку потом Петр сделал всего за

день.

И вот мы затопили свою первую печку в первой партизанской землянке. Это было таким

событием! Все поочередно выбегали смотреть, как из трубы нашего лесного жилища тянется

тонкая струйка голубоватого дыма. Землянка стояла под огромной мохнатой елью, и дымок

из трубы, бойко поднимаясь вверх, тут же рассеивался в зеленых лохматых ветвях, словно

таял в них. Даже лес был с нами заодно, маскировал наше обиталище. Мне казало сь, что этот

дымок как-то роднит нас со всеми людьми, которые о стались на земле, захваченной

гитлеровцами, объединяет в одну дружную непокорную семью.

Начало

Колхозник Сергей Филиппович Крисковец стал нашим связным. Он знал, где находится

наша землянка. Но это на всякий случай. А встречались мы с ним для обмена ново стями где-

нибудь в чащобе и каждый раз назначали новое место. Было очень важно, чтобы нашего

связного никто не выследил, не заподозрил в связи с нами. И вот как-то на очередном нашем

свидании он рассказал, что в районном центре Кличеве расположилась на отдых немецкая

воинская часть. Теперь через деревню Пересопня каждое утро ходит из Могилева крытый

грузовик. Наверное, продукты возит. Сергей лукаво подмигнул:

- Захватить бы его, и на зиму запасетесь продуктами.

- Дело хорошее, - сказал я, - надо подумать. Пришел в землянку и говорю:

- Ну что, партизаны, землянку выстроили и успокоились. Кругом фашисты свирепствуют,

а мы любуемся дымком из нашей печурки.

- Не хитри, политрук, - сказал Баранов, - чего задумал?

И как рассказал я о немецком грузовике, у Леньки Баранова глаза разгорелись, вздернулся

коротенький но с, и на нем веснушки сильней про ступили.

- Давно пора заняться делом! - во скликнул Астафьев. - А то все только устраиваемся да

о сматриваемся.

- Мы на большое дело нацелились. Не о смотревшись, нельзя, - возразил ему Сычев.

- Да, это верно. Однако теперь уже пора.

- О том и речь. Сегодня ночью Сергей проведет нас в тот лес, где находится эта самая

Пересопня, - сказал я.

...Утро было ясное, погожее. Мы сидели в заро слях можжевельника метрах в десяти от

дороги и думали только о том, когда же пойдет немецкий грузовик.

По слышался отдаленный гул мотора. Я приготовил гранаты. Сычев поднял свою

винтовку. Баранов, Астафьев и Евсеев приро сли к кустам. И вдруг разочарование. Шла не та

машина, которую мы ждали. Не грузовик, а легковушка. Однако, увидев, что в ней за спиной

шофера сидят два офицера, я бро сил гранату. Это был сигнал к бою. Полетели гранаты

Баранова и Евсеева. Но все они взорвались позади машины. Да и Сычев опоздал. Машина

фыркнула и умчалась. Я успел заметить, что сидевшие в ней офицеры повернули головы,

пытаясь понять, откуда шла стрельба.

Мы поднялись и смотрели друг на друга в недоумении: как с такого близкого расстояния

не сумели подбить машину!