Степан Калинин - Размышляя о минувшем

Историю военного искусства преподавал нам Александр Иванович Свечин. Слушали его охотно. Для большинства из нас история военного искусства была новой, неведомой прежде наукой. В своих лекциях Свечин смело критиковал некоторые боевые операции гражданской войны. Мы многому у него научились, хотя далеко не всегда соглашались с его требованием неотступно следовать классическим примерам. Чувствовалось, что сам он недостаточно понимал характер гражданской войны и ее коренное отличие от войн, которые на протяжении веков велись между эксплуататорскими государствами.

Курс лекций по стратегии читал профессор Александр Александрович Незнамов, считавшийся еще в царской России большим знатоком своего дела.

Инженерное дело на курсах вел Дмитрий Михайлович Карбышев, имя которого теперь является для каждого синонимом мужества, стойкости, неподкупности и беззаветной преданности Родине. Человек высокой культуры, прекрасно образованный, Д. М. Карбышев уже в то время имел богатый опыт в военно–инженерном деле, в строительстве оборонительных сооружений и инженерном обеспечении боевых операций. В своих лекциях он часто ссылался на этот опыт, приводил много поучительных примеров из практики строительства Самарского укрепленного района, сооружением которого он руководил в годы гражданской войны, рассказывал об инженерном обеспечении боевых операций, осуществленных под командованием М. В. Фрунзе.

С большим интересом мы слушали также лекции Александра Ивановича Верховского по тактике. К нему самому — полковнику царской армии, бывшему министру Временного правительства — мы относились с некоторой неприязнью. Однако его талант преподавателя покорял всех. Верховский был способен опоэтизировать даже такую, казалось бы, довольно скучную тему, как ведение войсковой разведки. Всегда хорошо подобранные исторические примеры, наглядные сравнения делали его речь содержательной и понятной каждому.

Практические занятия в поле с нашей группой вел А. И. Готовцев. Полевые занятия носили чаще всего инструктивный характер. Их целью было — научить каждого из нас наиболее доходчивым и оправдавшим себя методам обучения командиров. Выходы в поле для большинства слушателей являлись настоящими праздниками: те, кому трудно давалась теория, на местности чувствовали себя гораздо увереннее, иной раз даже вступали в споры с Готовцевым.

Большое место в учебной программе курсов отводилось политической подготовке слушателей. Лекции по марксизму читал Д. Б. Рязанов, один из старейших русских социал–демократов, а с июля 1917 года — большевик. Слушать его было легко, так как он даже очень сложные вопросы марксистской теории разъяснял просто. Особенно подробно излагал содержание статей Ф. Энгельса по военным вопросам.

В марксистско–ленинской теории многие из нас тогда были людьми малоискушенными. Для нас казалось все первооткрытием, и это, естественно, повышало интерес к лекциям Рязанова. К тому же он рассказывал много такого, чего невозможно было найти в книгах. Как преподаватель, Рязанов пользовался у нас всеобщим уважением.

Курс обучения закончился оперативной военной игрой армейского масштаба. Руководил ею А. И. Верховский. На разборе, сделав ряд замечаний, он сказал:

— Действовали все вы, в основном, правильно. Я вполне удовлетворен результатами оперативной игры. Говоря откровенно, не предполагал такого усердия, которое проявили вы в усвоении тактики и других дисциплин.

На этом плановые занятия прекратились. Мы уже, как говорится, сидели на чемоданах, ожидая назначений. И вдруг нас снова пригласили в аудиторию.

— Командование курсов просит вас, товарищи, прежде чем приступить к работе в войсках, письменно изложить свои взгляды по очень актуальному вопросу — об обучении и воспитании младших командиров в Красной Армии, — сказал, обращаясь к нам, Сергей Сергеевич Каменев. — Некоторые из вас в свое время сами были младшими командирами, поэтому ваши соображения и замечания имеют особенно большой интерес.

Прежде мне не приходилось писать сочинений, и я довольно долго размышлял, с чего же начать. Решение пришло неожиданно — описать несколько боевых эпизодов из своего опыта по первой мировой войне. Так и сделал. Вопреки моим опасениям, что написанное не удовлетворит «начальство», моя работа была признана одной из лучших.

Год учебы на Высших академических курсах явился для меня, как и для остальных слушателей, серьезной школой. Основательно пополнив военно–теоретические знания, получив значительную политическую подготовку, мы были полны энергии трудиться с еще большим напряжением сил.

После окончания курсов меня в числе других вызвали в Наркомат и предложили должность коменданта Кронштадтской крепости. Но я попросился на Волгу, в места, ставшие мне за годы гражданской войны родными. Просьба была удовлетворена. Выехал в Самару, где принял командование 33‑й стрелковой дивизией.

В сутолоке повседневных дел время летело быстро. Ротные, батальонные и полковые тактические учения, огневая, строевая, политическая подготовка личного состава — все это требовало пристального внимания, постоянного руководства и контроля. До поздней ночи приходилось засиживаться в штабе, а нередко и ночью объявлять боевые тревоги, проводить многокилометровые пешие марши.

Осуществляя сокращение Вооруженных Сил после победоносного завершения гражданской войны и разгрома иностранной интервенции, партия, В. И. Ленин предупреждали о необходимости быть начеку, как зеницу ока беречь обороноспособность страны и постоянную боеготовность Красной Армии.

Центральный Комитет партии утвердил новый состав Реввоенсовета. В январе 1925 года Вооруженные Силы страны возглавил талантливый пролетарский полководец, большевик–ленинец Михаил Васильевич Фрунзе.

Комплектование армии стало проводиться путем ежегодных призывов рабочей и крестьянской молодежи. Одновременно вводились в действие новые штаты частей и соединений. Армия получала новые уставы и наставления, разработанные на основе изучения и обобщения опыта гражданской войны.

В центральной печати начали одна за другой появляться статьи о настоятельной необходимости проведения в армии организационных реформ.

Мы, местные военные работники, на первых порах не могли толком понять, чем вызвана необходимость реформ, что и почему надо перестраивать. Рассуждали при этом примерно так: «Если Красная Армия сумела одержать победу над интервентами и белогвардейскими полчищами в гражданской войне, значит, она сильна и построена правильно. Зачем же менять сложившиеся, оправдавшие себя формы и структуру Вооруженных Сил?»