Степан Калинин - Размышляя о минувшем

Так говорила, так думала не одна Наташа. Так думали все москвичи, занятые на строительстве оборонительного рубежа. И не только они.

Немало творческой инициативы проявили при создании долговременных земляных укреплений рабочие управления строительства Дворца Советов во главе со своим начальником инженером Прокофьевым.

Отличный организатор, Прокофьев настолько умело повел дело, что к нему приезжали учиться даже многие наши военные инженеры. Производство деревянных и железобетонных деталей для дотов и дзотов он наладил в Москве. На автомашинах готовые конструкции доставлялись к месту работ, где производилась их сборка в заранее отрытых котлованах. Это значительно ускоряло создание укрепленного рубежа.

Руководя строительством, штаб армии не забывал и о подготовке войск к предстоящим боям. Раза три или четыре я выезжал на командный пункт 16‑й армии к генералу Лукину и в сражавшийся под Смоленском 13‑й стрелковый корпус. По возвращении делился впечатлениями с командирами штаба 24‑й армии. То же самое делали и другие товарищи. В наших соединениях ни на один день не прекращались учебные занятия. Много времени отводилось обучению личного состава борьбе с вражескими танками.

Вечером 14 июля меня вызвал к телефону генерал армии Г. К. Жуков, бывший в то время начальником Генерального штаба. К нему поступили сведения, будто в районе города Белый немцы выбросили крупный авиадесант. Нам в штабе армии об этом ничего не было известно. Я так и сказал генералу Жукову, добавив при этом, что немедленно все выясню и через несколько минут доложу обстановку в районе города Белый.

— Какой же вы командующий, если не знаете, что у вас под носом делается? — услышал я в ответ.

— В районе города Белый находится дивизия генерал–майора А. Д. Березина. Он — опытный командир и сообщил бы о десанте, — попытался я дать объяснение, но меня уже никто не слушал.

Утром следующего дня в Семлево, где находился в это время наш штаб, приехал генерал–майор К. И. Ракутин с предписанием принять от меня командование 24‑й армией. Хотя еще накануне выяснилось, что слухи о десанте были ложными, последствия их обошлись мне дорого.

Спустя несколько дней я встретил генерала Я. Н. Федоренко, который как раз в тот момент, когда Жуков разговаривал со мной по телефону, находился вместе с генералом Н. Н. Вороновым у него в кабинете. Федоренко и рассказал, как был решен вопрос об отстранении меня от командования 24‑й армией.

К генералу Г. К. Жукову зашел Берия. Он, собственно, и завел разговор о десанте противника, будто бы высадившемся в районе города Белый. При этом спросил, есть ли в городе части Красной Армии.

— Город Белый — правый фланг двадцать четвертой армии, — ответил Жуков. — Командует ею генерал–лейтенант Калинин.

— А что за человек Калинин?

— Я его мало знаю.

— Если мало знаете, почему согласились с его назначением на должность командующего? — с явной угрозой в голосе спросил Берия и, не дождавшись ответа, вышел.

…На сдачу армии новому командующему потребовалось немного времени. Я уже собирался выехать в Москву, когда получил приказание явиться в распоряжение главнокомандующего Западным направлением маршала С. К. Тимошенко.

Во второй половине июля штаб Западного направления, а точнее, Западного фронта располагался в опустевшем с началом войны доме отдыха, недалеко от станции Касня.

В уютно обставленных комнатах бывшего имения князей Волконских, которое с непревзойденным мастерством описал Л. Н. Толстой в романе «Война и мир», теперь находились отделы штаба, а главнокомандующий и член Военного совета занимали небольшой флигелек метрах в пятидесяти от основного здания Рядом с флигельком — блиндаж, имевший скорее символическое значение, так как вряд ли мог защитить от прямого попадания даже мины, не говоря уже об авиационной бомбе.

Маршала С. К. Тимошенко я увидел в парке, возле большого стола, с которого свешивалась карта, испещренная разноцветными стрелами. Вместе с главнокомандующим ее сосредоточенно рассматривали, негромко разговаривая, маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, генералы А. М. Василевский и В. Д. Соколовский.

Я остановился неподалеку, чтобы дождаться конца разговора. Но Тимошенко, заметив меня, тут же пригласил к столу.

— Выходит, отвоевались, товарищ Калинин? — не то спросил, не то сам себе ответил на вопрос Семен Константинович. — Ну, ничего, хватит дела и для вас.

После непродолжительного разговора Тимошенко сообщил, что по решению Ставки из части сил резервных армий создается несколько армейских групп. Командование одной из них предстояло возглавить мне.

— В вашу группу, — продолжал Тимошенко, — войдут три дивизии — восемьдесят девятая, девяносто первая и сто шестьдесят шестая. Для управления используйте штаб пятьдесят третьего корпуса. Сам корпус, к сожалению, уже расформирован, а штаб остался. Передаю его в ваше подчинение. Командир корпуса генерал–майор Селезнев также остается в вашем распоряжении. Исходный район для наступления группы Ерзаки — Ветлицы. Левее, седлая Минское шоссе, в районе Ярцево, будет действовать группа генерала Рокоссовского, правее — группа генерала Хоменко.

Далее главнокомандующий поставил задачу: одновременным ударом с трех направлений разгромить противника, скопившегося в районе Духовщина — Ярцево. Моя группа должна наступать на Духовщину с востока, Хоменко со своей группой — с севера, Рокоссовский — на Ярцево.

— Наступление начать возможно быстрее, во всяком случае, не позднее двадцать четвертого июля, — добавил маршал, уточняя приказ. — Учтите, что девяносто первая и сто шестьдесят шестая дивизии целиком в вашем распоряжении, восемьдесят девятая остается временно в моем резерве. Без моего ведома ее не трогать. Вам все ясно?

— Все ясно, — ответил я.

— Тогда немедленно принимайтесь за дело. Установите связь со штабом фронта средствами переданного в ваше подчинение штаба корпуса, а чтобы не нарушать ее, штаб группы пока не перемещайте.

Час от часу не легче: 89‑я дивизия остается в резерве главнокомандующего, штаб не перемещать. И опять же со связью. В мирное время нас учили, что ее обеспечивает вышестоящий штаб, а тут наоборот.

Я, конечно, понимал, что все это диктовалось сложной обстановкой. Тут уж не до соблюдения академических правил. Вынужденной была и сама идея создания армейских групп. Она преследовала цель как можно быстрее выдвинуть часть сил для стабилизации положения на смоленском направлении. Чтобы сосредоточить и двинуть в наступление полностью 24‑ю и 28‑ю армии, требовалось время. Между тем 20‑й и 16‑й армиям, сражавшимся с численно превосходящим противником в районе Смоленска, нужна была немедленная помощь. К тому же создание групп предполагало и поиски новых форм организации войск, так как в период тяжелых оборонительных боев особенно остро встал вопрос о том, чтобы сделать соединения более маневренными.