Борис Крамаренко - Плавни
- Название:Плавни
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- Город:1940
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Крамаренко - Плавни краткое содержание
Вашему вниманию предлагается роман Бориса Крамаренко "Плавни". В нем рассказывается о Гражданской войне на Кубани.
Плавни - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Тимка хотел зайти в амбар, но передумал и направился в сад. У колодца наткнулся на Ваську.
— Что, урядник, пить захотел?
— Ага.
— С есаулом гулял?
— А ну их!.. — Тимка сплюнул. Он подождал, пока напьется Васька, и, припав губами к краю ведра, стал жадно пить. Напившись, смочил себе водою голову и лицо.
Васька, усевшись на срубе колодца, сыпал махорку в клочок газетной бумаги.
— Дать закурить?
— Не надо.
— А ты попробуй, привыкнешь. Васька с наслаждением» затянулся:
— Крепкая, стерва! — И, словно продолжая прерванные Тимкой мысли, проговорил с досадой: — Ну, и хутора нам попадаются: девчат нет, скучно… Что они там, за ужином, говорили? Скорей бы!..
— Теперь, Василь, скоро уже.
— Ты что не рад, что ли?
— А что?
— Рожа у тебя хмарная робится, когда о восстании говоришь.
— Со своими биться неохота.
— Со своими?!
Тимка удивленно поглядел на Василия. Неужели это он, Тимка, сказал «со своими»? Поспешил добавить:
— Родные у меня там…
— А, вон чего! Ну, не ты первый против родных идешь. Теперь не только свояк свояка, брат брата рубит…
— Страшно, Василь!
— А ты меньше думай, что страшно, что нет. Наше дело маленькое, куда все, туда мы.
— Вот потому–то и страшно, что не туда…
— Чего врешь? Казаки все пойдут с нами, только выступим.
— Все? Эх, Василь, да что казаки… вся Россия за них, а ты — казаки.
— Не хныкай раньше времени, еще повоюем! — Василий скверно выругался и, потушив между пальцами окурок, бросил его далеко в сторону. — Чудной ты, Тимка. Тут и без тебя тошно, а он политику разводит… Что мы с тобой — генералы?.. Не наше это дело… Поедем–ка утром рыбу ловить.
— Поедем. И Костю Бурмина возьмем… А зараз — спать!
В эту ночь сбежали из отряда Костя Бурмин и карачаевец Юсуф.
Тимка, бледный, с растерянным лицом, докладывал о происшествии командиру взвода подхорунжему Шпаку.
Подхорунжий ходил по комнате, заложив руки за спину, сутулясь и стараясь не смотреть на вытянувшегося у порога Тимку.
— Может, поехали куда?..
— Я не отпускал. В наряде сегодня Галушко. Бегство урядника, да еще не одного, а я рядовым,
грозило Шпаку большими неприятностями. Предстоял серьезный разговор с заместителем Алгина, полковником Дрофой, который теперь сам вел борьбу с дезертирством.
Путем долголетней службы, горьких унижений и обид вышел подхорунжий Шпак из младших урядников в офицеры. Как верный пес, он прослужил десять лет сверхсрочной службы и получил, наконец, звание вахмистра, а затем, уже при белых, — первый офицерский чин.
Он свыкся с военной службой, походами и одиночеством. Там, где–то под Армавиром, была семья, жена, дети, небольшое хозяйство. Но домой не тянуло. Изредка наезжал в родную станицу. Хмуро слушал вечные жалобы состарившейся жены на тяжелую работу, постылую жизнь. Неумело ласкал детей. Дома не засиживался, — тянуло в полк, к привычной, суровой жизни с ее размеренным порядком.
Грянул семнадцатый год, революция. Все было ново, ошеломляюще. Потом — гражданская война и неожиданное производство в офицеры.
Простая размеренная жизнь ушла навсегда, все становилось сложным и непонятным. Вот хотя бы Андрей Семенной. Он помнит его рядовым, потом вахмистром. Помнит он и младшего урядника Семена Хмеля. Да… немало воды утекло с того времени, когда Шпак был вахмистром… И вот теперь он, пятидесятилетний подхорунжий, снова встретился со своими сослуживцами по полку, но они не назовут его ласково, как прежде, дядей Михаилом, и ежели попадет он им в руки, — поставят его, не колеблясь, к стенке.
Тимке надоело стоять навытяжку, и он шагнул вперед.
— Дядя Михаиле! Шпак сурово прикрикнул:
— Я для тебя сейчас — господин подхорунжий. Ты что думаешь, полковник Дрофа нас с тобой похвалит? Разжалует в рядовые… да еще шомполов всыпет!
— Не разжалует… господин подхорунжий: у него из лагеря тоже черти сколько сбегло.
— Много ты понимаешь! В шестом году, когда был он подъесаулом, а я в его сотне младшим урядником, сотня наша была брошена на подавление крестьянских бунтов. Тогда Дрофа даже стариков не щадил, порол не только плетьми, а и шомполами. И многие, после порок тех, отдали богу душу… А в восемнадцатом и девятнадцатом он был в прифронтовой контрразведке. — Шпак спохватился, что нельзя говорить так о своем начальнике при взводном, и резко переменил тон.
— Сегодня же собери всех урядников и строго–настрого прикажи, чтобы без особых пропусков, за моей и твоей подписями, никого за хутор не выпускать! А дежурному по конюшне дай двадцать шомполов перед строем… Ну, иди, а я рапорт сотнику писать буду.
Тимка вышел из комнаты и притворил за собой дверь.
В кухне, возле печки, подоткнув подол светло–синей юбки, возилась хозяйка.
— Что, Степановна, топить вздумала?
Тимка догадывался о том, что его брат завязал любовную связь с этой женщиной, но делал вид, что ничего не замечает.
Хозяйка не оборачиваясь ответила:
— Твоим лодырям хлеб поставила, да и своему идолу пышек спечь надо.
— А мне?
— Тебе–то чего?
— Как чего? — возмутился Тимка. — Ты же мне сдобный пирог обещала!
— Разве? — Хозяйка засмеялась и повернула к Тимке лицо. — Если споешь мне сегодня, испеку.
— Я ж тебе пел.
— Ну что ж, а сегодня — еще. А не хочешь петь, поцелуешь.
— Чтоб меня брат уздечкой отвозил?
— А ты боишься? — Она ожгла его взглядом насмешливых карих глаз. — Так поцелуешь?
— Не дури, Степановна, муж узнает, будет тебе…
— Ну вот, то братом своим, то мужем лякать вздумал. Что я им, крепостная? Ну, говори, петь будешь или целовать? А то не испеку тебе пирога. Или ты днем боишься, так я до ночи обожду… Хочешь, я тебе сегодня в чулане постелю?
Тимка уже не рад был, что затеял разговор про пирог. Он видел, что хозяйка шутит, но было что–то в ее глазах и голосе, что заставляло Тимку краснеть и отворачиваться.
— Ладно, Степановна, спою…
— Значит, петь решил. Потом, какая я тебе «Степановна», меня Лизой звать… Брат сегодня приедет?
— Завтра к вечеру, — Тимка взялся за ручку двери.
— Так постелить тебе в чулане?
— Там крысы.
— Аль боишься, что нос отъедят? — засмеялась хозяйка. — Управлюсь, приду крыс поотгоняю.
Тимка сердито взглянул на нее и невольно обратил внимание на ее голые стройные ноги. «Красивая она все же», — подумал он, выходя во двор.
…Перед Тимкой стоят неподвижно шеренги его взвода. На правом фланге, как всегда, несуразная длинная фигура урядника Грабли. Он нагло смотрит на Тимку и всем видом своим словно спрашивает: «Ну, а дальше что?» Тимка старается не замечать Граблю и молча скользит взглядом по лицам казаков первой шеренги. Вон, рядом с Граблей, правофланговым, стоит Тимкин новый друг Васька. Вот, чуть ближе, два рослых конвойца — братья Лещенко, те самые, что хотели разоружить его в хмелевском саду. Вон, прямо перед ним, Никола Бредень, взводный кузнец с могучими руками, бессильно опущенными сейчас «по швам». А дальше — младший урядник Галушко. Он только что вернулся на хутор, смененный урядником Щурем, и, узнав о побеге Бурмина, виновато смотрел на Тимку.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: