Геннадий Казанцев - Страна Лимония

— А ты и не спрашивала. Я работаю преподавателем в Сибирском политехникуме.

— Не врёшь?

— Зачем мне врать?

— А куда летишь?

— В Ташкент, потом в Фергану, в командировку.

— Куда?

— В Ферганский политехникум, — не моргнув глазом, ответил Герман.

Соседка успокоилась. Потом, порывшись в сумочке, вытащила фотографию и показала её Герману: «Узнаёшь?»

— Узнаю — Инесса, то есть Ирка Литвинова, — молодой человек покраснел и повернулся к иллюминатору. В воздухе отчётливо запахло ихтиолкой. «Это уже не Павлов, это — Фрейд», — подумал про себя он и вновь обернулся к спутнице.

— Гера, что-то в тебе не так!

— Всё не так, Ран`ошка...

— Не называй меня, как куклу, нет такого имени — Ран`ошка.

— Ладно, ладно, я вообще могу замолчать.

— Ну хорошо, не дуйся, на вот лучше, конфетку пососи. Может ведь девушка поверить своей интуиции?

— Может. Ну и что она тебе говорит?

— А то, что ты тот хмырь, что свернул набекрень голову моей подруге! Я вспомнила, Ирка ещё говорила, что этого лейтенанта как-то чудн`о звали, а теперь всё поняла. Герман! Куда уж чуднее имя придумать!

Разоблачённый сотрудник КГБ безмолвствовал.

— Что молчишь?

— Конфету сосу.

Ран`о весело рассмеялась:

— Так ты ещё и врун...

— Ран`о, молчи, прошу тебя... Да, я там работаю, да, я лечу в Фергану, но не в Ферганский политехникум, а в учебный центр для переброски в Афганистан.

— Понятно-о, — протянула девушка. — А с шоколадкой ты тоже наврал?

— Нет.

— Герман, прекрати паясничать!

Тут уже Герман не выдержал. Несмотря на снижение и предупреждающие надписи на табло, он поднялся и достал свой чемодан.

— Второе пари в силе? — переспросил он.

— Как сказать!

Герман стал укладывать чемодан на место.

— В силе, в силе! — в приступе кошачьего любопытства почти закричала девушка, привлекая внимание других пассажиров.

— Молодой человек, сядьте на своё место! — скомандовала невесть откуда взявшаяся бортпроводница.

— Секунду, девушка, мне бы только шоколадку достать, а то меня тошнит.

— Вам пакет принести? — сменив гнев на сострадание, спросила стюардесса.

— Нет, спасибо, вы лучше моей девушке принесите, её сейчас вырвет, — и с этими словами Герман вытащил на свет шоколадную буханку.

— Бо-же мой! — заворожено пролепетала Рано, — мне сейчас дурно станет! Эту шоколадку я и за месяц не съем!

— Так вам обоим принести пакеты? — с раздражением произнесла проводница.

— Извините, спасибо, нам полегчало.

— Ничуть, — зашептала девушка ему на ухо, когда негодующая женщина скрылась за шторками переборки, — как только ты меня поцелуешь, определённо вырвет!

— Тогда я аннулирую наше пари.

— Нет-нет, я потерплю! — и Ран`о покорно закрыла глаза. Герман не стал ждать второго приглашения.

— И что в тебе только Ирка нашла? — кокетливо сообщила девушка, открывая глаза. — Хотя она далеко не дура и со вкусом у неё всё в порядке.

Самолёт уже летел над городом. Вскоре завизжали тормоза, и пассажиры, несмотря на грозные предупреждения из динамиков, начали вставать с кресел.

— Гера, может, ты возьмёшь свой шоколад, а? — подала голос Рано.

— Нет уж, проиграл — так проиграл, и потом... ты мне всё сполна оплатила.

— Да, права была моя подруга, Ирка Литвинова: что-то в тебе есть.

— Определённо! Тебя проводить до аэровокзала?

— Нет, Гера, нет, большое тебе спасибо! Меня папа и мама встречают.

На выходе с лётного поля Ран`о подхватил высокий красивый молодой человек и закружил её вместе с чемоданом в поднятых руках.

«Есть же счастливые люди, — вздохнул Герман, поднимая свой багаж, — типа... и папа и мама... все встречают!»

Вдруг Ран`о на секунду остановилась, затем обернулась и замахала букетом. Герман поднял свободную руку с переброшенным через неё пальто и ответил двумя еле заметными взмахами. Дорога на войну продолжалась.

В аэропорту Герман нашёл междугородный телефон и принялся шарить по карманам. Мелочи не было. А откуда бы ей взяться — последний гривенник отдал коварной спутнице. Точек общепита поблизости не было. Зато у широких окон с видом на взлётную полосу примостился небольшой киоск со всякой мелочью: брелоками, игральными картами, складными нардами и другой ерундой. Просто менять рубли на мелочь было неудобно. За витриной стоял точный клон продавщицы из N-ского аэропорта, только вместо замызганного передника представительница узбекской торговли была облачена в национальную одежду с шароварами и тюбетейкой. Нагнувшись, Герман пошарил глазами по выставленной мелочёвке, но ничего пригодного для хозяйства не нашёл. Без особой надежды он принялся разглядывать витрину сбоку, где стояли резные кувшины и бронзовые декоративные блюда, как вдруг его взгляд остановился.

— Покажите этот.

— Что этот?

— Пистолет.

— Это зажигалка.

— Всё равно — покажите.

— А брать будете?

— Возьму, если подойдёт.

Продавщица с оскорблённым видом стала выуживать из межвитринного пространства пистолет-зажигалку.

— Нате вам!

Герман покрутил игрушкой, нажал на курок, и что удивительно — в районе мушки вспыхнуло синее пламя.

— Класс! — воскликнул молодой человек.

— А то! Дерьма не держим, — самодовольно ответила продавщица. — Когда мы с Клавдией вдвоём работали, то от него и прикуривали в подсобке.

— Беру! Только дайте сдачу, чтобы по 15 копеек было.

— Ну вот ещё, я что, на менялу похожа?

— Тогда я не ваш покупатель!

— Понаприехали тут разные... — загнусавила продавщица, принимая деньги и отсчитывая сдачу пятнадцатикопеечными монетами.

— Упаковку не надо!

— А у нас её отродясь не было! — поставила жирную точку в разговоре русская баба, наряжённая в узбечку.

У телефонов очереди не было. Герман легко дозвонился домой, но трубку снял пьяный сосед, который долго не мог понять, с кем имеет дело.

— Петр`о! Перестань придуриваться, это я, Герман, — в десятый раз пытался вернуть к реальности своего соседа задыхающийся от злости транзитник. — Петруха, передай нашим, что я долетел... долетел... Ты понял меня, дубина стоеросовая?!

Убедившись, что сосед-алкаш запомнил просьбу, и заставив его дважды повторить текст обращения к родичам, Герман повесил трубку.

Выйдя из аэропорта, он закурил, чиркнув игрушечным пистолетиком. Вдруг ему стало тоскливо. Выпуская ноздрями дым, Герман унюхал запах шашлыка. Ему очень хотелось есть. «Повременю, — подумал молодой человек, — доберусь до базара, там оторвусь по полной». На предвкушение восточных разносолов его рот откликнулся обильным слюнотечением.

«Вот же напасть, — с досадой отреагировал голодающий, — стою, как бобик у полной миски! А может, прямо в аэропорту перекусить?» — ловя ноздрями чудные запахи шашлыка и узбекского плова из соседней забегаловки, пораженчески завершил он свои мысли.