Александр Грачёв - Падение Тисима-Реттоо

Вместо подписи стоял иероглиф, означающий слово «Верность».

У Комадзава дрожали руки. Скомкав листки, он некоторое время сидел в оцепенении. Потом, немного успокоившись, он встал, протиснулся в заросли, отыскал там дупло в старой корявой ветле, засунул в него скомканные листки, а отверстие дупла забросал трухой и сухими листьями.

Рыбачить Комадзава больше уже не мог. Нужно было обдумать, что предпринять. Срочно. А что? «Северный склон Хатараку, ущелье, из которого бежит теплый ключ… Это километров пятнадцать от гарнизона. Нужен целый день. А не уйти ли к ним совсем? Хорошо бы посоветоваться с подпоручиком Хаттори. С реки он ушел уже в сумерках.

Как же Тиба и его товарищи вышли из подземелья? Их спасла находчивость инженер-капитана и Ли Фан-гу.

Как уже говорилось, они со штабам выходили из подземелья первыми во главе колонны. Теснота в подземелье не позволяла построиться колонне более двух человек в ряд. Чтобы ускорить выход, повстанцы бегом выскакивали из подземелья. Тиба и Ли Фан-гу выслали разведку веером впереди себя. Спереди и справа вскоре донесли, что к повстанцам движутся несколько взводов пехоты в танки. Свободный путь оставался только слева — внизу под обрывом, по берегу Тихого океана. Медлить было нельзя ни минуты. Тиба выслал связных к выходу из подземелья с приказанием — направлять всех в сторону берега, а сам, не мешкая, повел, товарищей к обрыву.

О каком бы то ни было организованном сопротивлении не могло быть и речи: у повстанцев почти не было оружия. Оставалась единственная надежда — бежать в горы. Под обрывом, у воды, Тиба и Ли Фан-гу собрали вокруг себя Фуная, Кэ Сун-ю и пятерых вооруженных и одетых в японскую форму связных. Все сняли обувь и бросились бегом по берегу.

Но не пробежали они и двухсот метров, как впереди послышались голоса японцев: там по овражку, с плато вниз, спускалась группа солдат. По-видимому, они были посланы сюда, чтобы отрезать путь повстанцам по берегу. Назад тоже нельзя было возвращаться — там уже рычали танки. Времени для размышлений не оставалось. Часть солдат, судя по доносившимся голосам, шла навстречу.

— За мной! — шепотом скомандовал Тиба, и все кинулись за ним в первый же овражек в обрыве.

Там оказалась рыхлая глина с песком, какой-то реденький кустарник. Залегли, стали слушать. Группа солдат быстро прошла по берегу мимо овражка. Послышались выстрелы и крики. Судя по всему, это были солдаты из подразделения, спустившегося к берегу; другая часть солдат, видимо, пошла в противоположную сторону или осталась на месте, так как оттуда доносился говор.

Прошло немного времени, и голоса послышались вверху над обрывом, — там тоже были выставлены патрули. Движение и гомон голосов не прекращались всю ночь. Мимо овражка по берегу то и дело проходили патрули. Слышались шаги и вверху, над обрывом. Перед рассветом Ли Фан-гу подполз к Тиба.

— Нужно придумать, как лучше замаскироваться на день, — прошептал он. — Днем нас увидят, если будем лежать, как сейчас. Наверно, сверху весь овраг просматривается…

Долго молчали, наконец Тиба сказал:

— Здесь легкий и рыхлый грунт. Предлагаю зарыться в землю.

Ли Фан-гу понравилось это предложение. Он облазил кустарники и сообщил об этом предложении товарищам. Все согласились и, не откладывая, принялись за дело. Каждый разгребал супесок, ложился, и Ли Фан-гу забрасывал его тонким слоем земли. Последними закапывались Тиба и Ли Фан-гу. Они легли головами к кусту, предварительно закидав его сухими ветками. Так они могли слышать и кое-что видеть: один — вверх, другой вниз.

Насколько это решение было правильным, обнаружилось сразу же с наступлением утра: в овраг несколько раз заглядывали солдаты сверху и снизу. Но редкие заросли здесь хорошо просматривались, и патрули, не обнаружив ничего подозрительного, уходили. С полдня вблизи оврага вообще никто не появлялся.

Тут произошел инцидент, который заставил Тиба и Ли Фан-гу приглядеться к одному из членов боевой группы. Ли Фан-гу, лежавший головой вниз, заметил из своего куста, как в одном месте заворочалась глина и показалась спина Фуная. Техник осторожно, видимо, чтобы не шуршать, стал стряхивать с себя землю. Старый китаец шепнул об этом Тиба. Тот оглянулся. Фуная уже вставал на ноги.

— Вы почему встали? — тихо, но резко спросил его инженер-капитан.

— О, не могу больше! Все тело болит, товарищ инженер, — взмолился Фуная.

— Немедленно зарывайтесь! Я приказываю.

С видимой неохотой, но довольно расторопно Фуная разгреб свой окопчик, лег и стал заваливать землей ноги, живот, грудь, а на голову положил несколько сломанных веточек.

С этой минуты Ли Фан-гу и Тиба не спускали с него глаз.

Нелегко было пролежать весь день в земле! Пролежали. Поднялись по команде Тиба, когда стало совершенно темно. Нечего и говорить о том, что у каждого ныли бока и всех одолевала жажда. Разумеется, все были голодны, но это пустяки. Они пока живы — вот главное!

Моросил мелкий дождик. Разведка, высланная из оврага на берег и вверх, на плато, сообщила, что поблизости нет никаких признаков присутствия солдат. Решено было двигаться по берегу, к известному Тиба большему оврагу, который вел в лес. Более часа добирались они до леса, не встретив по пути никакой опасности. Кромешная темнота обступила их в дремучих зарослях кривой березы, ольховника, могучего шеломайника и кислицы. Пробирались цепочкой: впереди Тиба, за ним Ли Фан-гу, Фуная, Кэ Сун-ю и все остальные. План состоял в том чтобы за ночь пересечь дорогу, что идет с Северного плато в долину Туманов, выйти к подножию вулкана Туманов и там провести день. Подножие вулкана было выбрано для дневки не случайно: там находится десятка два неохраняемых мелких складов с продовольствием.

В лесу повстанцы сделали остановку — отдохнуть и утолить жажду и голод побегами кислицы. Нащупывать в темноте кислицу было нелегко, но через час каждый уже имел добрый пучок побегов. Они показались лакомством.

Отдохнув, продолжали осторожно идти вперед. Приблизившись к дороге, долго не переходили ее, выжидали, выслушивали. Кругом было тихо. Тиба хотел было уже дать команду перейти насыпь, как справа, со стороны плато, послышался шум машины. Все залегли в траву, прильнув к земле. Показался свет фар, Тиба с беспокойством наблюдал за Фуная и был готов прикончить его в любую секунду, если тот попытается демаскироваться. Но техник едва ли не сильнее других прильнул к земле.

Дорогу проскочили бегом. Теперь путь был открыт до самого подножия вулкана Туманов. Шли долго и молча. Трава и листья кустов были мокры от дождя, и люди промокли до нитки. В ботинках хлюпала вода, одежда неприятно прилипала к телу, связывала движения. Шедший впереди Тиба неожиданно остановился, почуяв под ногами тропу.