Джастин Сарасен - Ведьма Сталинграда

Катя снова накренила самолет, благодаря чему открылся прекрасный вид на берег, а затем резко пошла на посадку. Лыжи, подпрыгивая, покатились по неровному льду, пока самолет не остановился.

– Отлично, старушка. Мы на месте. Штаб Чуйкова вон там, прямо на берегу. Видишь? Рядом со сгоревшим грузовиком.

– Да, вижу. – Алекс выбралась из кабины. Прежде чем спуститься с крыла на землю, она наклонилась и поцеловала Катю в щеку. – Это для тебя и для Насти. Позаботься о себе и о ней. – С этими словами она спрыгнула на лед реки, который глухо отозвался под ее тяжелыми ботинками.

– Я вернусь завтра. – Катя помахала журналистке на прощание. Прокатившись не более двухсот метров, ее самолет снова поднялся в воздух.

Алекс постояла на месте, внезапно встревожившись. За западным берегом реки горел город. Над грязно оранжевым заревом кое-где висели большие облака. Когда до нее перестало долетать стрекотание У-2, Алекс расслышала треск стрелкового оружия.

В дымящемся розовом свете американка пробиралась по руинам вдоль речного берега. Но ушла она не очень далеко: вскоре ей наперерез вышли две тяжеловесные фигуры, наставив винтовки ей в грудь. Алекс остановилась и подняла руки вверх.

– Я журналистка, – крикнула она, протягивая свое жалкое удостоверение. По крайней мере, в нее не стреляли.

Когда фигуры приблизились, одна из них протянула американке руку в варежке. Алекс сунула свои документы, но женщина их не взяла.

– Зоя Калошина, – представилась она и пожала журналистке руку. Второй караульный тоже оказался девушкой, которая взяла документы Алекс и стала их внимательно разглядывать.

– Вы можете отвести меня в штаб генерала Чуйкова? Мне нужно ему доложиться.

Прямо позади них в реку угодил снаряд, проделав дыру во льду. В женщин полетели осколки льда.

– Берегись! Бои начинаются, как только достаточно рассветет. – Они стали карабкаться к дамбе. Одна из женщин старалась перекричать громыхавшие взрывы. – Похоже, вышла какая-то путаница. Генерала Чуйкова здесь нет, и в любом случае у него нет времени на журналистов. Мы тут устроили блиндаж для медсестер. Могу взять вас с собой, если хотите.

Алекс нахмурилась, но решила, что лучше фотографировать врачей, чем генералов.

– Отлично, показывайте дорогу.

– Это прямо здесь, – женщина указала на дамбу впереди.

– Как проходит битва? Безопасно ли переходить Волгу днем? – Алекс перешагивала через камни и мусор, огибая воронки от снарядов.

– Еще нет. Артиллерия у немцев заткнулась, мы думаем, у них кончились боеприпасы. Но пехоты у них достаточно, и бои в городе идут повсюду, при этом мы удерживаем позиции. Думаю, фрицам конец. Это лишь вопрос времени.

Девушка постучала себя по груди.

– Мы получили новую зимнюю форму и валенки, а фрицам приходится бегать в тряпье. На одного убитого врага приходится еще двое, замерзших до смерти. Вот мы и пришли. Вскоре мы отправимся в город, но сначала мы вас устроим.

Зоя поспешила вверх по склону холма к пещере, отгороженной стеной из топливных бочек. Она отодвинула увесистую доску, служившей дверью и впустила Алекс внутрь.

Эта пещера мало отличалась от землянок и блиндажей, в которых американке уже доводилось ночевать. Спали здесь тоже на досках. Пять-шесть женщин готовились к дежурству. Бурые и красные пятна на их стеганых куртках говорили о трудностях и об ужасах их работы, а их изможденные молодые лица – о голоде и переутомлении.

– Пожалуйста, присаживайтесь. Вы будете нас фотографировать?

– Конечно. В Кремле считают хорошей пропагандой показывать смелость советских женщин на фронте. Правда, раненые – это плохо. Так что я даже не знаю, как мне быть.

– Хм, трудная задача. Прямо как наша работа, – заметила Зоя. – Может, вы сфотографируете нас с сумками первой помощи и винтовками? Смелость есть, а крови – нет.

– А что еще вы фотографировали? – спросила одна из девушек, застегивая ремень поверх куртки.

– О, заводы, садившихся в поезд солдат, а еще я сделала много снимков летчиц из полка ночных бомбардировщиков и полка истребителей.

– Это полки майора Расковой! Вам повезло, что вы с ней встречались. А известных пилотов вы фотографировали? Буданову, Беляеву, Дьяченко?

– Вообще-то да. Я даже не догадывалась, что их слава распространилась так далеко.

– Еще как! Мы получаем «Красную звезду» каждую неделю вместе с почтой и читаем про наших героинь.

– Я думаю, вы тоже герои. Расскажите, чем вы занимаетесь. – Алекс обращалась ко всем девушкам, но ответила снова Зоя.

– Утром мы бегаем на западный берег Волги в поисках раненых. Если кого-то можно спасти, мы оттаскиваем его к берегу и укрываем одеялами. Потом раненые ждут, когда за ними приедут, чтобы развести по госпиталям. Помощь, правда, приходит не так быстро, как хотелось бы.

– До наступления зимы многие раненые умирали, так и не дождавшись эвакуации, – заговорила другая девушка. Теперь же, когда река замерзла, у нас появилась возможность возить их на санях. Хотя с другой стороны, так они могут замерзнуть и умереть.

Зоя нахмурилась, соглашаясь.

– Зато, если их удается переправить через Волгу, они попадают в полевой госпиталь.

– Как вы их несете? – Алекс обвела взглядом девушек, которые были не больше ее самой.

– Как правило, на спине. Это медленно, вдобавок мы сами становимся мишенью. Порой снайперы убивают и раненого, и медсестру. Но мы тоже отстреливаемся. – Девушка похлопала по висевшему у нее на боку пистолету. – А сейчас нам нужно отчитаться. Вы с нами?

Алекс внутренне съежилась, представив все поджидавшие ее опасности. Но отказаться значило бы нанести серьезное оскорбление юным медсестрам.

– Конечно, я с вами.

– Оставайтесь здесь! – велела ей Зоя, показав на угол, защищенный с трех сторон полуразрушенной бетонной стеной. – Не двигайтесь, пока я за вами не вернусь.

Учитывая непрекращающийся треск пулеметов и периодические взрывы гранат, можно было не сомневаться, что Алекс не нарушит этот приказ. В воздухе висел дым и кирпичная крошка, но она старалась не обращать на это внимания. Журналистка достала фотоаппарат и сделала снимок медсестры, обозревавшей поле боя, словно заправская валькирия, готовая спуститься на землю за ранеными воинами.

Через несколько минут раздался голос: «Медсестра! На помощь! Медсестра!» Пригнувшись, Зоя пробралась туда, где, корчась от боли, лежал солдат. Она опустилась на колени, расстегнула его куртку и сунула внутрь бинт. Девушка что-то прошептала раненому, встала и побежала обратно в укрытие к Алекс.

– Вы не собираетесь его вытаскивать?

– Нет. У него здоровенная дыра вместо желудка, и парень долго не протянет. Я сказала, что пришлю кого-нибудь за ним, но он умрет прежде, чем поймет, что я солгала.