Кэти Гольке - Спасая Амели

– Как и тех, кто тебя не видел, – задумчиво проговорила Ривка, постукивая пальцами по столу.

– То есть? – не поняла Лия.

– Ты была сразу в двух местах, – повернулась к ней Ривка. – Ты была и в церкви, и в то же время здесь. Могла сделать вдвое больше, чем обычно, потому что вас и было двое, но изображали вы одного человека. То же самое выйдет, если вы обе станете изображать Рейчел.

– Я все-таки не улавливаю… – начала было Лия.

– Зато я улавливаю! – воскликнула Рейчел, схватив сестру за руку. – Что будет, если Герхард подумает, будто я – это ты, а ты – это я? Если он будет думать, что ты – это я, это ведь отвлечет его внимание. Он будет разбираться достаточно долго, а мы с Ривкой и Амели тем временем улизнем отсюда! Ну а потом до него в конце концов дойдет, что ты – вовсе не я, что он просто ошибся.

– Нет, – сказал Фридрих, вставая со своего места. – Было рискованно даже тогда, когда ты изображала из себя Лию. Я не допущу, чтобы Лия изображала тебя и оказалась в еще большой опасности. Если этот тип хоть на минуту заподозрит, что моя Лия – это ты, он может сделать с ней все, что ему вздумается… Нет, об этом и речи быть не может. И больше мы говорить об этом не будем.

Рейчел бросила на Лию умоляющий взгляд, но та покачала головой и отстранилась от сестры.

– Я согласна с Фридрихом. – По телу Лии пробежала дрожь. – Максимилиан как тень повсюду следует за штурмбаннфюрером. Уж не знаю, что он ему там наговорил, что наврал, где сказал полуправду, что исказил до неузнаваемости. Я жду, что в любую минуту они растерзают меня, как сделали с куратом! Мне страшно… Да и как нам вывезти тебя за пределы поселка? Ничего не получится! Не выйдет, вот и все! – Женщина почти кричала.

Все за столом ощутили страх, который она испытывала.

– Ты права. – Рейчел снова взяла сестру за руку. – Ты права. Извини меня. Извини, пожалуйста.

Шел день за днем, а они все никак не могли найти выход.

Без помощи курата Бауэра им пришлось очень жестко экономить еду. Фридрих, кроме того, тревожился о еврейской семье, спрятанной в подвале их с Лией дома. Кормить этих людей помогали и другие жители, но налаженные связи оборвались, а пронести достаточно продуктов с черного рынка в поселок под носом у патрульных не удавалось. По ночам Амели плакала от голода на руках у Рейчел и засыпала, вконец обессиленная, хотя девушка и отрывала крохи от своего скудного пайка, чтобы накормить малышку перед сном. Потом Рейчел с Ривкой делились своими пайками с остальными, настаивая, чтобы поели те, кому приходится работать. Бабушка понемногу поправлялась после избиения, но очень медленно, и нервы у всех в доме были напряжены до предела.

В самом начале августа в магазинчик Фридриха заглянул главный лесничий Шраде. Он оставил предварительный заказ на Рождество и украдкой передал хозяину несколько ломтиков сыра и кусок говядины.

– Извините, что не удалось раздобыть больше.

– Спасибо, господин главный лесничий. Нам вас сам Бог послал. – Фридрих сказал это от всего сердца.

Шраде оглянулся, подождал, пока мимо витрины пройдет патрульный, быстро вытащил из кармана куртки и сунул Фридриху маленький, застегнутый на молнию кошелечек.

– Это вам прислал герр Янг. Он просил извинить его за то, что не удалось прислать три штуки – нуждающихся слишком много. Герр Янг интересуется, каким образом вы сумеете вывезти их отсюда.

Фридрих мельком взглянул на документы. Как вывезти под носом у Шлика двух видных, к тому же усиленно разыскиваемых девушек – этого он себе по-прежнему не представлял. Он даже зажмурился на минутку – вопрос представлялся ему невероятно сложным, точнее абсолютно неразрешимым.

– Я тут вот что подумал, – прошептал герр Шраде. – Все дороги перекрыты, повсюду рыщут ищейки наци, так что выход только один.

Фридрих жадно слушал его. Он был готов уже на что угодно.

Поскольку штурмбаннфюрера Шлика прислали в Обераммергау на постоянное место службы, явно на долгий срок, для Рейчел стало слишком опасно выходить из дому.

Но Лия никогда не преподавала драматическое искусство, ничего не знала об играх, развивающих умение импровизировать, о том, как детский коллектив может представить на сцене высокую драму. Не было у нее и понятия об американском юморе, который Рейчел так естественно использовала на занятиях, когда выдавала себя за Лию. Первое занятие, которое провела Лия, провалилось, дети расходились растерянные и разочарованные. Лия объяснила, что плохо себя чувствует, что у нее болит живот. Мамы, пришедшие за своими чадами, посочувствовали ей, однако не меньше детей были озадачены внезапной переменой в методике преподавания фрау Гартман.

В тот вечер Лия устроила сестре допрос с пристрастием, умоляя как можно лучше подготовить ее к занятиям, помочь придумать скетчи и научить так распределять роли, чтобы все внимание сосредоточилось не на учительнице, а на самих детях. Но в тот вечер они не продвинулись далеко, а назавтра у Лии было занятие с хором.

На второе занятие драмкружка, которое вела Лия, явился штурмбаннфюрер Шлик. Высокомерный, властный, он решительно прошагал в класс, а за ним как приклеенный шел Максимилиан Гризер. Юноша то злорадно ухмылялся, то заискивающе заглядывал в глаза начальству. Увидев зловещую парочку, Лия мигом позабыла все то, чему так старательно учила ее Рейчел.

– Здравствуйте, штурмбаннфюрер, – промямлила Лия.

Горло ее вмиг стало суше, чем картонные часы, которые она держала в руке. Ее бесило то, что при каждой встрече этот человек неизменно пугает ее до умопомрачения, бесила собственная реакция: сердце готово было выпрыгнуть из груди, пальцы отчаянно дрожали. В голове не осталось ни единой мысли, кроме воспоминания о налете, который Шлик совершил на бабушкин дом, о том, как он был жесток с ними обеими, как грубо их унижал. Что может помешать ему снова поступить как заблагорассудится? Быть может, присутствие детей?

– Здравствуйте, фрау Гартман. – Герхард обошел Лию вокруг. – Вот мы и встретились снова. – Холодным цепким взглядом он ощупал ее лицо, волосы, фигуру. Потом вдруг успокоился. – Вы не будете возражать, если я сегодня поприсутствую у вас на занятии.

Горло Лии судорожно дернулось. Она знала, что ее страх можно буквально потрогать руками – таким очевидным он был. Женщина обратила внимание и на то, что Шлик не задал вопрос, он просто констатировал факт. Когда-то Джейсон предупреждал ее: чем заметнее твой страх, тем с большей жестокостью ведет себя противник. Лия покрутила в руках игрушечные часы, зажмурилась, пытаясь сделать хотя бы один вдох. Что сказала бы Рейчел на ее месте? Как бы она отреагировала на присутствие Шлика? И что рассказал Шлику Максимилиан?