Кэти Гольке - Спасая Амели

Во время нагоняя, который устроил ему бригадефюрер по указанию еще более высокого начальства, Герхард старательно изображал раскаяние и готовность выполнить любое задание. Но при этом всеми фибрами души чувствовал, что Рейчел Крамер жива и здорова, просто где-то скрывается. Может быть, и не в Обераммергау, но где-то поблизости, там же в Баварии. Об этом свидетельствовали не только фотография, но и хорошо известный ему факт: в юности – во всяком случае, до окончания университета, когда она приучилась к большей самостоятельности, – Рейчел Крамер неизменно искала прибежища от неприятностей в лоне семьи, хотя бы семья состояла только из одного отца, поглощенного научными экспериментами.

Мысль о семье вызвала у Герхарда следующую ассоциацию. Девочка на фотоснимке была очень уж похожа на Амели. Чем больше он вглядывался в фото, тем яснее видел это поразительное сходство, хотя и не понимал, откуда здесь взяться Амели.

Будучи в Берлине, Герхард посетил развалины клиники, в которой произошел взрыв, погубивший девочку. Он сумел отыскать уцелевшую сестру-хозяйку и подверг ее допросу. Та невнятно что-то бормотала – мол, все произошло так быстро, буквально через минуту после того, как клинику покинула его жена. Огонь бушевал неимоверно, а пожарные машины почему-то поехали не по тому адресу. Персоналу просто не хватило времени, чтобы вывести из здания всех пациентов. Медсестра выразила штурмбаннфюреру искренние соболезнования.

Шлик не счел эти сведения достаточно убедительными.

Будь на то его воля, Герхард арестовал бы старуху, фрау Брайшнер, и допросил бы ее сам. Как показали налеты на дом, убеждение не очень-то помогало, но если пытать на ее глазах внучку, это могло бы принести успех. Или же пытка старухи могла развязать язык молодой фрау Гартман. Да и упрямый резчик по дереву мог бы заговорить, увидев свою жену подвешенной на крюк. Шлику приятно было размышлять о таких перспективах, хотя он и не видел реальной возможности осуществить эти мечты под бдительным оком бригадефюрера.

Проезжая через поселок, Герхард приказал шоферу затормозить у мастерской резчика по дереву, а сам прогулялся по площади. Просто так – пусть местные своими глазами увидят, что он вернулся. Приятно было наблюдать за тем, в какой трепет он повергает каждого встречного. Кое-кто норовил побыстрее проскользнуть мимо, отводя глаза, но были и такие, кто выражал своим видом полную покорность, разве что хвостом не вилял.

Шлик приказал шоферу купить в магазине фунт сыра – одного из немногих продуктов, какие он покупал здесь, а не получал из Берлина. Когда Герхард возвратился к машине, шофер уже стоял по стойке смирно, держа в руке конверт.

– Это я нашел в машине, когда вернулся из магазина, штурмбаннфюрер, – доложил солдат, отдав честь.

Герхард посмотрел на конверт – полотняный, высшего качества, – на котором была написана только его фамилия. Почерк Рейчел он узнал сразу.

Шлик вскрыл конверт, и на него тут же пахнуло ее духами. Кровь быстрее заструилась по его жилам.

«Искренне сожалею, что прошедшие несколько месяцев оказались губительными для нас обоих – для всех нас. Но грядет новое начало, такое, которое позволит каждому из нас простить другого и – горячо надеюсь – получить прощение.

Наберитесь еще немного терпения. Считайте этот спектакль моим подарком для Вас, и он станет началом новых дней, дней счастья. Это лучшее, что могут предложить чудесные местные жители. С нетерпением жду той минуты, когда смогу увидеть Вас на спектакле.

После представления, когда все разойдутся, приходите за кулисы. Разочарованы Вы не будете» .

Герхард дважды перечитал записку и улыбнулся. Записку он снова положил в конверт, а конверт спрятал в нагрудном кармане кителя. «Да, Рейчел, по такому случаю я доставлю тебе удовольствие – пусть все вокруг, в том числе и мое начальство, убедятся в том, что я был прав с самого начала. Повышение по службе привлекает меня куда больше, чем отправка на фронт. И, право, стоит несколько дней подождать, лишь бы Шелленберг увидел, как смиренно, по собственной воле, ты идешь ко мне. Я проявлю терпение ради такого случая, только не испытывай его слишком долго».

Герхард вошел в свой кабинет и увидел Максимилиана Гризера, который ожидал шефа. Юноша заметно нервничал.

В первое время от этого парня была польза: он всюду собирал сплетни и слухи, служил Герхарду глазами и ушами среди жителей поселка. Но теперь стал надоедать, а его увлечение Лией Гартман, замужней женщиной, бросало тень на Герхарда, который искал Рейчел. Уж неизвестно, каким образом, но и в Берлине узнали, что они ведут эти поиски вместе, каждый в собственных интересах.

Теперь, когда Рейчел сама с ним связалась, Герхард больше не нуждался в услугах Гризера. Более того, юноша со своей навязчивой идеей завоевать Лию стал явной помехой для штурмбаннфюрера Шлика. Нужно позаботиться, чтобы парня скорее, сразу после празднества, отправили на фронт. Он ведь уже почти достиг призывного возраста.

– Что тебе нужно? – Герхард небрежно швырнул на стол перчатки.

– У меня есть новости, штурмбаннфюрер. Сведения о фрау Гартман.

Шлик всмотрелся в юношу. На мгновение в голове у офицера промелькнуло: быть может, Гризер точно так же не может терпеть его, как он сам едва выносит бригадефюрера? От этой мысли челюсти Герхарда непроизвольно сжались. Гризер шагнул к столу.

– Пока вы отсутствовали, занятия в драмкружке вела женщина, которая выдавала себя за фрау Гартман. Решительная, уверенная в себе – совсем не такая, какой мы ее видели на прошлой неделе. Нет сомнения, это разные женщины, просто похожи как две капли воды. Близнецы, вы же говорили.

– Так ты принес потрясающую новость? Мои подозрения, ты считаешь, подтвердились?

– Так точно. – Голос Гризера, однако, теперь звучал уже менее уверенно. – Они обе пытались одурачить меня точно так же, как и вас.

Шлик сел за стол, сложил ладони лодочкой. Гризер нервно облизнул губы, у него на лбу обозначилась тревожная складка.

– То есть… ввести вас в заблуждение, герр штурмбаннфюрер. – И заговорил торопливо, спеша выложить все: – На годовщину короля Людвига что-то затевается. Ну, на этом представлении, которое сейчас готовят. Там что-то странное. Я подслушал, как фрау Гартман говорила отцу Оберлангеру, что они готовят вам большой сюрприз. Пока что я не выяснил, какой именно, но я ей не доверяю. Вам нужно принять меры предосторожности.

Это была наглость, и Шлику хотелось влепить парню хорошую оплеуху, но вместо этого он откинулся на спинку стула и сказал:

– Закончим на этом.

Гризер, не ожидавший такой отповеди, нахмурился.