Кэти Гольке - Спасая Амели

Как бы там ни было, Джейсон прикусил губу, чтобы не расхохотаться. «Кто, интересно, догадался вовремя выпустить мальчика? Он блестяще справился с делом» .

Шелленберг, покидавший сцену, на минуту остановился.

– Я с нетерпением буду ждать вашей статьи о сегодняшнем событии, герр Янг.

– Если поторопиться, – кивнул Джейсон, – то, возможно, репортаж появится уже в завтрашнем номере.

– Позвольте выразиться точнее. Я мечтаю ознакомиться именно с вашим репортажем, прежде чем он попадет в газету.

– Разумеется, – ответил Джейсон, глядя в глаза бригадефюреру.

– Schön gut [57]. Можете писать у меня в гостинице. Я оставлю машину с шофером – можете распоряжаться ею, когда закончите статью.

Джейсон не рассчитывал на то, что придется торчать здесь, дабы его статья подверглась цензуре. Основную линию он уже набросал, и только она привлечет внимание читателей. Ему совсем не улыбалось задерживаться в поселке: нынче ночью он непременно должен успеть в другое место.

Минут за сорок до того, как телохранители Шелленберга вывели из театра Шлика, отец Оберлангер вышел из густой тени церкви, в которой уже погасли огни. Повернув голову, внимательно осмотрел улицу. Он никого не заметил и поманил Ривку, которая пряталась в темноте, потом помог ей взобраться на повозку главного лесничего Шраде. Вместе со Шраде священник затолкал девушку в грубый мешок и обложил деревянными ящиками, в каждом из которых было по восемь бутылок шнапса. Еще один мешок набросили сверху, прикрыв его охапкой сена. Священник, лесничий и Ривка поехали в театр. Там отец Оберлангер спрыгнул с повозки так ловко, как позволили ему старые кости, и молча подал руку женщине средних лет, которая только что вышла из театра через черный ход.

Рейчел пробрала дрожь, когда она поняла, что их пособником в эту ночь вызвался быть не кто иной, как отец Оберлангер. Стоит ему узнать ее, стоит позвать людей или донести в гестапо позднее – и все пропало. Она взобралась на повозку, села рядом со Шраде и тут услышала шепот священника:

– Храни вас Бог, фрейлейн Рейчел. Храни вас Бог!

Она вгляделась в лицо старого священнослужителя – человека, который уже второй раз помогал ей спастись, – и увидела безграничное милосердие и горячую надежду в его глазах, в которые прежде не слишком внимательно вглядывалась, в морщинах на лбу, казавшихся ей прежде знаком осуждения. Сердце ее преисполнилось такой благодарности, какую трудно выразить словами, да и говорить вслух было страшновато, поэтому Рейчел лишь сжала плечо старика и дотронулась до его щеки. В жизни много загадок, и отец Оберлангер оказался еще одной из них.

Шраде щелкнул бичом, и повозка с пассажирами тихо покатила по знакомым широким улицам поселка. За околицей улица переходила в дорогу, испещренную бликами лунного света.

Рейчел просунула руку под сено, под грубую мешковину и коснулась протянутой в ответ руки Ривки.

– Сейчас будет первая застава, – предупредил главный лесничий. – Приготовьте бутылку, а лучше две.

Не успел он договорить, как поперек дороги легла полоска яркого света и навстречу им вышли несколько солдат с винтовками наизготовку.

– Halt! [58]

Шраде натянул поводья, останавливая экипаж.

– Хайль Гитлер! Мы везем подарки от жителей деревни и добрые пожелания от штурмбаннфюрера Шлика! Просто стыд, что вас оставили дежурить здесь в темноте и вам пришлось пропустить такое представление. Вот мы и решили, что вы тоже заслужили праздник, и кое-что вам привезли. То, что поможет согреться! Пирогов нет, зато есть кое-что получше, а? Хельга, дай-ка мне бутылочку, которую мы припасли для доблестных воинов!

– Шнапс? Вас послал штурмбаннфюрер? – Обер-ефрейтор, старший на посту, не мог в это поверить.

– Ja! Ja! В честь праздника. Там ведь еще и бригадефюрер Шелленберг! И комендантский час на сегодня отменили!

Рейчел протянула по одной бутылке солдатам, стоявшим с обоих боков повозки.

– Не жадничай! – со смехом крикнул ей Шраде. – Штурмбаннфюрер приказал: по бутылке на каждого! Пейте! Может, на трезвую голову он еще и пожалеет о своей щедрости!

Солдаты не могли одновременно держать и бутылки, и нацеленные на пассажиров винтовки. Победили бутылки.

– Куда вы направляетесь?

– Чуть дальше Этталя. Надо охватить всех солдат – каждому по бутылке. Все самое лучшее – тем, кто служит фатерланду!

– Мы служим фюреру!

– Ja! Ja! Хайль Гитлер!

– Зиг хайль! – Солдаты расступились, радостно помахивая бутылками.

Шраде весело помахал им рукой в ответ и тронул лошадей.

Миновав еще две заставы, они оказались у подошвы горного хребта. Шраде повернул лошадей с дороги и пустил их прямо по полю.

– Мы съехали с дороги? – В голосе Рейчел прозвучала нарастающая тревога.

– Ja, так лучше – проедем за лесом и выедем на дорогу подальше. Мы же хотим, чтобы наци думали, будто мы поехали за Этталь. Мне совсем не хочется, чтобы они поняли, что мы направились в горы.

– А наши следы?

– Принюхайтесь к воздуху. Вот-вот хлынет дождь. Когда они сообразят, что мы исчезли, – если вообще догадаются, что с нами были вы, – все следы давно уже смоет.

Рейчел оставалось только молиться о том, чтобы так и произошло.

В разрыв между облаков проглянула луна. Повозка наконец выехала на горную дорогу. Все выше, выше по горному серпантину; лошадь шла тем медленнее, чем выше они взбирались.

– А сможет она дотащить нас на самый верх? – высунулась из своего мешка Ривка.

– Nein, – ответил ей главный лесничий. – Для нее подъем слишком крут… а вот вам придется туда дойти.

– Что? – Ривка не могла себе представить, что по горам придется идти пешком, да еще и ночью.

Лесничий кивнул головой.

– Сидите отдыхайте. Пользуйтесь возможностью, потому что пешком мы сегодня еще находимся.

Через двадцать минут верный своему слову Шраде повернул повозку с дороги и направил ее через рощицу. Сквозь тьму мелькнул слабый огонек. Еще раньше, чем они подъехали поближе, Рейчел догадалась, что там стоит хижина. Отворилась дверь. Лампа, неярко горевшая в доме, осветила на пороге силуэт женщины, которая помахала им рукой, приглашая войти.

Но Шраде не принял приглашения, крикнув мужу стоявшей на пороге женщины:

– Danke, но нам нужно ехать дальше! Я вернусь завтра, а сейчас оставлю у вас свою лошадь и повозку.

– Я присмотрю за ними как следует, – отозвался крестьянин, выйдя на крыльцо. – Лошадь будет ждать вас.

Рейчел надеялась, что они смогут здесь передохнуть и выпить что-нибудь, хотя бы похожее на кофе – да все равно что, лишь бы немного успокоиться. Однако Шраде помог ей сойти на землю, вытащил из-под сена Ривку и велел обеим быстро идти за ним в темный лес. Каждой он дал по веревке, чтобы они не потеряли друг друга. Обе девушки порядком отвыкли от лазания по горам и теперь спотыкались на каждом шагу.