Кэти Гольке - Спасая Амели

Только минуты через три к ним по тонувшей во тьме дорожке стала подниматься мужская фигура. Однако эта фигура не напоминала лесничего Шраде. Мужчина упорно карабкался к перевалу, согнувшись, так что лица его они никак не могли рассмотреть. Рейчел уже готова была повернуться, отступить подальше за деревья, а потом бежать что есть духу назад – туда, откуда они пришли. Она даже потянула было за руку Ривку. Может быть, им удастся добежать до охотничьей избушки, избавиться от преследования, а потом добраться до Этталя или даже до бабушкиного чердака.

– Рейчел! Рейчел! – позвал ее мужской голос.

И страхи, обуревавшие Рейчел, сразу же отступили, рассеялись.

– Джейсон? – Она задохнулась от волнения, даже испугалась, что у нее от переутомления начались галлюцинации. – Откуда ты здесь? Как тебе удалось?..

– Не мог же я отпустить тебя… не повидавшись. – Он остановился, с трудом переводя дух. – Ривка… Рад тебя видеть.

– И я рада, шеф.

– Как тебе удалось попасть сюда раньше нас? – спросила Рейчел. – Мы добирались до перевала всю ночь, только часок передохнули.

– Шелленбергу так понравился мой репортаж, что он пригласил меня поехать вместе со всей его свитой. Ну а я остановился у первой же лыжной базы. Ему сказал, что у меня редакционное задание – написать о лыжных курортах Баварии и найти причины, по которым иностранцам по-прежнему стоит побывать в Германии нынешней осенью. Потом час добирался сюда пешком.

– А что там с Герхардом?

– Думаю, наш добрый бригадефюрер по горло завалит Шлика работой в концлагерях в Польше, и это будет надолго. – Джейсон подошел ближе. – Лия рассказала мне, где вас искать. В нашем распоряжении слишком мало времени.

Ривка пожала Рейчел руку, бросила: «Пока» – и пошла по тропе вниз, к хижине.

– Сколько у нас времени? – Рейчел не хотелось думать о Герхарде Шлике, не хотелось терять ни мгновения.

– Пять минут. Как раз хватит вам обеим на то, чтобы выпить чего-нибудь горячего и переодеться. Могу предложить тебе свое одеяние вместе с подтяжками. – Джейсон усмехнулся. – Ваш провожатый уже готов тронуться в путь. До рассвета он должен провести вас через перевал на ту сторону границы. – Янг обнял девушку. – Тебя ждет кофе с цикорием. Я хочу, чтобы ты как следует согрелась. Впереди у вас долгая дорога.

А Рейчел хотелось остановить время. Оно летело вперед с такой безумной скоростью, дышало опасностью, а теперь его совсем не осталось.

– Джейсон, когда я смогу увидеться с тобой снова? – Девушка понимала, что нужно поблагодарить его за все: за спасение Амели, за то, что он защитил ее, Рейчел, от отца, который собирался продать ее нацистам, за то, что помог ей отыскать настоящую семью, спас Ривку, познакомил Рейчел с пастором Бонхёффером. Самое важное – он познакомил ее с Иисусом, с его Иисусом, который однажды, возможно, станет и ее Иисусом. Ей необходимо узнать Его лучше. Рейчел нужно было столько всего сказать Джейсону. Но сейчас, в эту минуту, все отошло на второй план.

– Скажи же.

Он обхватил ее голову руками и повернул к звездам.

– Видишь этот полумесяц?

Рейчел всхлипнула, напрасно борясь с подступившими слезами.

– Я хочу, чтобы каждую ночь ты смотрела на луну и знала, что я тоже смотрю на нее и думаю о тебе, и буду считать каждый месяц, пока мы не встретимся снова. В Нью-Йорке.

– А что произойдет, когда ты окажешься в Нью-Йорке? – Ей не хватало дыхания.

– Я буду искать мисс Рейчел Крамер, – ответил Джейсон, снова поворачивая девушку лицом к себе. – Хочу пригласить ее посидеть со мной за чашечкой кофе, потом за ленчем, потом за ужином.

– За ужином? Ты это серьезно? – прошептала Рейчел.

Джейсон привлек ее к себе.

– Очень серьезно. На всю оставшуюся жизнь.

– Твою и мою, – добавила она.

– А это красиво звучит – миссис Джейсон Янг.

– Рейчел Янг, – поправила она.

– Рейчел Янг, – согласился Джейсон и поцеловал ее теплыми губами – решительно, крепко, по-настоящему.

Теплая волна поднялась от кончиков пальцев ее ног выше, к туловищу, наполняя сердце, а потом ударив в голову. Рейчел была уже не способна рассуждать, думать, да в общем, ей было все равно. Она гладила Джейсона по волосам, сбросив на землю его шляпу, и десятикратно отвечала на его поцелуй.

В 1950 году жители Обераммергау объединили усилия и устроили представление «Страстей Христовых» – первое за минувшие шестнадцать лет. Так они хотели показать всем, что в Германии жив дух христианства, что немцы могут проявлять терпимость к другим народам и религиям. Ожидали, что на празднике будет присутствовать генерал Эйзенхауэр со своей супругой Мейми. Вот Джейсон и решил, что это добрый знак, а значит, Рейчел пора вернуться домой, к семье.

Семейство Янгов сперва полетело в Израиль, где они провели пять дней в обществе сияющей Ривки (она получила диплом медицинской сестры) и ее новоиспеченного мужа доктора Давида Шехема, который осел в только что основанном кибуце. Супруги Шехем открыли там первую клинику и вместе с другими верующими иудеями стали укреплять общину. Они искренне надеялись, что со временем к ним присоединится еще много новых приезжих. Несколько лет с того дня, когда Джейсон, Рейчел и Ривка узнали о гибели родителей и брата Ривки, они жертвовали средства, которые должны были помочь построить государство Израиль, вырастить деревья и разбить виноградники. Вместе с Ривкой ее друзья горячо молились о том, чтобы их усилия позволили спасти оставшихся евреев, которым довелось пережить ужасы нацистского геноцида.

– И вот мы сюда приехали! – ликовала Ривка. – А ведь это еще только начало!

– Замечательное начало! – Рейчел обняла младшую сестру, которая теперь стала выше старшей и с восторгом предвкушала жизнь среди соплеменников, в созданной при ее участии общине.

Сесть снова в самолет и расстаться с названой сестрой, которую Рейчел полюбила ничуть не меньше, чем родную, оказалось куда труднее, чем ей казалось раньше. Ривка вместе с ней пряталась на чердаке в бабушкином доме и своими глазами видела, как резко менялась жизнь Рейчел. Они вместе перешли через Альпы и на лыжах добрались до Швейцарии. Вместе торговались и упрашивали взять их на два свободных места в дребезжащем переполненном автобусе, который раз в неделю ходил через Южную Францию, где не было оккупантов [59], в Барселону. Там они обе вскочили на ходу в поезд, шедший из Барселоны в Мадрид, и наконец-то добрались до Лиссабона. И вместе же им чудом удалось сесть в Лиссабоне на пароход, доставивший их в Нью-Йорк, где пришлось повоевать за право легально остаться в Америке.

В этой подлинной истории, более удивительной, чем то, о чем пишут в книгах, Ривка на протяжении пяти лет боролась и пробивалась к сердцу Иисуса – Иешуа, Мессии, Спасителя. В юности ни одна из них и помыслить не могла о таком пути, он сделал их совершенно иными, чем прежде.