Рэйчел Ромеро - Кукольник из Кракова

– Да, и я намерен помочь ему сдержать обещание, – ответил Кукольник. – Но если мы хотим это сделать, нужно спешить. Сначала я хочу узнать ваши имена.

Но никто из детей не спешил назваться. Для еврейского ребенка в Кракове сказать свое имя было опасно, и дети рано усвоили этот жестокий урок. Каролина сочувствовала им, но знала, как мало у них времени.

Давид отозвался первым:

– Я – Давид. А это моя сестра Данута. – Он усадил девочку себе на колени. Она застенчиво кивнула и снова засунула в рот палец.

Приободрившись, следующей назвала свое имя девочка, узнавшая Кукольника.

– Я – Роза, – сказала она, – а это моя двоюродная сестра Сара.

Она подтолкнула вперед светловолосую девочку с двумя идеально заплетенными, аккуратными косами. Сара слегка выпятила губки и сложила руки на груди в знак того, что решительно отказывается что-то говорить.

Один за другим дети назвали Кукольнику свои имена, сложив их к его ногам, словно сокровища. Это были Элиаз и Арон, Мишель и Рубин, Раска и Лея, Перла и Гилта. Последней назвалась Рена – хотя она, конечно, не нуждалась в представлении.

Когда все дети представились, в комнату вернулся Джозеф с кукольным домом в руках. Он поставил его на пол и замер в ожидании.

Кукольник повторял имена детей, едва слышно произнося их одно за другим, пока они не стали звучать для Каролины, как стихи.

Запомнив их, Кукольник закатал рукава рубашки. Он немного нервничал, и Каролина молилась, чтобы волшебство удалось ему и в этот раз.

– Вы покинете гетто в этом домике, а значит, вам придется стать очень маленькими и вести себя очень-очень тихо.

Джозеф приподнял бровь.

– Но как вам это удастся?

– Волшебники могут делать многие вещи, в том числе изменять форму людей так, чтобы они могли поместиться в кукольный дом, – сказала Каролина.

– Хорошо, – сказал Джозеф, кивнув в знак согласия. – Я вам верю.

Мыш спрыгнул с руки Рены на пол. Будучи обычной мышкой, он не смог бы совершить такой прыжок, ведь тогда он был более хрупким. Маленький солдат вынул меч и передал его Каролине, не желая тревожить детей оружием. Она взяла его, держа острым концом вниз.

– Постройтесь в линию, закройте глаза и стойте, пожалуйста, смирно, – произнес Мыш сдержанно, как их прежние школьные учителя. Он не подавал никаких признаков волнения, и дети тоже вели себя спокойно.

– Ты сможешь, – сказала Каролина Кукольнику, когда дети выстроились в ряд.

– Надеюсь, Господь мне поможет, – ответил он и закрыл глаза.

Каролина старалась не думать о том, что они теряют драгоценные секунды. Кукольник никогда не пробовал превращать столько живых существ сразу, но почему бы ему чуточку не поторопиться? В любой миг они могли услышать шаги Брандта на лестнице – и что тогда будет с Реной, Джозефом и остальными?

– Пожалуйста… – сказал Кукольник, когда детей осветили лучи солнца. – Пожалуйста…

Умолял ли он Бога дать ему силы или просил собственную силу не покинуть его? Каролина подумала, что, наверное, он молит и о том и о другом.

Свет становился все ярче и ярче, и наконец Каролине пришлось прищуриться. Что чувствовали дети, горя в лучах волшебства? Наверное, они что-то ощущали, но ни один из них не посмел открыть глаза.

Когда свет чуть погас, Каролина увидела, что тринадцать фигурок, стоящих на полу, больше не были детьми – это были маленькие деревянные куколки из соснового дерева, ниток и ткани. Но все же они были удивительно похожи на самих себя, когда были детьми. Кукольник и его волшебство отлично передали глубину глаз Рены, и ни одна прядь кос Сары не пропала во время превращения.

– Та-даа! – воскликнул Мыш. – Ты это сделал!

Кукольник, тяжело дыша, прислонился к дверному косяку. Его лоб покрылся по`том, и он вытер его рукавом.

– Слава Богу, получилось, – прошептал он.

Джозеф потерял дар речи. Он уставился сначала на дочь, затем на Кукольника. Рена сама заговорила с ним.

– Смотри, папа! – сказала она, разводя руки в стороны. – Я теперь как Каролина.

Джозеф двенадцать раз поцеловал Рену в деревянную щеку и двенадцать раз дал обещание найти ее.

– Даже если я буду старым, а кости мои – хрупкими, как мел, я все равно найду тебя. Даже если нас будет разделять океан, я все равно найду тебя, – сказал он.

Это было обещание, которое практически невозможно было сдержать, но Рена, махая отцу рукой на прощание, не выказала ни тени сомнения в его словах. Если Джозеф сказал, что придет за ней, значит, он будет стараться сдержать свое слово.

Когда Рена и Джозеф попрощались, Кукольник посадил всех кукол в домик. Они, как и Каролина, идеально подходили по размеру к мебели, но им понадобилось некоторое время, чтобы найти, где разместиться.

– Не старайтесь принимать какие-то позы, – посоветовала им Каролина. – А то у вас затекут руки и ноги, и тогда вам придется пошевелиться.

– Да, нужно, чтобы вы шевелились как можно меньше. Никто не должен знать, что вы живые.

Мыш забрался в домик и сел рядом с самым младшим мальчиком, Ароном. Он прижал плюшевую лапку к своей нитяной улыбке, а потом мягко положил ее на рот Арона. Когда он убрал лапку, малыш кивнул ему в ответ. Даже он понял необходимость молчания.

Рена последний раз улыбнулась отцу, и он посадил ее в гостиную кукольного домика. Она устроилась между Розой и Сарой, взяв их руки в свои.

– Даже если будет страшно, надо молчать, – напомнила она.

– Я не боюсь, – ответила Роза. Может, так оно и было, но Каролина заметила, что она не убрала руку из ладони Рены.

Когда Кукольник был готов, Джозеф открыл дверь квартиры и придержал ее ногой. Его ботинок, как и вся одежда, знавали лучшие времена.

– Позвольте помочь вам спуститься, – сказал он.

– Я справлюсь, – отказался Кукольник. – Чем меньше вы будете видеться с Брандтом, тем лучше.

– Если ты попытаешься спуститься сам, а домик упадет и разобьется, наш план провалится, – сказала Каролина. Одна она была не в домике и, как всегда, выглядывала из кармана Кукольника, прижимая к груди игрушечный меч.

Эти слова заставили Кукольника уступить. Он позволил Джозефу взяться за один край домика, а сам ухватился за другой, и они осторожно понесли домик вниз по винтовой лестнице. Каролина не находила себе места: они провели в квартире Джозефа больше четверти часа, и Брандт мог что-то заподозрить.

Увидев, что ее подозрения оправдались, Каролина чуть не пала духом. Брандт с серебряными часами в руках встретил Джозефа и Кукольника на середине лестницы.

– Прошло двадцать пять минут, – сказал он, когда они спускались неловкими шагами. – Я уже хотел подняться и проверить, не возникло ли у вас каких-нибудь проблем, герр Биркхольц.

Голубые глаза Брандта встретились с темными глазами Джозефа, и в их взаимной ненависти не было никаких сомнений. Такие люди, как Брандт, были причиной многих бед и страданий отца Рены.