Евгений Федоровский - Невидимая смерть

– Попробую. Я тут собрал небольшую картотеку, – Людгер скрылся за дверью.

Юстин подошел к карте на стене, отдернул занавеску, долго рассматривал сетку дорог, кружки городков и селений, извилины речек, пятна лесов. В какой-то из точек находился полк тральщиков. Много бы он заплатил тому, кто отыскал бы его.

Здесь, на фронте, в другой обстановке, он почти не вспоминал о Линде. Ярость сменилась на глухую саднящую боль, потом и боль рассосалась, осталась неприятная накипь. «Мне бы только найти этот проклятый полк. Господи, помоги!»

Людгер принес несколько фотографий и удостоверений личности, с притворным равнодушием проговорил:

– Улов небогат, но из него можно сотворить паштет. Техников и саперов сколько угодно, однако посмотрите на этот документ. Пожалуй, он может навести на дельную мысль.

Юстин раскрыл книжечку в красной обложке: литсотрудник газеты «За Родину» старший лейтенант Бородулин Николай Сергеевич.

– Представьте, командированный техник и журналист, кому не терпится дать первый репортаж о форсировании Днепра, встречаются случайно и, поскольку у обоих одна дорога, они пойдут вместе…

– Своих газетчиков многие знают в лицо, – с сомнением произнес Юстин.

– «За Родину» – это фронтовая газета. Кстати, вняли тепленького, хотя и ранили.

– Где он находится?

– Пока в санбате в Жулянах.

«Не попробовать ли Шувалова на эту роль?» – подумал Юстин, вслух же произнес: – Жаль, мало у нас времени. Такую щуку можно было бы запустить в водоем покрупней. Пока надо готовить Задорожного.

– Сколько у меня времени? – подтянулся Людгер.

– Только этот день. Ночью мы выбросим его на парашюте. Полк, за которым охотимся, по расчетам где-то в сорока километрах от реки. А газетчиком займусь сам.

– Мой план вам не понравился?

– Отчего же?! Но нам, повторяю, нужно очень спешить. Готовить и того и другого нет времени.

Виктор Шувалов жил на квартире Юстина, исполняя обязанности ординарца. Задорожный находился в казарме разведроты. Юстин не допускал приятельства, тем более дружбы. Страх и подозрительность надежней держали агентов в подчинении.

Людгер отдал Юстину вездеход-малолитражку – кугельваген. Управляя юркой машиной по дороге домой, Юстин обдумал общую схему действий. Задорожного он забросит на самолете, Шувалова же переправит на лодке, это не составит труда – в некоторых местах русские еще не подошли к берегу. Оба разведчика прочешут все левобережье перед Киевом, проследят за полком до самой его переправы.

Из дома он позвонил Людгеру, попросил привезти пленного, затем позвал Виктора, приказал подавать обед. Шувалов пользовался продуктами из сухого пайка, сдабривая, в общем-то, однообразную пищу тем, что удавалось достать в маркитантской лавке. Хотя он и не блистал кулинарными способностями, однако готовил вкусно и сытно. На этот раз поставил на стол свинину с тушеной капустой и суп из томатов и лука. Засовывая за воротник салфетку, Юстин спросил:

– Тебе знакомо газетное ремесло?

– Если не считать бесконечных писаний отца…

– Не то! Знаешь хотя бы, что такое передовица, очерк, репортаж-зарисовка?

– Я же не совсем идиот.

– На время ты станешь репортером газеты «За Родину». В том случае, если задержат русские. Пока я обедаю, съезди к Людгеру, он должен забрать из санбата старшего лейтенанта Бородулина, доставь сюда. По дороге постарайся разговориться с ним. Тебе придется и на этот раз чем-то походить на него. Конкретно о задании поговорим позже.

Отучившись задавать вопросы, Шувалов вышел. Через минуту на улице заурчал мотор кугельвагена.

После обеда Юстин стал просматривать бумаги, обнаруженные при обыске русского журналиста. Помимо торопливых записей фамилий, сокращенных описаний биографий и подвигов он обнаружил в блокноте много стихотворных набросков. Стихи были выдержаны в том лирико-героическом тоне, каким грешили многие молодые поэты, придушенные канонами «социалистического реализма», как, впрочем, и немцы из Имперской палаты словесности, выдрессированные установками Геббельса.

Возню с журналистом Юстин затевал для подстраховки. Неизвестно, пригодятся ли его документы Виктору. Но таков был Юстин. При подготовке к операции он не пренебрегал мелочами. Он даже позаботился о том, чтобы Шувалову и Задорожному, по легенде малознакомому спутнику, выдали русское обмундирование и белье из разных складов. Такой уловке научила опять же русская безалаберность, их гибельное «авось», когда они второпях снаряжали свои разведгруппы, обували-одевали в одних каптерках, и собаки, обнаружив одного, легко брали след остальных. Что касается подделки документов, то немецкие специалисты во всех штабах не без гордости считали себя непревзойденными мастерами. Агенты оснащались техникой, сконструированной в особо секретных отделах разных фирм, например, аппаратами для микрофотосъемки, которые могли уменьшать карты, чертежи, документы до машинописной точки и увеличивать при помощи микроскопа. Для этого изготовлялась сверхмелкозернистая пленка и фотобумага. Фирма ИГ-Фарбениндустри изобрела химикаты, без труда и следов смывающие любые чернила и тушь, а многоопытные и терпеливые графологи воспроизводили нужный текст, ставили печати и подписи, неотличимые от настоящих.

За окном послышался рокот легковой машины. Юстин увидел свой вездеход. Шувалов открыл дверцу, помог выбраться с заднего сидения тщедушному пареньку с перетянутым бинтами плечом. Юстин вышел на крыльцо. У журналиста было нежное лицо, почти белое от потери крови, на остром носике поблескивал пот. Каждое движение ему причиняло боль, но он не морщился, пытаясь не выдать страданий.

«Никаких тайн он не знает да и все равно мне, немцу, не скажет, а предпочтет геройскую смерть, – подумал Юстин, равнодушно рассматривая пленного. – Пусть постарается Виктор. Хотя бы узнает, куда Бородулин ехал, чего на допросах упорно скрывал».

– Вас утомила дорога, можете немного отдохнуть, – проговорил он по-немецки.

Русский молча перевел взгляд на Шувалова, ожидая перевода. Значит, парнишка языка не знал. Да и чего можно было ожидать от первокурсника? Виктор провел пленного на кухню, уложил на свою постель и вышел к Юстину.

– Тебе придется провести с ним этот день и ночь, позаботься и хорошо накорми, можешь даже сказать, что фашистам скоро конец, мечтаешь перебежать к русским с важными сведениями о немецкой обороне. Только не переиграй. Пока же ознакомься с этим блокнотом, заучи пару стихов. Я же поеду к Задорожному, потом к Людгеру, далее на аэродром. Вернусь, скорее всего, к утру. – Юстин прошел в свою комнату, в карман френча сунул пачку сигарет, снял с вешалки шинель.