Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

Первыми в строю стояли мы с Павлом, поэтому Хмурый протянул автомат Паше, и назначил нас двоих нести дежурство в караулке. Затем он вместе с остальными отправился на другие объекты.

Сев за пульт дежурного, Павел уставился на монитор, на который были выведены четыре изображения с камер наблюдения, располагавшихся по периметру института. Но вскоре наблюдать за чёрно-белыми однообразными картинками ему надоело, и он, включив телевизор, стал переключать каналы.

Я отправился исследовать комнату для хранения оружия. Ящики для хранения оружия были вскрыты, на полу валялась промасленная бумага, которой оборачивают оружие. Все ящики были пусты, на полках были лишь пустые цинки и пару ремней от автоматов.

К моему приходу из оружейной комнаты, Павел, отстегнув магазин от автомата, уже разряжал патроны на стол. Взяв автомат в руки, я стал разглядывать его.

«АКС-74» имел ещё потёртое деревянное цевье с множеством сколов и царапин. Сняв крышку ствольной коробки, я заглянул внутрь – на деталях был налёт из пыли и мелких ворсинок.

– Так запустить оружие…

– Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, всё! – закончил счёт патронов Павел.

– Может, уже из него стреляли, по диверсантам, например…

– Я думаю, что они просто пожадничали.

Вскоре вернулся Хмурый. Разведя всех по своим постам, он, с чувством выполненного долга, открыл тумбочку, на которой стоял телевизор, и, достав оттуда чёрный бронежилет, кинул его на стол.

– Оденьте, я думаю лишним не будет. И прозвоните все посты, проверьте – работает ли связь. Бдите, я вас ночью ещё навещу.

Взяв бронежилет, я вытащил из него переднюю пластину. Она была толщиной миллиметра три-четыре. Показав её Паше, я сказал:

– Такой от Калашникова не спасёт – лишь больше повреждений принесет, чем защиты.

– Да выбрось ты этот хлам.

Сменяя вечер, подступила ночь. Осторожно, словно чёрная кошка, ступая на мягких лапах, она несла с собой прохладу.

Переступив через порог, я оказался на крыльце, возле которого была площадка с навесом, напоминавшая террасу, только вместо стульев стояли бетонные ограждения, и я, присев на один из них, задумался. Уходившая вдаль аллея пересекалась дорогой. Прислушавшись, я стал различать сигналы проезжавших машин, смех и голоса гуляющей молодёжи – мирная жизнь всё дальше и дальше отходила от нас. А местные, в перерывах между бомбёжками, наслаждались прогулками по своему зелёному городу.

– Глотни, ночь долгая…

Обернувшись, я увидел Павла, который протягивал мне кружку.

– Я туда сахара двойную дозу закинул.

Сладковато-терпкий аромат чая как нельзя лучше дополнил эту ночь. Как же мало нужно человеку, если за спиной кроме прожитых лет, у него совсем ничего не осталось…

На дальнем «КПП» остановился автомобиль. Его фары настолько ярко светили, что часовой на дальнем «КПП», крикнул:

– Туши свет!

Пройдя проверку, автомобиль тронулся, стремительно приближаясь к нам.

– Ну что, Вовка, открывай ворота, похоже, свои едут.

Поспешив к железным воротам, я широко раскрыл их, затем встал сбоку, ожидая проезда автомобиля. Большой чёрный джип марки «Ford», на лобовом стекле которого была наклейка «Комендатура ДНР», не сбавляя скорости, с рёвом проскочил мимо, обдав меня сухим и пыльным ветром.

– Начальники приехали, комендатура, – заходя в караулку, сказал я Павлу. – Парадокс, с мая воюют, у некоторых ополченцев вместо шевронов георгиевские ленточки повязаны, а эти себе уже себе символику сделать успели.

– Ну, так, на то она и комендатура.

Через несколько минут громкий сигнал джипа известил нас о том, что его следовало выпускать обратно.

– Ну, теперь, ты беги, господам ворота открывай.

После полуночи в караулку зашёл незнакомый нам ополченец, вероятно, это его привезли на джипе. В его чёрных косматых волосах, словно паутина, вплеталась седина. Не смотря на свой старый, местами потёртый камуфляж, в каких мужики ремонтируют машины в гаражах, он, по-хозяйски присев за пульт, посмотрел на монитор.

– Ну, как? Без происшествий?

– Все тихо, – ответил Паша.

Взяв пульт от телевизора, и потянувшись на стуле, он переключил на украинский канал. В столь поздний час показывали комедийную передачу. Безуспешно пытаясь понять украинскую речь, Паша обратился к нашему ночному гостю:

– Как обстановка в городе? А то мы здесь без связи и интернета одичали совсем.

– Да хреново всё! Жмут они нас, а мы только отступаем. А как не отступать? У них танки, «грады», тяжёлая артиллерия. Недавно вот «ураганами» стали обстреливать. Ты думаешь, почему мы из Славянска ушли? Потому что у нас из тяжёлого только ручные пулеметы были. А они по нам из «утёсов» – снарядами не стреляли, может экономили, а может живыми взять хотели. Чудом ушли, ну ничего – пусть не радуются, мы скоро вернёмся.

– А Славянск сильно пострадал?

– Забудьте о таком городе как Славянск. Хохлы этот город всегда ненавидели, если они по жилым домам из танков прямой наводкой били. Как ты думаешь, что с городом будет? Мне вчера друг звонил, рассказывал, что хохлы американцам начали земли продавать под добычу сланцевой нефти, а ведь такая добыча уничтожит там всю заповедную зону.

Ополченец встал, и, пройдясь по комнате, взял в руки солевую лампу, и отдал её Павлу.

– Взгляни, эта лампа из славянских солевых пещер, так сказать природный медицинский аппарат. Достаточно держать такую лампу возле головы – и она оказывает благотворное влияние на лёгкие и бронхи человека.

Павел, повертев в руках лампу, передал её мне. Солевая лампа была выполнена из большого куска соли цилиндрической формы, с высверленным в ней отверстием для лампочки, сбоку из пластмассовой подставки отходили провода для подключения к сети.

– Послушай, а ты не знаешь, как здесь в нормальный отряд попасть? – прервал его монолог Павел. – Боевой опыт у меня имеется, я в Чечне по контракту, в «Разведке» служил, мне бы серьёзным делом заняться, а мы здесь уже сутки маемся.

Ополченец посмотрел на него и задумчиво сказал:

– Мой позывной Террорист, за мою голову хохлы даже награду назначили. Здесь я пробуду недолго, как только отберу бойцов в свою группу – займусь настоящим делом. Если ты с опытом, оставайся в институте, мы тебе документы оформим, на довольствие поставим, в общем, заменишь Грузина. Так-то он боец хороший, я с ним ещё со Славянска знаком, он командиром группы был. На одном из заданий они на засаду напоролись, их почти всех положили. Грузин и ещё пару человек живыми уйти смогли. После этого он запил. Я его к себе взял, инструктором поставил, думал одумается, а он снова пить начал, меня подставляет – сейчас же сухой закон.

– Я курить, ты идёшь? – сказал я Павлу.