Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

Интернациональные бригады, нередко бок о бок, сидели в окопах с родноверами – некоторые бойцы которых были с националистическим уклоном.

Казаки прикрывали фланги тем, кто шёл в бой под красным знаменем полка, бойцы которого в 1919-ом году производили геноцид на Дону.

Особенно обособленно держались казаки, которые нередко игнорировали приказы командования, тем самым настраивая против себя высшее руководство.

К концу вечера пропавший боец позвонил своему бывшему командиру отделения и сообщил, что он не дезертировал, а болен. Находится он сейчас в посёлке, ожидает приёма врача в поликлинике. Назад в отряд он, конечно, возвращаться не собирается, так как уже поступил на службу в другое подразделение.

Командиры сор из избы выносить не стали, но старшие и опытные бойцы, незамедлительно воспользовались случаем, чтобы провести с нами беседу, о не допустимости впредь таких случаев.

После полудня поток машин сократился, Лёва скучал возле перекрёстка на Амвросиевку, Дед сидел на своём стуле, я же, расположившись на бетонном блоке, раскрашивал чёрным маркером карабин на ремне автомата. Этой премудрости меня научил Дед – пряжка и карабин на ремне, выполненные из стали, очень блестели на солнце, чем могли привлечь снайпера.

Ещё Дед советовал мне обмотать скотчем те места, где ремень присоединялся к автомату, чтобы не издавать шума бряцающего металла при движении, например, ночью на марше.

* * *

Утром в столовой нас ждал совершенно пустой стол из-за отсутствия продуктов. Нашим завтраком послужила принесённая Дедом банка тушёнки, разделенная на четверых.

Сидя возле мешков с песком, я увидал как вдалеке, расплываясь в горячем воздухе июльской жары, приближался поток машин. «Эх, снова бесконечные проверки и досмотры», – подумал я, неспешно вставая с ящика. И только пес, сидевший возле меня, поворачивая морду в разные стороны, жалобно скулил.

Из-за лесопосадки послышался знакомый свист. Мгновенно мы все кинулись к баррикаде, затем, спрыгнув в небольшой обрыв за дорогой, стали ждать.

Подняв голову после первого взрыва, я увидел сидящего рядом Юру и Деда.

После двух разорвавшихся мин, хорошенько прижимаясь к земле, я подумал: «А ведь там же едут машины!!»

Вскочив, я быстро бросился бежать на дорогу.

– Стой, куда! – крикнул мне в след, сидевший рядом Юра.

– Но я его уже не слышал, я бежал навстречу приближающейся колонне из гражданских автомобилей и, размахивая руками, шёпотом повторял:

– Стойте… назад, мины!

Первым остановился «УАЗ (головастик)», – оказалось, это наши ребята возвращались из города. Остановившись, они выскочили из машины. Некоторые люди, выбегая из машин, бросались вниз за дорогу, пытаясь укрыться за деревьями.

Когда все машины были остановлены, я вернулся за бетонный блок. Оглядываясь по сторонам, я по свисту падающих мин, пытался определить, куда они падают. Только по летящим вверх кускам земли, я понял, что мины ложатся возле недостроенного «ДОТа». Решив более не испытывать судьбу я спрыгнул обратно в обрыв.

Хорошо, если мина попадает в землю, тогда большая часть её осколков там и остаётся. Другое дело, если она попадает на асфальт, тогда большинство осколков летит в разные стороны. Самое подлое, когда мина детонирует об ветки деревьев, тогда она накрывает всё живое на земле стальным дождём из осколков.

Несколько мин упали на асфальт перед блоками, звонко ударяясь о бетон, осколки выгрызали из него куски. Когда обстрел закончился, сидевший рядом Юра, посмотрел на меня и спросил:

– Тебе сколько лет?

– Двадцать восемь.

– Ну и дурак же ты… – сказал он и стал выбираться наверх.

После обстрела, будничная жизнь снова вернулась в своё русло, с бесконечными проверками и тревогами, проходившая под присмотром опытных товарищей.

В потоке гражданских машин проезжали и ополченцы. Передвигались они на чём попало, нарушая при этом все правила перевозки пассажиров. Остановив красную «Ниву», на лобовом стекле которой был приклеен флаг ДНР, я попросил водителя предъявить документы.

– Ну откуда, у нас документы, братан? Мы с первых дней войны в окопах.

– Да я сам такой же, без документов, всё в полях да на блокпостах. Но порядок такой.

Пока ждали старшего, я обошёл автомобиль. Задняя дверь салона была вырвана, в багажнике свесив ноги, словно на телеге, сидел молодой парень, рядом с ним лежало три пулемёта, в салоне сидели несколько ополченцев. Шутя и смеясь, они не унывали, не смотря на проходившие тогда тяжёлые бои.

* * *

Ночью меня сменил Король. К полуночи привезли первое, уплетая за обе щёки суп харчо, я услышал со стороны нашего поста бранную ругань. Быстро вскочив из-за стола, я побежал на пост, сунув недоеденный кусок хлеба в карман. На посту уже раздавались звуки от автоматных и пистолетных выстрелов.

Добежав до смотровой зоны, я увидел два чёрных внедорожника премиум-класса. Все дверцы машин были открыты, а их пассажиры в новеньких оливковых камуфляжах лежали лицом в асфальт.

Пройдя дальше к баррикаде, я увидел Короля, который, находившись за машинами, увидав меня, стал улыбаться.

– Что случилось?

– Давай закурим, долго рассказывать…

Достав ему сигарету из пачки, я вопросительно посмотрел на него.

– Поначалу всё шло как обычно. К блокам подъезжают два джипа, тонированные в хлам. Ну, я подхожу к водителю, как обычно: «Предъявите документы». А они говорят: «Без документов мы, парень, сделать ещё не успели». Ну, я им, мол, так не положено, ждите, я сейчас старшего позову. А водитель улыбнувшись, поднял стекло и на газ надавил. А на другой стороне их ребята встретили, как положено нарушителям.

– Ну и дела! А ты посмотри, какое у них оружие, не трофейное, автоматы с коллиматорными прицелами и прочими наворотами.

– Но больше всех мне Шарнир понравился, отчаянный парень. Представь, эти со своим телосложением, как быки, повыскакивали и в стенку, а Шарнир подлетел и давай скакать, при этом в воздух из своего Макарова палить.

Ночные гости угрюмо сидели возле бетонных блоков под охраной часовых. Наши командиры разглядывали их оружие, а кто-то из проворных парней уже щеголял в новенькой разгрузке оливкового цвета.

Сидевший навзничь возле блоков командир задержанной группы, постоянно твердил Шарниру, номер телефона, по которому тому следовало позвонить. Но Шарнир, как будто не замечая его, прохаживаясь взад и вперёд, по-хозяйски крутил свой пистолет в левой руке, а правой набирал сообщение на телефоне.

Но вскоре выяснилось, что задержанная группа не диверсанты, а бойцы батальона «Восток», и не просто бойцы, а группа контрразведки. Вот это дерзость – положить носом в пол таких важных птиц.